восстановлено чуть не в самый день очищения ее французами.
(Ориг. в Ист. муз.)
Действия Дорохова, Дохтурова и Сеславина имели очень важное значение для дальнейшего течения кампании. Намерение Наполеона заключалось в том, чтобы двинуться сперва по старой дороге, соединиться с авангардом Мюрата и перейти на новую калужскую дорогу; таким образом Наполеон рассчитывал обойти нашу армию и открыть себе свободный путь на Калугу. Дорохов своевременно известил главные наши силы о выступлении французов из Москвы. Сеславин вовремя добыл сведения об этом движении, Дохтуров умело воспользовался полученными сведениями и вовремя поспел к Малоярославцу, куда подтянулись и главные наши силы и успели занять позиции к югу от Малоярославца на пути предположительного движения Наполеона к Калуге. Первый виновник этого успеха Сеславин, резюмируя рассказ о своем подвиге, со справедливой гордостью говорит: «Неприятель предупрежден под Малоярославцем, французы истреблены, Россия спасена, Европа освобождена, и мир всеобщий есть следствие сего важного открытия»… Итак, преследование наполеоновой армии началось вовремя и удачно. Мы запоздали на несколько часов вследствие неожиданности известия, но это промедление было несколько компенсировано умными распоряжениями Дохтурова. На преследование Наполеона наша армия выступала отдохнувшей и возросшей количественно. За три недели стоянки в Тарутинском лагере русская армия получила значительные подкрепления, и число ее с 60.000 возросло до 97.000 человек, не считая ополченцев и двадцати слишком тысяч казаков, которые тогда не считались регулярным войском. Таким образом, достопамятное преследование нами отступавшего неприятеля началось при полном почти уравнении наших и неприятельских сил, причем мы имели то преимущество, что превосходили французов кавалерией, были лучше обставлены со стороны продовольствия и запасов, и главное — мы, наконец, наступали и теснили перед собой грозного врага: это подымало дух армии и заставляло каждого, как говорит современник, «действовать за десятерых»…
(Ориг. в Ист. музее)
Третий период войны
(Наполеон с маршалами при отступлении)
I. Малоярославец и начало отступления
Наполеон выступил из Москвы 7 окт. по старой калужской дороге, где в Воронове стоял отступивший из-под Тарутина Мюрат, а дальше к югу расположился укрепленный Тарутинский лагерь. Но не доходя до Воронова, с Горок, Наполеон повернул на запад и перешел по берегу Пахры на новую калужскую дорогу. Для того, чтобы обмануть Кутузова, он оставил здесь корпус Нея с остатками авангарда Мюрата. 7-го (19-го) в с. Фоминское подошли передовые отряды французов (дивизии Бруссье и Орнано). Об этом донес Кутузову, стоявший неподалеку отсюда в Котовом, Дорохов[188]. Кутузов послал сюда целый корпус Дохтурова с целью захватить французские отряды. Но, не доходя до места своего назначения, Дохтуров получил известие от партизанов, что неприятель занял уже Боровск. Движение к северу было бесполезно, нужно было думать о том, как предупредить неприятеля в Малоярославце и не дать ему пройти к югу, где в Калуге располагались богатые провиантские магазины. Дохтуров от Аристова двинулся наперерез к Малоярославцу, туда же спешил Платов с казаками, с 11 октября тронулась из Тарутина и вся армия Кутузова. Если Наполеону важно было захватить Калугу, то для русских еще важнее было отстоять ее. Здесь были расположены как продовольственные, так и боевые запасы, отсюда подходили подкрепления с юга. Вот почему под Малоярославцем было проявлено необыкновенное упорство с обеих сторон.
После 12-часового пути Дохтуров 11 числа уже к вечеру подошел к Спасскому, здесь он соединился с Платовым, но несколько задержался, так как пришлось наводить мосты через речку Протву. С 5 часов утра завязался бой на улицах Малоярославца, — бой, имевший исключительное значение для всей кампании 1812 г.
План сражения при Малоярославце в 1812 г.
Нужно иметь в виду, что Малоярославец стоит на нагорной стороне реки Лужи. Река образует здесь с луговой стороны треугольник, с луговой стороны и подходили французы и еще 11-го к ночи дивизия Дельзона из корпуса вице-короля итальянского Евгения восстановила мост через Лужу, собираясь двинуться на следующий день через город, пока же в город были введены только два батальона. Этим батальонам и пришлось прежде всего столкнуться с русскими, они были отброшены 33 егерским полком. В город введены были три полка под начальством Ермолова (33, 6 и 19), но французы повели атаку всей дивизией Дельзона и, хотя они лишились своего начальника, убитого в бою, русские были выбиты из своих позиций. Бригадный генерал Гильемино, занявший место Дельзона, искусно захватил холм, возвышавшийся над большой дорогой, занял расположенные там церковь и строения стрелками и наносил оттуда постоянный и ощутительный вред атакующим русским. С 11 часов атаки и с той и с другой стороны были возобновлены — вице-король Евгений постепенно выдвинул все дивизии своего корпуса — Бруссье, Пюно и гвардейскую. Дохтуров, несколько раз посылавший в бой свою пехоту, был отбит, но в это время из Спасского стала подходить вся армия Кутузова. Дохтурова поддержали сначала Раевский во главе 7 корпуса, потом уже к вечеру был введен в сражение и 8 корпус Бороздина. Наполеон послал на помощь две дивизии Даву, и город остался за ним. Очевидцы говорят, что он 8 раз переходил из рук в руки, естественно, что после такого ужасного боя город представлял из себя груды развалин. К ночи, когда и канонада, наконец, прекратилась, выяснилось, что положение дел все еще остается нерешенным.
И весь следующий день войска простояли в виду друг у друга — Кутузов занял крепкую позицию в 2½ верстах от города, совершив за ночь искусный переход за Немцовский овраг, а Наполеон с главными силами стоял перед городом. Оба готовились к окончательному бою. В этот день император созвал совет. «Смоленск был целью. Как идти туда — через Калугу, Медынь или Можайск? — рассказывает нам гр. Сегюр. — Идти на Калугу, значит дать генеральный бой Кутузову». — Это и предлагал Мюрат. Но Бессьер, начальник кавалерии гвардейской, считал этот шаг безрассудным, позиции Кутузова казались ему неприступными. Даву высказался за движение на Медынь и Юхнов, но там нельзя было пройти безопасно, из Вереи пробовал идти на Медынь кн. Понятовский, но был отбит русскими. Ясно было, русские и там стерегут дорогу и Кутузов подойдет с армией под Медынь, как подошел под Малоярославец. Оставалась одна дорога на Можайск, большая дорога из Москвы в Смоленск, истощенная прежними походами. 14 октября Наполеон отошел на Верею, чтобы оттуда перейти на Можайск.
Победа при Малоярославце (Скотти)
Но и в русском лагере далеко не все были одного мнения. Кутузов, выдержав целый день свое решение принять бой, на следующий день (14-го), несмотря на убеждения Толя и Ермолова, решил приблизиться к Калуге, так как боялся, что неприятель обойдет его с фланга. Так, почти одновременно, обе армии стали отступать. Здесь сразу намечались основные мотивы в плане действий обоих главнокомандующих — Наполеон переоценивал легкость пути до Смоленска, переоценивал способность своей армии переносить лишения, которые грозным призраком стояли уже перед его глазами; Кутузов,
