отдельных искателей, для саньясинов и продолжал укреплять контакт с западными искателями. Бхагаван объяснил, как и почему он прекратил публичные выступления и сосредоточился на индивидуальностях.
«Говорить ученикам — это совсем другая материя. Беседы, обращенные к множеству людей слова совсем не похожи на это. Вот почему я прекратил беседовать с толпами, я решил создать специальный класс из моих собственных саньясинов, с которыми я мог бы обращаться сердцем.
Вначале я обращался к массам. Это был совершенно другой вид работы: я искал учеников. Обращаясь к массам, я использовал их язык, обращение к массам было обращением к основному классу. Вы не можете идти слишком далеко, вы должны беседовать поверхностно. Вы должны уметь видеть тех, с кем вы беседуете.
Затем медленно, постепенно некоторые люди начали превращаться из студентов в учеников. Тогда моя цель изменилась. После этого стало возможным общаться на высших уровнях. Теперь ученики стали превращаться в саньясинов. Они постепенно становились совершеннее, они начали вживаться в меня, в мою судьбу. Моя жизнь стала их стилем, мое бытие стало их бытием».
Таким образом, в течение своих путешествий он полностью разыскал всех тех, кто должен был стать частью его семьи в последующие годы. С помощью своих медитационных техник он стал способен собрать большое количество мужественных исследователей, которые разделяли его видение и были полны страстного желания исследовать новый мир, который для них только едва мерцал. Послание было обнародовано. Путь был показан, отдаленный призыв к пробуждению прозвучал. Теперь наступило время сидеть и наблюдать, как растет поток и как он превращается в реку.
Когда он стал привлекать все больше и больше людей с Запада, стало ясно, что он распространяет свое внимание и сострадание на более широкий диапазон — как если бы он раскрыл громадные ворота, через которые мог бы пройти целый мир. Или, как будто он сам стал воротами, пройдя через которые человек мог обнаружить много улиц, открытых для продолжения его собственного поиска. Бхагаван полностью понимал искателей, приходящих к нему — природу, качество и глубину этих искателей. Он посвящал их в свои дальнейшие эксперименты, интересовался деталями их быта и заботился о внесении трансформации в жизни этих искателей.
Годы, проведенные им в Бомбее с 1 июля 1970 года по 20 марта 1974 года, были годами личных интенсивных встреч с отдельными искателями. Он встречался с каждой индивидуальностью прямо, интимно, лицом к лицу. В течение этих дней человек получал возможность видеть его почти в любое время дня. Он показал, что начал работать с этими первыми учениками как бы распространяя свои корни, как будто его корни, распростершись по земле, несут по всему миру движение духовного пробуждения.
Из первых нескольких сотен западных искателей, которые вступили в соприкосновение с Бхагаваном, почти пятьдесят процентов стали его соратниками на всю жизнь. Большинство из них приезжали в Индию, как гости. Они прибывали на короткий период. Оставались с Бхагаваном, а затем возвращались назад на Запад, чтобы разобраться со своими личными проблемами и подготовить себя к выполнению определенной части работы Бхагавана. Они служили медиумами, посредством которых он путешествовал по всему миру — они были подобны божественной инфекции, которая распространяет духовное послание Бхагавана. Сотни людей, вступившие в контакт с этими первопосвященными, рано или поздно приходили к решению быть с Бхагаваном, вовлечься в его сферу и стать частью его расширяющейся «семьи».
Эти ранние ученики проявляли те же самые качества, что и Бхагаван, когда он был молод: они были очень мужественными, мятежными, талантливыми и имели высокий потенциал для создания готового религиозного сознания. Искатели с Запада, которые первыми открыли счет ученикам Бхагавана, пока тот был в Бомбее, и те тысячи, которых он вывел на путь, будучи в Пупе, прибывали из различных культурных и семейных окружений, обладали различными религиозными и духовными представлениями, но одно было общим для них: их психика была зрелой и готовой воспринять бхагаванскую энергию и руководство. С другой стороны, Бхагаван также начал разворачивать свою творческую энергию и проявлять ее в различных изобретениях и методах, подходах и экспериментах, которые должны были стать инструментами для внесения трансформации в жизни искателей.
В одном из ранних экспериментов Бхагавана его западные ученики должны были пройти тест на сдачу, и для этого он отправил их жить в сельскохозяйственную коммуну недалеко от Бомбея. Свами Ананд Видраг, который прибыл из Южной Африки в 1973 году, был назначен лидером этой группы, первоначально состоявшей из тридцати пяти саньясинов — мужчин и женщин. Место находилось в центре штата Махараштра в Западной Индии (в этом же штате находится город Пуна). Это было очень примитивное деревенское жилище. До ближайшей деревни от фермы было полмили, до ближайшего города, Сарли, около шести миль.
Ферма, расположенная около реки Ванганга, была специально приспособлена для их экспериментальных работ ее владелицей Ма Ананд Майей. Она саньясинка и была признана Бхагаваном своей матерью в прошлой жизни. Коммуна была названа Кайлаш.
Коммуна и ее окружение были настоящей проверкой для этих людей, привыкших к независимой, богатой жизни. Они жили на открытом поле в маленьких хижинах и должны были жить так, несмотря на то, что прибыли из разных стран и прежде были незнакомы друг с другом. Эта коммуна была средством, с помощью которого возникала ситуация для обучения учеников сдаваться.
Эта сдача совершенно отличается от западного понимания сдачи. Она не означает покорность тирану или врагу вследствие слабости или отказ от своей свободы, тела, ума, или подчинение себя капризу лидера, такого, как Джим Джонс. В духовном смысле это существование, подвергающее испытанию степень способности ученика погружать или сдавать эго или эго-достижение людям и обусловленностям с полным осознанием на пути в направлении переживания тотальной свободы и радости.
Сдача в этом смысле — это не отбрасывание или снятие своей ответственности, скорее это отказ от своих старых предрассудков и ценностей и следование новому приключению благодаря сдаче видению жизни, данному просветленным Мастером, который имеет трансцендированное эго и стал единым со вселенной. Это происходит только посредством этого вида сдачи, потому что в коммуне не просто какая-то работа, а состоящая в позволении чему-то происходить посредством вас. Работа приобретает эстетическое качество и климат, создаваемый каждым, чтобы создавать гармонию с другими.
Сперва все было хаотическим — не было необходимого оборудования или доступных материалов, ни один в коммуне не знал местного языка, а кроме того, не было никаких ясных указаний или приказов от Бхагавана. Он захотел, чтобы Свами Видраг придумывал сам то, что необходимо было сделать. «Это было жутко», — признается Свами.
Работа была тяжелой. Она включала работу на полях, производство кирпичей, садоводство, покупку необходимых запасов в городе. День начинался в четыре утра с динамической медитации, затем следовала чистка жилищ и завтрак. Утренняя домашняя работа продолжалась до десяти часов. Температура иногда достигала пятидесяти градусов, так что днем саньясины должны были охлаждать свои тела в воде. В четыре часа они заканчивали работу, а в семь вечера прекращали ее совсем. После ужина был либо суфийский танец, либо Медитация Кружение. В девять они шли спать.
Свами Видраг так рассказывает об этом: «Было похоже на стиль Гурджиева — там не было ничего, кроме работы, не было необходимости думать, работа была главной вещью. Гурджиевская „работа“ была главным фактором, который направлял или влиял на коммуну». Комментируя ситуацию, Видраг продолжает: «Это было жестко. Люди болезненно реагировали на эти условия, но они также учились, как жить в коммуне в любви и принятии. Те, которые не могли принять этого, уходили».
Весь эксперимент был определенным прототипом того, что было развернуто потом в Пуне. Общинная жизнь продолжалась десять месяцев — по август 1974 года. Когда Бхагаван переехал в Пуну, члены коммуны стали покидать Кайлаш и собираться вокруг Мастера в Пуне.
Если западные саньясины были посланы в коммуны, подобные Кайлашу и Самарпану, то индийские саньясины были посланы маленькими группами в различные города и деревни. Каждая из этих маленьких групп называлась Киртан Мандали. Саньясины пели божественные гимны и песни, проводили медитации, слушали магнитофонные записи с беседами Бхагавана на хинди. Для этих саньясинов эксперимент был тем же — как сдаться, как жить в любви и принятии при неблагоприятных условиях, несемейном или в чуждом
