«молодец — умеет воевать…, а наши приехали в Вильну только на хороших (т. е. красивых) полячек смотреть да манеры делать». Воротилов, сведущий в священном писании, толковал на основании его и самое шествие неприятеля на Москву, ссылаясь на Апокалипсис и пророчество Иоанна Крестителя («смотрели Апокалипсис и имя Аполлиона»). Шебалкин говорил также, что «когда француз придет к Петербургу, то мы в большие дома станем бомбы бросать», а вместе с тем «хвалил знатных» и полагал, что «лучше бы было, как за стариков-то взялись», «лучше бы было за стариками, мало ли у нас есть еще», называл при этом гр. Ник. Ив. Салтыкова и говорил: «как бы прежде взялись, а то уже схватились, да поздно!» Шебалкин предлагал также предоставить власть Елизавете Алексеевне и даже на допросе с некоторою гордостью признал, что «эта мысль его собственная». «Комитет 13 января» постановил 16 сентября 1812 г. предать Шебалкина суду, харчевника Логина Иванова наказать при полиции, а Воротилова освободить, взяв с него подписку, что он будет впредь осторожнее, но государь в 1814 году велел всех их простить. Однако, в ожидании резолюции государя, они просидели два года в Алексеевском равелине петербургской крепости, а затем с них взяли подписку, что впредь «не только такими дерзкими и законопротивными рассуждениями заниматься» они не станут, но и вообще не будут иметь разговоров о делах, до них не касающихся, а также не будут рассказывать о деле, по которому они содержались. После взятия Москвы, в сентябре 1812 г., отставной майор С. А. Бошняк говорил: «Москва взята, вся Россия французская, вот какого мы нашли себе государя! погубил всю Россию». Упомянув, что государь собирается ехать в Англию, Бошняк прибавил: «Глуп народ, что отпускает, надобно его оставить и судить вместе с министрами… Подкупленный им (Наполеоном) Аракчеев всему виною, а для нас все равно, кто император». Бошняк отсидел в Алексеевском равелине два года в ожидании резолюции государя, а затем был прощен с запрещением въезда в обе столицы. (Арх. Гос. Сов.).
27
О тяжелом положении приписных крестьян в XVIII веке см. в моей книге «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II», т. II, Спб., 1901 г., стр. 295–561.
28
Арх. Мин. Вн. дел, дело департам. полиции исполнительной 1812 г., № 158; «Журналы комитета министров», 1812 г., т. II, 436, 445–447, 467; Полн. Собр. Зак. XXXII, № 25114; Щукин. «Бумаги, относящиеся до Отечественной войны», ч. V. М. 1900, стр. 68–69. В цитированном уже выше письме к имп. Александру, ходившем по рукам в 1807–12 гг. от имени сенатора Теплова, гр. Маркова или Н. С. Мордвинова, упомянув о волнении работников на пермских железных заводах, неизвестный автор продолжает: «Крестьяне в немецких провинциях ожидают только первого знака к бунту», а затем, после приведенных выше слов о польских крестьянах, желающих «расторгнуть цепи», говорит: «Крымские татары готовы соединиться с турками. Необыкновенная дороговизна в столицах, голод в пограничных губерниях, недостаток людей, похищенных от земледелия рекрутским набором и сбором милиции. От севера к югу во всех губерниях все классы подданных отягощены и разорены податями и налогами; дворянство, духовные, купцы, крестьяне одинаково исполнены чувствами негодования и отчаяния, — все ропщут… средства к государственным доходам уничтожаются беспрестанно разорением крестьян». После упоминания о готовности к бунту крестьян в немецких провинциях в некоторых списках письма есть еще такие строки: «Жиды, притесняемые в гражданском их существовании без всякой основательной причины, побуждаемые внешним влиянием, готовы предпринять все против такого правительства, которое с ними одними нарушает терпимость веры». «Рус. Стар.», 1898 г., № 12, стр. 511; срав. «Чтения в Общ. Ист. и Древн. Росс.», 1873 г., III, 156–157.
29
По словам крестьян, на завод было взято 200 человек да еще назначено отправить туда 100 мужчин и 150 женщин. Узнав об их жалобах, приказчик сек их, отбирал скот, грозил всех перевести на заводы, а имущество и землю их продать, наконец приказал за 1812 г. взыскать по 7 руб. 50 коп. оброку, а затем еще по 40 руб., и кто был не в состоянии заплатить, тех отправлял на заводы.
30
Как тяжела была жизнь и работа на Холуницком заводе Яковлева, видно из того, что из числа крестьян, купленных им в 1814 г. у двух помещиц Яранского уезда, Вятской губ., и переселенных на завод, в год умерло 77 чел., т. е. шестая часть всех переселенных. «Столетие Вятской губернии», т. II, 1881, стр. 504.
31
Четверо мужчин, наказанные кнутом по 150–175 ударов с вырезыванием ноздрей, отправлены были в Нерчинск в вечную каторжную работу, одна женщина (75 ударов кнута) также отправлена на каторгу, один высечен 150 ударами кнута и сослан на поселение. Мужчины, кроме двух очень старых, были зачтены помещику за рекрут. Четверо, преданные суду, умерли до приговора, что свидетельствует об ужасных условиях тюремного заключения. Сенатский Архив. Дело Министерства Юстиции, 1813 г., № 64; Архив Министерства Внутренних дел, дело департамента полиции исполн. 1812 г., № 159. «Журналы комитета министров», II, 437, 699; Середонин. «Историч. обзор деятельности комитета министров», 1, 370 Крепостные крестьяне, переселяемые на заводы, как непременные работники, на основании Высочайше утвержденного доклада 15 марта 1807 г., должны были получать свободу через 30, а дети их через 40 лет. О волнении в 1815–16 гг. крестьян, купленных тем же Яковлевым у двух помещиц Яранского уезда и переселенных им на Холуницкий завод (в Слободском уезде, Вятской губ.), см. «Столетие Вятской губернии», Вятка, 1881 г., II, 490–507. После этого волнения комитет министров, в виду крайнего недостатка в людях на Холуницких заводах, постановил оставить при них переселенных крестьян. Заводы эти принадлежат к числу поссессионных. — В имении кн. С. М. Голицына, Владимирской губернии, в сентябре 1812 г. произошло «неповиновение крестьян и буянство» при выборе людей в ополчение. Щукин, VI, 78, 102. В Саратове прапорщик Викторов, «еврейской веры и придерживающийся молоканской секты» (следовательно, принадлежащий к числу молокан-субботников) стал разглашать, что у Наполеона войска полтора миллиона, что Рига взята неприятелем и толковал слова Библии: «лев победит орла», так, что «евреи рассеяны не навсегда, но будут собраны, что истязание, ими терпимое отмстится и что слабевший их будет храбрейший». Саратовский губернатор, на том основании, что в этой губернии было много молокан и что, по его мнению, «неблагонамеренные разглашения могут иметь вредное влияние на непросвещенные умы», в конце октября месяца выслал Викторова в ІІермскую губ., прося установить там за ним надзор (Сенатский Архив). Дело Викторова можно сопоставить со следующим известием Гакстгаузена: «Когда Наполеон начал поход на Россию, то молокане увидели в нем льва в долине Иосафатовой, описанного в их старинных псалмах и призванного низвергнуть лже-императора и вновь возвести на престол белого царя. Молокане Тамбовской губернии избрали из своей среды депутацию, которая в белых одеждах должна была
