Его выволокли наружу и увели прочь, не обращая внимания на трехэтажные проклятия и обещания разнести тут все во славу Одина. Остальные Братья благоразумно решили не сопротивляться до поры до времени, оценив сноровку, с которой местная братва скрутила громилу-Викинга.
— А ну, выходи по одному! — велел заместитель вырубленного командира. — И грабли вверх задерите!
Братство потянулось на выход. Степан пристроился за Самураем. Переступил через раскуроченные шлюзовые переборки и оказался на улице.
Пейзаж открылся постапокалиптический. Искореженная техника, развалины зданий, столбы дыма на склонах гор вдалеке.
Братьев конвоировали под строгим надзором. Разговаривать запрещали, руки заставляли держать за головой, отобрали шпагу у Маньякюра, хотя он пытался доказать, что оружие фамильное. Киборгу и Кулио стволы тоже пришлось сдать. Только Самураю удалось укрыть ножны с саблей под кимоно.
Колонну вывели на пустынную автостраду с растрескавшимся асфальтом. По другую сторону трассы блестело озеро. На поверхности воды переливалась мазутная пленка. В загаженном водоеме нагишом плескались несколько солдат, стадо двухголовых коров бродило вдоль берега без пастуха. А возле взорванного железнодорожного полотна ржавел искореженный локомотив.
Степану стало обидно за будущее человечество.
Когда Братьев подвели к входу в бункер и по одному начали загонять внутрь, Самурай повернул голову и заговорщически шепнул:
— Стёп, готовься линять.
Журналист стрельнул глазами туда-сюда. Двое охранников следили за дверью, еще один стоял спиной и вглядывался в дымку над шоссе.
— А как? — взволнованно спросил Степан.
— За мной, — шикнул Самурай и скользнул в сторону.
Степан выдохнул и рванул следом. Стараясь не шуметь, они добежали до штабелей шпал и нырнули в узкий проход. Затаились.
— Все? — раздался голос конвоира. — Мне казалось, их было больше…
Самурай толкнул локтем Степана. Указал на просвет между штабелями и, пригнувшись, двинулся вдоль нагромождения шпал. Журналист поспешил за ним.
Они выбрались по другую сторону бункера и, крадучись, вышли к краю плаца. Загаженное поле пестрело едва заметной разметкой для строевой подготовки. Пахло навозом.
Справа — спортплощадка. Слева — полуразрушенный забор.
Тихо.
Взгляд Степана невольно остановился на странной конструкции, возвышающейся за проломленным ограждением. Необычней сооружения он еще не видел. Металлические ветви, причудливо изгибаясь, погружались в землю, четыре стелы из поцарапанного стекла под разными углами уходили ввысь, из косой зарешеченной трубы валил пар. Возле крыльца скучали часовые.
— Сколько всего успели в Тибете отстроить за пару сотен лет, — шепотом удивился журналист. — Как думаешь, что за сооружение?
— Скорее всего, штаб локального пошиба, — предположил Самурай. — Будем брать.
— Вдвоем? — засомневался Степан, чувствуя, как дрогнули колени.
— Не в штучности сила, Стёп, — философски сказал Самурай. — Сейчас покажу один дипломатический трюк. Пошли.
Охранников было двое. Выглядели они не так грозно, как те, что повязали Братство в хронокапсуле. Бронежилеты валялись на ступеньке, вместо автоматов на плечах постовых висели ружья.
Видимо, кромсали шлюз и крутили Викинга бойцы спецподразделения, а эти были обычными казарменными вертопрахами.
Вальяжно покручивая саблей, Самурай подошел к ним и небрежно бросил:
— Мужики, прикурить не найдется?
— Ты это… ты кто такой? — удивленно спросил левый охранник, снимая с плеча ружье. — На фига по базе разгуливаешь? Секретный пароль знаешь? Как через забор перелез?
— Да в нем вон какая дырища, — прищурился Самурай, поправляя очки. — Мужики, только не заливайте, что цемент не тырите! Закурить дадите или нет?
— Етишкин дух! Васька Карагач прокололся, — растерянно пробормотал правый постовой. — Теперь точно хана.
Степан удивился, как ловко отчаявшемуся найти равновесие во Вселенной удалось поддеть солдат.
А Самурай, видимо, почуял, что настал благоприятный момент для пуска в ход тяжелой артиллерии. Он подбоченился и осведомился:
— Добро, значит, казенное воруем?
— Да мы не…
— Я вам покажу халяву! — гаркнул Самурай и шарахнул рукоятью сабли по перилам. — Всех под трибунал пущу! Думаете, какого банана меня прислали сюда? Курева настрелять, что ль? Ага, как же. Ну-ка подвинься, сапог, хочу с командиром вашим о жизни пошуршать. Пропусти, кому говорят! Номер кабинета какой?
— Там… табличка… — залепетал постовой. — Постойте, а пропуск…
Самурай уже открыл дверь и затопал по коридору.
Степан браво пристроился следом, а за ним засеменили перепуганные солдаты. Они по очереди пытались заглянуть в глаза грозному Самураю, но тот постоянно отворачивался.
— А вы из какого бюро, а? — наконец осмелился уточнить один из охранников.
Самурай остановился, поправил очки и строго посмотрел на любопытного солдата.
— Из сёгуната мы, — процедил он.
На постовых незнакомое слово произвело убийственный эффект. Они заканючили, упрашивая не сдавать всю часть, и попытались замять дело. Но Самурай с негодованием отверг скудную взятку и нарочито громко долбанул в массивную дверь с табличкой: «Комбат».
— Вы помягче, — попросил первый постовой. — Пожалуйста.
— А мы вернем, — поддакнул второй. — Сколько надо вернем.
— Цемент марки 500-ДО? — блеснул эрудицией Самурай.
— Да, он самый, — уронили головы вояки. Кажется, знание визитером строительных премудростей их окончательно добило.
— Как комбата зовут? — спросил Самурай, вторично долбанув в дверь.
— В смысле? — не понял первый постовой, поднимая голову.
— Смысл ясен, — нахмурился Самурай. — Комбат — должность. А зовут его как?
— Комбат — это не должность, — пробормотал второй солдат, отступая в священном ужасе перед странным визитером из неведомого сёгуната. — Комбат — это имя.
— Как интересно, — Самурай вновь поправил очки. — А звание у него тоже… комбат?
— Что такое «звание»? — спросил первый постовой.
Самурай решил придержать язык, чтобы не испортить свою удачно оформившуюся легенду. В разговор вступил Степан. Он решительно вышел вперед и провозгласил:
— Мы тут сами разберемся. Идите вход охраняйте.
Постовые закивали, попятились.
— Стойте, — велел Самурай. Они замерли. — Куревом все ж поделитесь.
Солдаты протянули ему пару пачек каких-то папирос и бочком-бочком свинтили прочь. Самурай сунул папиросы в карман.
— Отдам Кулио. Правда, он сигары курит, но мало ли — вдруг у местного табака какие свойства веселые.
Степан пожал плечами.
— А ты ничего, Стёп, — Самурай дружески хлопнул журналиста по спине. — Сориентировался. Растешь.
