Как заметил читатель, даже после смерти Владимир Высоцкий продолжает не только творчески конкурировать с Аллой Пугачевой, но и благодаря своему яркому таланту позволяет певице удерживать первые строчки в различных хит-парадах!
В сентябрьские дни 1982 года, когда вышла в свет пластинка Аллы Пугачевой «Как тревожен этот путь», русский поэт Давид Самойлов (Кауфман) делает запись в своем дневнике: «19.09.82 г. В искусстве кончились властители дум. Властители дум — Высоцкий и Пугачева, то есть, властители, но дум мало». Весьма странное определение. И сравнение...
Американский исследователь жизни и творчества Высоцкого Марк Цыбульский комментирует в своей книге о Владимире Семеновиче дневниковую запись Самойлова—Кауфмана таю «Это мнение практически диаметрально противоположно тому, что сам Самойлов высказывал в 1980 году. Куда делся «талантливый поэт» и «истинный художник»? Теперь Высоцкий стоит в одном ряду с грубоватой исполнительницей даже не своих, а чужих текстов Пугачевой!»
Нужно взять на себя смелость и позволить не согласиться с мнением Самойлова-Кауфмана о Владимире Высоцком, но поаплодировать комментариям Цыбульского, касательным Аллы Пугачевой и ее эстрадного имиджа...
В марте 1983 года — очень не оперативно, спустя полгода после выхода пластинки Пугачевой, на которой впервые прозвучала песня Высоцкого «Беда» в ее исполнении, — газета «Московский комсомолец» помещает на своих страницах обстоятельную рецензию на альбом. Причем, впервые в этом издании по адресу Аллы Борисовны зазвучали не только похвалы, но и критика...
Автором публикации был некто А. Колосов. Вот избранные места из рецензии: «Что же представляет собой альбом «Как тревожен этот путь»? Название ему дала одна из песен, записанных на пластинке, и это название, вопреки воле его авторов, проливает свет на всю неразбериху музыкальных, а главное — психологических тенденций, царящих в альбоме...
Наиболее удачными... можно считать две песни: «Беда» (музыка и стихи В. Высоцкого) и «Дежурный ангел» (музыка А. Пугачевой, стихи И. Резника)...»
Такой вот, достаточно субъективный, но — вполне объективный отзыв А. Колосова на пластинку, явившийся своеобразным «подарком» певице к 34-летию...
К этой дате Алла Пугачева могла получить подобный «печатный» подарок и от «Комсомольской правды» — газета планировала опубликовать огромную статью обозревателя газеты Инны Руденко под названием «Без страховки». Собственно, это была не обычная статья, а три обширных интервью с певицей, которые она дала Инне у себя дома на улице Горького.
В интервью имелись весьма смелые по тем временам пассажи. Помянула Пугачева и Владимира Высоцкого, с которого даже спустя почти три года после смерти все еще не сняли табу: «Многие отождествляют меня с моей героиней — ладно. Верят, что я эксцентрична — пусть... Зритель знает женщину, которая поет. А женщина, которая не поет... Что ж, Высоцкого, ведь, тоже, помните, отождествляли с иными его вульгарными персонажами. И не сразу разглядели: вот личность, а это — всего лишь амплуа. Значит, у меня все еще впереди...»
Но публикация материала сорвалась — после направления для визирования в ЦК партии.
Статью Инны Руденко о певице опубликуют в «Комсомольской правде» только в августе 1983 года, да и то — в сокращенном виде...
В следующем, 1984, году был снят музыкальный фильм «Встречи с Аллой Пугачевой» (режиссер М. Либин) и тогда же показан по телевидению. В нем певица в сопровождении группы «Рецитал» исполнила песню Владимира Высоцкого, которая уже несколько лет входила в ее репертуар, — «Беда».
А в ноябре того же 84-го Алла Пугачева снимается в эпизодах фильма Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Сезон чудес». Эти несколько эпизодов предполагалось снять в Одессе, где снималась картина, однако Пугачева не смогла вырваться туда из-за плотного гастрольного графика. Пришлось съемочной группе вылетать в Москву и доснимать недостающие кадры с участием певицы. 12 ноября, в частности, был снят эпизод «Пугачева за рулем такси».
Кинорежиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич вспоминал: «Однажды мы должны были снять в Москве сцену на улицах города. Не пришел трейлер, на котором мы везли такси с Пугачевой. Алла была в белом свитере и, как сейчас помню, на редкость симпатично выглядела. Пока ждали трейлер, мы с ней поехали в ресторан рядом с Театром на Таганке — в «Каму», где я бывал раньше с Высоцким. Сели за столик, за которым я сиживал с Высоцким. У меня сердце билось так сильно, что перехватывало дыхание, ведь со смерти Высоцкого я ни разу там не был. Я сказал ей об этом. Пил кофе, она взяла рюмочку... Это был единственный задушевный, очень интимный разговор между нами. Она рассказала мне очень много откровенных вещей о себе. Размышляла о своей жизни, о своей судьбе, о Высоцком. Тогда она мне показалась совершенно другим человеком...»
Вот вам — еще один пример «судьбы скрещений» Аллы Пугачевой и Владимира Высоцкого! И пример — далеко не последний. В 80-е годы их имена так или иначе будут сравниваться и ставиться рядом — столь велико между ними духовное родство и столь огромны их слава и популярность в стране! И столь неповторимые и уникальные они личности и творцы!
Уже упоминавшийся в главе журналист-компилятор Федор Раззаков в своей книге о Примадонне рассуждал по этому поводу: «Вон сколько молодых певиц — с разными голосами и фактурами. Но ни одна из них даже близко не могла сравниться с Пугачевой. Почему? Ответ очевиден: такие, как .Пугачева, рождаются раз в сто лет. Взять Владимира Высоцкого. В его годы бардовское движение было на подъеме, песни под гитару исполняли сотни различных авторов. Но ни один из них так и не достиг высот Высоцкого. Потому что он был гений. Пугачева из этого же ряда. И ошибка нас, ее современников, была в том, что мы считали Пугачеву звездой номер один, но не гением. А гениев сместить нельзя. Их можно, конечно, чисто механически отодвинуть в сторону, но искусственность замены тут же станет очевидна...»
Тот же автор в своей книге уже о Владимире Высоцком приводит интересную информацию о событии, о котором не писала в те годы пресса...
25 января 1985 года, в день 47-й годовщины со дня рождения поэта, «в Театре на Таганке состоялся вечер памяти Владимира Высоцкого, на котором выступили те, кому было дорого это имя. Среди них: ансамбль «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова, Михаил Жванецкий, Иннокентий Смоктуновский, Екатерина Максимова, Станислав Исаев, Юлий Ким, Сергей Юрский, Булат Окуджава, Алла Пугачева... По словам Валерия Золотухина, «вечер прошел замечательно»...»
В стране запахло переменами...
В марте 85-го к власти в СССР пришел молодой и энергичный Михаил Горбачев, и о Владимире Семеновиче Высоцком стали говорить и писать больше и чаще. Но не всегда это количество написанного о поэте отличалось правдивостью и качеством...
Летом 1986 года журнал «Театральная жизнь» публикует открытое письмо Алле Пугачевой, принадлежащее перу критика С. Николаевича. Собственно, большей частью оно посвящено нашумевшему фильму «Пришла и говорю» с участием певицы и демонстрировавшемуся в те месяцы в кинотеатрах страны. Но помимо кинокритики, автор письма напоминает читателям журнала краткие вехи творческого пути Пугачевой: работа в Липецкой филармонии (начало 70-х годов), участие в V Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в 1974-м, «Золотой Орфей» — в 75-м году и т. д. Ниже С. Николаевич пишет, уже обращаясь к певице «70-е годы выдвинули двух неофициальных кумиров — тебя и Высоцкого. Есть своя непростая закономерность в сближении ваших имен, которая могла бы многое объяснить в той перемене вкусов, взглядов, стилей, которая наметилась в начале прошлого десятилетия. В формах сугубо и демонстративно индивидуальных вы оба выразили общий духовный настрой времени. Это был одинокий мятеж таланта против бездарности, индивидуальности против стандарта, искренности против добродетельного притворства. Для массового слушателя и зрителя вы сумели воплотить новое сознание, которое отвергает круговую поруку лжи, спорит с несбыточными иллюзиями и верит лишь в то, что можно испытать на деле. Люди дела и цели, вы утверждали на подмостках и в песнях образ артистов, способных на резкие движения, на повороты, на откровенность. Можно даже предположить, что твоя знаменитая песня «Когда я уйду» была написана под впечатлением того солнечного душного дня, когда траурный грузовик увозил на Ваганьково «шансонье всея Руси», а притихшая толпа глядела в молчаливой тоске на удаляющийся по Котельнической набережной похоронный караван...»
Комментарии, как говорится, излишни... Удивляет только панибратское «ты», неоднократно
