Сзади неслышно подкрался Нарви, тоже посмотрел вдаль и уселся рядом, скрестив ноги.
– Как там Сеедир? – будто невзначай спросил он.
Я оглянулся.
– Неплохо… для его положения. Скажи, Нарви, а ты знал, что учитель был учеником Веланда?
Привратник помолчал.
– Узнал таки, – наконец тяжело вздохнул он. – Ну конечно. Только мы, привратники, еще помним старые времена. А больше никто. Да и сам Веланд не стремится напоминать, что Сеедир, считавшийся его первейшим врагом, когда-то был предметом его гордости, его единственным учеником. Что еще ты видел?
– Веланд хотел, чтобы он вернулся к нему и стал одним из первых Единых, но учитель отказался. Сказал, что второй раз на подлость не пойдет.
– Да, его это все триста лет грызло, до самой смерти. – Нарви откинулся назад, заложил за голову скрещенные руки и поглядел верх, на темное небо. – И все таки не выдержал, отправился к ним. Он сильно изменился, братья не сразу его узнали, а когда поняли, что допустили ошибку – решили промолчать. Ему все равно уже никто не мог помочь.
– Но ведь мне вы помогли. – Я слабо улыбнулся.
– Да. И у привратников есть сердце, хотя Сеедир никогда в это не верил.
– Он сказал, что непременно извинился бы перед вами, доведись ему вновь вас увидеть.
– Что ж… я передам братьям. Они будут рады. Сеедир ведь раньше был совсем другим, но разлад среди магов сильно его подкосил. Но тебе повезло, что он стал твоим учителем. Это все равно, что учиться у самого Веланда.
– Уже тогда его называли Старшим.
– Не уже, а как раз с того времени. Раньше он был просто Веландом, а как начал собирать вокруг себя магов – сразу стал Старшим. В любом случае сейчас он имеет все права на такое обращение. Других магов, которые могли бы тягаться с ним по количеству прожитых лет, не осталось.
– Нарви, а расскажи мне про оборачиваемость? – переменил я тему, тяжелую не для меня одного.
Глаза Нарви мгновенно зажглись и он резко сел:
– Знаешь, это очень трудная и капризная способность, дается далеко не всем. Верх мастерства – суметь обратиться в зверя целиком, а потом еще вернуться обратно в свой облик. А начинается все с образа. Вот ты кого себе представил в тот момент?
– Гулона, – чуть подумав, ответил я и признался: – Этот зверь был единственным, кто тогда пришел мне на ум.
– Считай, освоил первую ступень, основную и самую трудную. Научишься как следует пользоваться когтями – переходи к полному перевоплощению. Главное – в первый раз суметь обернуться назад, а там привыкнешь.
– А если не хочу в гулона?
– С этим ты, брат, опоздал. Первый образ неизменен. С кого начал – тем и закончишь.
– Еще у меня появился щит привратников, – решил поделиться я.
Нарви кивнул:
– Наше последнее средство. Вот в былые времена несколько одиночек сплотились и решили проникнуть в Убежище. Так мы их щитами выдавливали, потому что других Сил через три тяжелых дня просто не осталось. Насилу справились.
– Но как он возник у меня?
– Действие обряда, – коротко объяснил Нарви.
Я замолчал, собираясь с мыслями, и вдруг спросил то, что мучило меня с самого начала путешествия в прошлое учителя.
– Слушай, а Веланд теперь меня помнит?
– Нет. – Привратник был абсолютно спокоен. – Это у Сеедира из личного тренировочного арсенала Веланда, так что беспокоиться не о чем. Интересная, кстати сказать, штука. Все совершенно настоящее, но до определенного момента. Там даже убить могут, если вовремя не вмешаться.
– Уф, прямо от сердца отлегло, – расслабился я. – А то я уж подумал…
– Нет, это была просто хорошая тренировочная иллюзия, – успокоил он меня.
– И в этой иллюзии убить нас пытались с помощью другой иллюзии
– Любимое орудие Старшего. Сеедир им, кстати, не владел, а вот ты можешь попробовать. Нужно поверить в то, что ты представляешь, и заставить поверить в это же тех, на кого направлена иллюзия. Безобидный мираж создать намного легче, но если ты его освоишь, то сможешь добраться и до его боевого применения. А теперь идем, видишь во-он те четыре фигурки – это наша ночная поддержка. Даже отсюда могу с точностью сказать, что среди них есть Тайра. Вот на ней и попробуй.
Я невесело рассмеялся, но совету последовал. Ночь предстояла длинная и тоскливая, отчего не разнообразить?
Глава пятая
Вкрадчивая тьма собрала у Врат целую толпу и притихла, нагнетая напряжение. Хонир, и так-то не доверяющий Веланду, теперь вовсе подозревал его невесть в чем, но не спешил делиться с нами догадками. Горм наивно пробовал его разговорить при молчаливой поддержке Нарви, но пока ничего путного из этой затеи не выходило. Впрочем, свободное пространство перед Аркой оказалось забито до отказа, что говорило само за себя. Двоих из Единых я знал, на другую же парочку, а именно, на их кислые физиономии, посматривал с нескрываемым удовольствием. Маги явно восприняли свое назначение сюда, как сущее наказание, и даже не брали на себя труд хоть как-то это скрыть. Они сидели с таким страдальческим видом, что во мне невольно шевельнулось сочувствие.
Их лица разгладились лишь на миг, когда мимо протопало около двадцати Единых разом. Как я понял из обрывков фраз, свою основную миссию – строительство города – они выполнили и теперь собирались со спокойной совестью рассеяться по старым знакомым местам. Я мог этому только радоваться, понимая, что чем меньше магов в Убежище, тем лучше, хотя и оставшихся вполне хватит, чтобы сделать нашу жизнь невыносимой.
Благодаря Нарви, я уже знал, что в этот мир прибыли хотя и не все Единые, но большая их часть. Правда, имелись и другие, в чьи планы не входило даже краткосрочное пребывание вдали от родного дома. Нет, все они уважали Веланда и признавали его Старшим, но сюда не спешили, боясь потерять последние крохи независимости, когда-то отвоеванные с таким трудом. Кто знает, что решит Веланд, увидев их здесь? Поэтому они сочли за лучшее вовсе не показываться ему на глаза. Благо, положение позволяло. Вот и эти спешили убраться как можно быстрее, свалив оставшиеся хлопоты на плечи более молодых.
Я заинтересовано смотрел им в спину и не мог назвать возраст ни одного из магов. Стоило лишь вспомнить Веланда триста лет тому назад и сейчас, чтобы понять, какую бы цифру я не назвал, она будет
Я чуть повернул голову и только теперь заметил, что, оказывается, не в одиночку так открыто слежу за уходящими. Чародейка и остальные маги провожали их одинаково тоскливым взглядом. Чувствовалось, что они готовы на многое, лишь бы оказаться на их месте. Но вслух никто не проронил ни слова, только злости в глазах прибавилось ровно на треть. С этого момента они потеряли покой и часы словно удлинились. Желчь выплескивалась едкими отрывистыми фразами, раня в самое сердце. Особенно доставалось мне. Единые не смущаясь, в глаза называли меня и предателем, и учеником предателя, проклятым одиночкой, перебежчиком. Большая часть сказанного по сути своей являлась правдой, хотя и с гнилостным оттенком ненависти.
На их нападки я старался по возможности не обращать внимания, тем более, что был занят. Вот уже полночи мучился, пытаясь сотворить небольшую иллюзию. Конечно, начать следовало с самого простого,
