Поэтому нет размышлений о жизни, есть только переживание.
Не опыт, а переживание.
Опыт означает, что он уже случился; переживание означает, что оно
Опыт уже стал мыслью, так как он уже случился.
Переживание же лишено мысли: бессловесно — безмолвно — пусто.
Поэтому я называю лишенное мыслей осознание дверью к переживанию жизни.
И тот, кто приходит к познанию жизни, приходит к познанию всего.
Он также приходит и к знанию смерти, потому что смерть — не что иное, как заблуждение, рожденное незнанием жизни.
Незнающий жизнь, естественно, верит, что он есть тело.
А тело умирает, тело разрушается; объект, называемый телом, исчезает.
Вот что порождает концепцию о смерти как абсолютном конце.
Только те, кто немного смелее, принимают эту концепцию.
Из того же заблуждения, что человек есть тело, рождается страх смерти.
Именно те, кто отягощен этим страхом, начинают причитать:
«Душа бессмертна, душа бессмертна».
Трусливые и слабые ищут в этом прибежище.
Но обе эти концепции рождены из одного и того же заблуждения.
Это две формы одного и того же заблуждения, и две разных реакции двух типов людей.
Но помни, заблуждение у них — одно, и в обоих случаях усиливается то же самое заблуждение.
Я не желаю давать этому заблуждению и толики поддержки.
Если я скажу, что душа не бессмертна, это неправда.
Если скажу, что бессмертна, тогда это станет возможностью бегства из твоего страха.
А те, кто в страхе, никогда не смогут познать истину.
Поэтому я говорю, что смерть неизвестна.
Познай жизнь.
Только она может быть познана.
И, познав ее, познаешь и бессмертие.
Жизнь вечна.
У нее нет ни начала, ни конца.
Она проявляет себя, она скрывает себя.
Она движется из одной формы в другую.
В нашем невежестве мы видим эти переходные моменты как смерть.
Но для знающего смерть — не что иное, как смена домов.
Конечно, перерождение существует; но для меня это не доктрина, это — опыт.
И у меня нет желания делать из этого доктрины для других.
Доктрины бросили на истину сильную тень.
Я хочу, чтобы каждый познал истину сам.
Никто не может сделать это за другого.
Но посредством доктрин познание истины кажется уже достигнутым, поэтому индивидуальный поиск каждого стал скучным и мертвым.
Со своей верой в доктрины и писания человек спокойно уселся, как будто не нужно ни познавать ничего самому, ни что-либо делать для поиска истины.
Эта ситуация крайне самоубийственна.
Поэтому я не хочу участвовать в этом широкомасштабном мероприятии по убийству человека через повторение доктрин.
Я хочу низвергнуть все установленные доктрины, потому что только это кажется мне проявлением сострадания.
Таким образом, все неистинное будет уничтожено.
А истина нерушима, она всегда доступна в своей извечной свежести для тех, кто ищет.
52.
Любовь.
Я получил твое письмо.
Я всегда с тобой.
Не волнуйся, не грусти и оставь свою
Позволь его воле свершиться.
Будь как сухой листок, позволь ветрам нести тебя туда, куда им заблагорассудится.
Не это ли имеется в виду под
Не греби, лишь плыви по течению.
Не это ли называют
Всем мои наилучшие пожелания.
1969
53.
Любовь.
Твое письмо дошло.
Любви не просят — она никогда не добывается просьбами.
Любовь приходит через отдавание — это наше собственное эхо.
Ты чувствуешь мою любовь, струящуюся к тебе, потому что ты стала рекой любви, текущей ко мне, а когда твоя любовь будет так течь ко всему, ты обнаружишь, что весь мир течет в любви к тебе.
Отвечать безусловной любовью ко всему, ко всему сущему, — это переживание бога.
54.
Любовь.
Могут ли два человека когда-нибудь встретиться?
Это ведь просто невозможно на этой земле, общение кажется невозможным — но иногда невозможное случается.
Как это случилось недавно.
Находясь рядом с тобой, я ощутил, что встреча
Мне ответили твои слезы.
Я глубоко благодарен за эти слезы.
Такой отклик очень редок.
Я видел твою Мадху Шала, видел снова и снова.
Если бы я умел петь, я бы пел ту же, звучащую там, песню.
Я называю это
Не едины ли сансара и мокша?
Дуализм существует в невежестве, а в знании есть только
О, может ли на самом деле быть религией то, что не умеет ни петь, ни танцевать песни блаженства и любви?
P.S.
