судьбу, независимо от тех обстоятельств, в каких он вольно или невольно оказался.
ГОЛЛИВУД И ДРУГИЕ
Эрнст Любич рылся в старых сценариях, пытаясь раскопать что-то, что, по его мнению, смогло бы «спасти» Дитрих. Наконец он отобрал сценарий, по которому недавно, в 1933 году, были сняты две версии: на немецком языке под названием «Прекрасные дни в Аранжуеце» и на французском под названием «Прощайте, прекрасные дни». В обоих фильмах снималась звезда Бригитта Хельм, а режиссером и исполнителем главной мужской роли в немецком фильме были, соответственно, Йоханнес Мейер и Густав Грюндгенс, а во французском, соответственно, Андре Беклер и Жан Габен. Видел ли Габен фильм «Желание» до того, как встретил Марлен? Вполне возможно. Но, в любом случае, гораздо вероятнее, что Марлен могла видеть «Прощайте, прекрасные дни». В «Парамаунт» же решили по этому сценарию снять с Дитрих фильм под первоначальным названием «Жемчужное ожерелье», потом переименовали его в «Желание». Это забавная история про воровку драгоценностей, гоняющуюся в Испании за одним простофилей, к которому, о чем тот и не догадывается, по недоразумению попало очень ценное ожерелье, которое она похитила в Париже, ловко одурачив двух респектабельных чванливых господ.
Любич подумывал о том, чтобы самому снять этот фильм, но в конце концов поручил съемки Фрэнку Борзейги. За три года до этого, в 1932 году, Борзейги снял фильм по опубликованному в 1929 году (в год выхода на экраны «Голубого ангела») очень знаменитому роману «Прощай, оружие!». Интересно, обменялась ли с ним Марлен впечатлениями по поводу Эрнеста Хемингуэя? В любом случае, Борзейги — великолепный специалист, о чем свидетельствует «Желание». Она встретила там Гари Купера, который продемонстрировал еще больше гримас «симпатичного» янки, чем в «Марокко», но, как и у Дитрих, эта роль — не была пределом его возможностей. Кэтрин Хепбёрн и Кэри Грант, снимавшиеся у Ховарда Хаукса на студии RKO, или Джин Харлоу и Джеймс Стюарт, снимавшиеся у Клэренса Брауна на студии MGM («Метро-Голдвин-Майер»), возможно, сыграли свои роли смешнее. И красавица Бригитта Хельм наверняка была очень хороша. Но только этих фильмов RKO и MGM сегодня не существует, фильмы с Бригиттой Хельм забыты, а «Желание» пусть и не первой величины «цветок» в «Коллекции Дитрих», но все равно очаровательный. Совершенно очевидно, что без Дитрих этот фильм многое потерял бы, так незаменимы, например, ее умение носить платья Трэвиса Бентона или напевать еще одну околдовывающую мелодию Фридриха Холлендера «Мечты наяву», аккомпанируя себе на пианино. Если говорить о крупном плане, сопровождающем заглавные титры, когда она касается руками жемчужного ожерелья у себя на груди и оно переливается в ее руках, то этот крупный план наполнен такой ликующей чувственностью, что невозможно удержаться от мысли, что выставлял свет или даже снимал этот план сам Штернберг. Работа над фильмом шла с сентября по декабрь 1935 года, премьера состоялась в Нью-Йорке в апреле 1936 года, и это был успех!
Летом 1935 года Руди вернулся в Европу вместе с Тами. Марлен, лишившись яркой творческой жизни, привязывавшей ее к Джо, увеличила число своих «связей» («очаровательное слово, обозначающее союз, ничем не скрепленный и вместе с тем не лишенный контрактами романтики» — такое определение даст она этому слову, написав его по-французски, в своей книге «Азбука моей жизни»). Она вдруг вообразила, что сможет спасти от алкоголизма Джона Гилберта, самого известного официального любовника Гарбо. Гилберт умер от сердечного приступа 9 января 1936 года в возрасте тридцати шести лет. На фотографиях, сделанных фотожурналистами во время похорон, Дитрих запечатлена очень бледной, без макияжа, в глубокой печали, в черном, но очень стильном пальто, ее поддерживают под руки Долорес дель Рио и муж Долорес, Седрик Гиббоне. Ни одной фотографии Гарбо, разумеется, опубликовано не было.
В течение почти трех лет после разрыва со Штернбергом, то есть до конца 1937 года, Марлен Дитрих беспрерывно снималась. Завершив работу над фильмом «Желание», в январе 1936 года она участвует в съемках картины Генри Хэтэуэя «Я любила солдата», но через месяц они были прекращены, так как Любича отстранили от должности за реальную растрату денег, то есть как раз за то, в чем он в свое время обвинял Штернберга. Полагая, что контракт разорван, Марлен покинула съемочную площадку и посчитала, что вольна работать с другим продюсером Дэвидом О. Селзником, который пригласил ее сняться в ремейке немого фильма 1924 года с Эллис Терри. «Метро-Голдвин-Майер», которой принадлежали права на сценарий, уступила их Селзнику, Гарбо отказалась от съемок, посчитав сюжет устаревшим. В результате по поразительно глупому сценарию под руководством малоизвестного Ричарда Болеславски был снят фильм «Сад Аллаха» с Дитрих и ее партнером Шарлем Бойером в роли надуманного монаха-расстриги. Но картина представляет собой интерес с другой стороны: дело в том, что это был один из первых цветных фильмов, и то, как он снят, еще раз подтверждает и доказывает, что Дитрих и ее коллеги обладали бесспорным вкусом. Здесь нет очень ярких кричащих красок, предназначенных для того, чтобы поразить зрителя новизной, Марлен носит одежду бежевых тонов, чтобы гармонировать с песками пустыни, которая служит основной декорацией (художником по костюмам считается Эрнст Драйден, но негласно их корректировал Трэвис Брентон). Кричащие краски появятся немного спустя в фильме Селзника, пользовавшегося колоссальным успехом у публики, «Унесенные ветром» (1939). Посмотрев его, Марлен с сарказмом отзывалась лишь об оранжевых волосах Лесли Говарда.
Сразу после завершения съемок, в начале июля 1936 года, Дитрих уехала в Лондон, куда ее пригласил английский режиссер венгерского происхождения Александр Корда. Ей был обещан сногсшибательный гонорар в 450 тысяч долларов, это в полтора раза больше всего бюджета «Голубого ангела». Таким образом, она стала самой высокооплачиваемой актрисой в мире. Десять лет назад, в Берлине, она снималась в фильмах Корды в качестве статистки («Дюбарри сегодня» и «Кавалер моей жены»). На сей раз он продюсер фильма, в котором ей принадлежит главная роль. Режиссер — бельгиец Жак Фейдер. Претенциозный романтический сюжет: любовь молодого переводчика-англичанина и русской графини, унесенной из России вихрем Октябрьской революции. «Рыцарь без доспехов» — престижный проект, с шикарными возможностями английской киноиндустрии, раз его продюсирует Корда, который взялся основательно за дело, можно сказать, исключительно ради того, чтобы подтвердить или, наоборот, развеять миф об образе Дитрих, поспешно или ложно названный творением Штернберга. Марлен совершенно обнаженной принимает ванну, мало напоминающую ванну в начале «Белокурой Венеры», она не похожа на тот свой образ, который называют голливудским мифом, и это является преимуществом картины: мы с удовольствием созерцаем обстановку, в которой находится красивая блистательная актриса, но как только кадр сменяется, мы больше о ней не вспоминаем. Съемки продолжались с июля по ноябрь. Марлен еще раз продемонстрировала свою порядочность, отвергнув идею сократить роль ее партнера (красивого, но женатого и счастливого в браке) Роберта Доната, когда ему пришлось прервать на месяц участие в съемках из-за обострения астмы (от которой он умер в возрасте пятидесяти трех лет). Благородство ее души проявилось, хотя в конечном итоге впустую, еще раз в другой, более серьезной ситуации. По окончании съемок студия задолжала ей 100 тысяч долларов. Однако Корда оказался в трудном финансовом положении, согласившись сразу после «Рыцаря без доспехов» снимать роскошный фильм на античный сюжет «Клавдий I» по роману Роберта Грейвса, где его жена Мерл Оберон сыграла роль Мессалины. Императора Клавдия сыграл Чарлз Лоутон, а режиссером фильма был выбран Уильям Кэмерон Мензис. Дитрих, согласно исследованиям, проведенным Стивеном Бахом, якобы предложила Александру Корде следующее: она отказывается от остатка своего гонорара при условии, что он употребит эти 100 тысяч, которые должен ей, на то, чтобы пригласить режиссером Штернберга вместо Мензиса. Что побудило ее, гордость или самоотверженность? В любом случае, очень щедрый подарок. Применительно к сегодняшнему дню эту сумму надо было бы умножить на четыре.
Штернберг, тем временем совершенно не востребованный после двух посредственных фильмов, снятых для «Коламбии пикчерс», не удивился предложению и никогда не признавал себя должником (если он вообще знал об условии Марлен), как и она не стала разглашать и сохранила в секрете эту историю, слишком красивую, чтобы в нее поверить. Он ограничился тем, что расхвалил Александра Корду, как в свое время расхваливал Эриха Поммера, пригласившего его снимать фильм с Эмилем Яннингсом, словно они сами видели режиссером этих фильмов только его и пригласили сразу, а не во вторую очередь. В фиаско, постигшем фильм, Штернберг винил мазохистские наклонности Лоутона, описывал это очень подробно,
