приятные сны. Все больше Северусу начинало казаться, что эти сны не имеют смысла.
* * *
Грация без зазрения совести пила красное вино.
- Как в детстве, - беззаботно сказала Дилекта. - Сидим тут втроем, болтаем… Знаешь, чего не хватает?
Грация вопросительно наклонила голову.
Дилекта закрыла глаза, откинулась на спинку дивана и прошептала:
- Экспекто Патронум!
Палочка описала дугу, и на колени Дилекте запрыгнула обезьянка с пушистым хвостом.
Северус вспомнил, что давно не видел свою лань. Мысль о том, что за это время Патронус мог измениться, была бредовой, но тревожной. За тридцать лет лань стала родной, кусочком сердца. Наверное, каждый волшебник так привязывался к своему Патронусу. Но у всякого ли было имя?
Обезьянка прислонилась к вроде бы округлому животу Дилекты, словно прислушивалась.
- Зачем тебе Патронус? - спросила Дилекта.
Северус встрепенулся - но вопрос был не ему.
Грация усмехнулась.
- Для разнообразия. И чтобы у тебя была возможность заговаривать мне зубы. Не получится, - она глотнула вина.
Дилекта пронаблюдала за этим и вдруг скривилась. Вскочив на ноги, она метнулась к двери, а оттуда, как подозревал Северус, в ванную.
- А вот не пойду замуж! - донеслось из коридора.
- Трагедия века, - пробормотала Грация. Северус молча проследил за хлопнувшей дверью.
- Но завтра я уеду во Францию, и вы будете разбираться с этим балаганом без меня. Кингсли зря тянет время.
- Он поставил себя в ситуацию, в которой ему это выгодно, - сказал Северус.
- Зря, - сказала Дилекта. - Пастор не даст ему и шагу ступить. Он мстит за дементоров.
- Мстит?
- За то, что Кингсли хотел использовать их в войне против Франции. Я бы сказала, что еще и за годы геноцида и голода в Азкабане, но Пастор говорит, что за войну… Пить красное вино под закуску - дурной тон.
Северус закинул ногу на ногу.
- Зачем тебе во Францию?
Грация заговорщически сверкнула глазами:
- Слишком там интересное место. Проклятое. Как раз по моей части.
- Что же ты стремишься там обнаружить?.. - задумался Северус.
Грация повела кистью руки - мол, кто знает.
- Нет, - затем сказала она. - Как в детстве уже никогда не будет.
И добавила:
- И это хорошо.
И это было хорошо. Прожить свою жизнь еще раз Северус не хотел бы.
Вчера он снова был на площади Героев, на этот раз совсем один.
Новыми глазами
Гарри провожал ноябрь с вымученным облегчением. Он был слишком серым, этот месяц; дождь шел почти каждый день, но температура была на удивление высокой. Гермиона писала, что во Франции также тепло и чересчур дождливо и что маггловские ученые выдвигают очень интересную теорию о глобальном потеплении, которая, однако, не имеет под собой прочной основы и скорее вызывает у людей доверие благодаря пересечению с традиционным для католического и протестантского слоев населения мотиву о Великом потопе, и магловским синоптикам надо… Гарри заметил, что из писем Гермионы совершенно пропали упоминания о Викторе. Поссорилась ли она с Крамом? Рассталась? Вполне возможно, что во всем был виноват ноябрь. Северус тоже словно исчез из жизни. Он продолжал быть заботливым и предусмотрительным, и внимательным, и даже нежным - но в то же время как будто находился в другом месте. Или спал. Трижды в кабинете Гарри сработали Охранные Чары на склепе Северуса Снейпа, и оба раза Гарри заставал в Мемориале только Северуса. Гарри старался удаляться как можно незаметнее.
Еще несколько раз Северус просто рвал на клочки, не вскрывая, чьи-то письма и кидал их в камин. На любопытство Гарри Северус отвечал, что письма из больницы Святого Мунго, а он, Северус, вполне здоров. Гарри спрашивал, о чем письма, и Северус, выгибая бровь, говорил, что не имеет привычки знакомиться с содержанием письма сквозь конверт или после того, как письмо сгорит. Вставал закономерный вопрос, почему бы тогда не прочитать письмо, но сомневаться в поступках Северуса Гарри не мог или не хотел.
На какой-нибудь другой месяц Гарри не возлагал бы никаких надежд, но в декабре у Северуса консилиум зельеваров. А у Гарри - Рождество.
* * *
Дилекта вломилась в кабинет Гарри без стука. Против такого общества он не возражал: в любом случае, это лучше, чем выслушивать Боунс.
- Что, начальник, скучаешь? - весело спросила Дилекта.
- Тут поскучаешь, - пробурчал Гарри, отрываясь от жалоб из Аврората.
Дилекта рассмотрела бумаги в его руках и хмыкнула.
- Тянет в Аврорат?.. Подожди немного.
- А чего ждать? - заинтересовался Гарри.
Дилекта хитро улыбнулась:
- Я у нас знаешь кто? Я у нас, оказывается, помощник при после Великобритании в Канаде. Никогда не любила посольские миссии.
- А как же Аврорат? - не понял Гарри. - Тем более, ты там всю жизнь страх на бедных авроров нагоняла.
- А Кингсли умнее всех, - нагловато заявила Дилекта. - Мне теперь в Аврорат нельзя. Я теперь особо охраняемая. Вот скажи, нравится тебе с этими бумажками копаться?..
Гарри отложил чьи-то жалобы и серьезно посмотрел на свою собеседницу:
- Я все еще тебя не понимаю.
- А что тут понимать?.. - спросила Дилекта. - Над тобой Баббл уже не знает, плакать или смеяться. А все потому, что у тебя нет заместителя.
- Вообще-то, есть, - возразил Гарри. - Перси.
- Ну знаешь, - возмутилась Дилекта, - Отдел возглавлять - это тебе не яблоки собирать. Тут нужна деликатная женская рука.
- А я смотрю на тебя и с каждым разом вижу все больше деликатности, - автоматически съязвил Гарри. И только потом понял, что чего-то не понял. - Подожди-подожди… По-моему, ты на что-то намекаешь.
- По-моему, так я говорю открытым текстом. Это по-твоему я намекаю.
Дилекта вдруг понимающе вздохнула и стащила со стола не убранного колобка Пастора. Затем извлекла из кармана сложенный вчетверо лист и протянула Гарри:
- На-ка. Ознакомься.
Почерк Грации Гарри узнал почти сразу: спутать его можно было только с почерком Северуса, но последний Гарри знал слишком хорошо.
«И, наконец, для общего пользования, - писала Грация. - Фактически без дела проторчала две недели в Черном псе. Не могла выбраться в Альпы, т.к. попала в режим усиленного обеспечения безопасности. Видимо, все начальники надавали всем подчиненным волшебных пинков, и патрули миротворцев взялись за дело, соотв. к Западным Альпам попасть было практически невозможно. Зато познакомилась и разговорилась с хозяином Пса (это Гилен, ты должна его помнить, в Авр. присылали его показания по делу о гибели жены твоего Люциуса). Советую сидеть устойчиво. Это он (т.е. Гилен) снабжал наших друзей из
