чтобы он смог понять цели уроков. Одновременно я буду учить студента некоему подобию медитации и контролю над мыслями. Если студент не сможет этого сделать - он не сможет овладеть Окклюменцией. Эта наука не подвластна каждому, и требует огромной концентрации, по крайней мере, по началу. Как только студент сможет контролировать мысли, я начал бы учить его защищать разум.
- Каким образом? - поинтересовался Боет.
- Я использую разные методики, - пояснил Найберт. - Которые подходят не всем. Если у человека плохо развито воображение, то я попробую научить его представлять щиты в виде нескольких слоев, как купола. Если хорошо - то я учу, как скрывать даже тени мыслей, чтобы не быть обнаруженным, как создать мысленные ловушки, защититься от использования легилименции. Если они справятся с этим - тогда я перехожу к защите разума, уже подвергшимся влиянию легилимента.
- Скажите, мистер Найберт, - перешел к делу Боет. - Если бы у вас был ученик, на первом занятии вы поставили б его в центр комнаты, указали бы палочкой, и, приказав ему «очистить свой разум», использовали бы проклятие Legilimens?
- Конечно нет! - Воскликнул Найберт. - Никто в жизни так не научится Окклюменции. На самом деле это привело бы к прямо противоположному. Многократное применения Легилименции на человеке, не знающем, как восстановить разрушенные мысленные щиты, только ослабило б естественную защиту разума. К тому же, это было бы весьма болезненно.
- Но со временем щиты восстановятся? - спросила мадам Боунс.
- Я не знаю. Честно, я бы не хотел проводить такой эксперимент только для того, чтобы получить результат. Зная, как работает Легилименция, несложно предположить, что в конце концов у человека, подвергшийся заклинанию, будет испытывать частые головные боли и мигрени.
- Мистер Найберт, - вдруг заговорил Дамблдор. - Если у вас недостаточно времени для того, чтобы пройти полный курс обучения Окклюменции, что бы вы предложили?
- Невозможно за короткий срок освоить Окклюменцию, директор, если вы заботитесь о здоровье, прежде всего психическом, вашего ученика. Самый краткий путь - просто убить студента ядом или проклятием. - Найберт позволил себе слегка ухмыльнуться. - Вы должны знать это, директор Дамблдор. В конце концов, вы сам - Мастер Окклюменции.
- И последний вопрос, мистер Найберт. - подводя итог, спросил Боет. - Вы когда-нибудь учили бы человека, который вам не нравился?
Найберт серьезно задумался перед ответом.
- Да, если я не мог избежать этого. В любом случае, это зависит от степени неприязни. Если я знал, что не могу профессионально работать с человеком, то просил дать ему другого учителя,
- У меня больше нет вопросов, мадам Боунс, - с легким поклоном, Александр сел на место.
- Есть еще вопросы? - Амелия оглядела зал, смотря поочередно на членов Визенгамота, Дамблдора и Снейпа. - Благодарю за ваши показания, мистер Найберт.
- Мадам Боунс, - пожилой волшебник склонил голову в знак уважения сначала перед Амелией, потом повернулся к Гарри, также поклонился ему, и вернулся на свое кресло.
- Я попрошу Альбуса Дамблдора занять место свидетеля, - раздался голос Александра. - Поскольку, как мне стало известно, директор Дамблдор хранил тайны от моего клиента в течение некоторого времени, я должен попросить вас дать свидетелю Сыворотку Правды, чтобы быть полностью уверенными, что узнали всю правду, а не только то, что он хочет рассказать.
- Вы думаете, что Глава Визенгамота солгал бы? - Возмутился один из волшебников на трибуне.
- Нет, не солгал, а только не сказал бы всю правду. - Спокойно уточнил мистер Боет. - За прошедшие уже почти двадцать лет, Дамблдор хранил тайны от моего клиента, решая, что он имеет право знать, а что нет. Был момент, когда мой клиент сам попросил рассказать ему всю правду. Но Дамблдор не хотел прерывать свою Великий Эксперимент. Магглы называют это теорией Рождения.
- Что за теория? - поинтересовался кто-то.
- Маггловские психологи много лет спорили насчет того, что сильнее, - пояснил мистер Боет. - То, каким человек родился, или кем он стал. Ну, вы понимаете - родился человек хорошим или плохим. Или все дело в его жизни, в том, какой путь он сам себе выбрал. Начиная со смерти родителей мистера Поттера, Дамблдор проводил этот эксперимент, используя моего клиента как лабораторную крысу, чтобы доказать себе, что только собственный выбор человека делает его таким, каков он есть. В данном случае, для него было только удачей то, что мистер Поттер вырос примерно в таких же условиях, как и Лорд Волдеморт.
Несколько волшебников вздрогнуло, услышав имя Темного Лорда. Александр продолжил:
- Это может объяснить, то, почему Дамблдор так легко поверил в то, что Гарри Поттер убил мистера Лонгботтома. Вероятно, он предположил, что его эксперимент потерпел неудачу, посему и надо было изолировать мистера Поттера, чтобы он не смог больше никому причинить вреда. Впрочем, это не касается сегодняшнего суда. Я потребовал бы, чтобы директору Дамблдору дали Сыворотку правды. Я также поклянусь своей магией, что не буду задавать никаких вопросов, не относящихся к делу.
После краткого обсуждения между магами, мадам Боунс приняла решение:
- Ваша просьба будет удовлетворена, мистера Боет. Также вы должны поклясться, как и обещали.
Альбусу явно не хотелось свидетельствовать, особенно после того, как он услышал просьбу Александра о Веритасеруме. Но, взглянув на лицо Амелии, он понял, что избежать этого не получится. К тому же, отказаться от дачи показаний было не возможно.
Видя, что Дамблдор принял сыворотку, Боет задал несколько наводящих вопросов, дабы закрепить ее эффект. Наконец, услышав тот безразличный тон, который говорил, что сыворотка подействовала, Александр кивнул головой и спросил:
- Директор, как сказал мистер Найберт, вы - Мастер Окклюменции?
- Да, - кратко ответил Альбус.
- Почему вы послали Северуса Снейпа на Гриммаулд-Плейс, чтобы передать Гарри Поттеру, что он будет изучать Окклюмецию?
- Я не мог сам встретиться с мистером Поттером. - Так же монотонно ответил Дамблдор. - Я знал, что он рассержен на меня потому, что я попросил его друзей не писать ему ничего, или не говорить о том, что происходит. Волдеморт использовал бы свою связь с ним, чтобы попытаться управлять мальчиком, или читать его мысли.
- И вы не хотели объяснить ему это потому, что боялись, что Волдеморт будет читать его мысли, правильно? - Уточнил Боет.
- Да.
- Почему нет? Если мистер Поттер знал бы об этом, то, возможно, он с большим старанием относился бы к урокам с профессором Снейпом.
- Я не хотел рисковать. Волдеморт мог узнать о том, что я знаю, что Волдеморт может попытаться управлять мистером Поттером.
- Учитывая, что вы - Мастер Окклюменции, почему вы сами не взялись обучать его? Вы ведь знали, что профессор Снейп ненавидит мистера Поттера, так что вы были бы лучшим учителем, чем он. - Боет перешел к следующему вопросу.
- Мистер Поттер мог справиться с Окклюменцией слишком быстро, как с чарами Патронуса, тогда мне пришлось рассказать ему о том, к чему я еще не был готов. - Мерно отвечал Дамблдор. - Я - единственный, кто знал полное Пророчество, и я пока не был готов рассказать ему о нем. Если бы он случайно увидел его, я мог бы потерять свое влияние на него, особенно, если бы Гарри рассказал б о нем крестному. К тому же Волдеморт мог использовать мозг мистера Поттера как канал связи, чтобы добраться до меня.
- Почему вы попросили профессора Снейпа преподавать Окклюменцию? - Александру ужасно хотелось спросить, почему Дамблдору нужно было влияние на Гарри. К сожалению, его клятва не допустила бы этого, поскольку этот вопрос не относился к суду.
- Профессор Снейп единственный в Хогвартсе, кроме меня, владел Окклюменцией. - ответил Дамблдор. - Остальные были под контролем Министерства, и, учитывая, что Министр пытался уничтожить мистера Поттера, меня, и Хогвартс, мне не хотелось обращаться к нему с такой просьбой.
- Почему вы решили, что профессор Снейп сможет преподавать мистеру Поттеру? Вы знали, как они ненавидят друг друга. - Боет понимал, что Сыворотка Правды - не совершенна. Тот, кто задавал вопросы, должен был формулировать их достаточно четко для того, чтобы получить корректный ответ.
