стенам прямые улицы.
Огромный квадрат Главного рынка веками был средоточием культурной, административной и торговой жизни города, где находилось место для ремесленников самых разных специальностей, располагавшихся в отдельных рядах – смоляном, угольном, рыбном и т. д.
Площадь не раз становилась свидетельницей важнейших исторических событий. Здесь после коронации приносили клятву верности польские короли, возникали стихийные народные собрания, а порой совершались и публичные казни преступников.
Рыночная площадь славится не только своей древностью. Со всех сторон она окружена замечательными памятниками архитектуры, имеющими историческое значение для всей Польши. Откуда ни посмотришь на Главный рынок, отовсюду открываются картины, радующие богатством форм, сплетением стилей и многообразием архитектурных деталей. Потемневший от времени кирпич Ратушной башни оттеняет нарядную праздничность ренессансных и барочных дворцов знати, ренессансные аттики торговых рядов под названием Сукенницы венчают романские стены, ампирные фасады домов скрывают сени, ведущие в готические погреба и подземелья. Как поэтично выразился один из знатоков Кракова Ян Адамчевский: «…каждая эпоха оставила здесь свой след, а столетия сочетали все эти фронтоны, орнаменты в единую прекрасную мелодию архитектуры».
А надо всей этой архитектурной роскошью царит, словно сторожевая башня Старого Города, Мариацкий костел – главная святыня средневекового Кракова. До начала XIX в. костел был окружен высокой каменной стеной, через которую можно было проникнуть через двое ворот: от Флорианской улицы и со стороны рынка. За стеной, примыкающей к костелу с юго-западной стороны, находилось обычное кладбище, на котором еще в XVIII в. хоронили покойников и сооружали надгробные памятники.
Сегодня уже ничто не мешает увидеть Мариацкий костел таким, каков он есть, со всеми особенностями, присущими готическому храму, с его устремленностью по вертикали ввысь, к небу, тяготением к большому внутреннему пространству всего здания, которое смело могло вместить несколько античных храмов.
Массивный корпус с одной стороны замыкает трехгранный, имеющий совершенные пропорции пресвитерий, с высокими узкими окнами и расходящимися веером краббами-контрфорсами с пинаклями наверху.
Фронтон здания украшает огромное окно, а над фасадом главенствуют две многоярусные башни разной высоты. Одну, более высокую и стройную, венчает высокий готический шпиль, вырастающий из позолоченной короны. Другая башня, более приземистая и мощная, увенчана ренессансным шлемом. Как часто бывало с постройкой готических храмов, весь Мариацкий собор строился без малого сто лет, на протяжении почти всего XIV века.
Уже много веков от летописца к летописцу передается прекрасная, но трагическая легенда о создании храма. Его строила, как обычно, целая армия из цехов каменщиков, строителей, резчиков. Возведение башен было поручено двум братьям. Старший, у которого работа спорилась быстрее, вскоре уже водрузил на вершине башни высокий шпиль и, радуясь всеобщим похвалам, уехал строить храм в другую страну, уверенный, что выше и красивей его башни не будет. Вернувшись в родной город, он застал вторую башню все еще далекой от завершения. Но опытный глаз знатока сразу уловил, насколько она мощнее и крепче построенной им башни, – значит, младший брат сумеет построить свою башню выше и красивее. Терзаемый завистью и злобой, старший брат накинулся на младшего с ножом и убил его. Но затем, мучимый угрызениями совести, он сознался в преступлении и бросился с недостроенной башни на камни рыночной площади.
Эта история настолько потрясла город, что городские советники распорядились зачеркнуть в городских книгах имена братьев-архитекторов, которые из-за непомерной гордыни посмели пренебречь святой целью, ради которой строился собор. Незаконченную башню решили не достраивать в назидание потомкам, а много лет спустя ее просто прикрыли навершием-шлемом.
Трудно сказать, какова доля истины в этой легенде, но точно известно одно: чем выше башня собора, тем дальше с нее видно пожар или неприятельское войско. И башни Мариацкого собора не были исключением: уже в XIV в. обе они, особенно та, что повыше (81 м), были главными сторожевыми вышками Кракова, с которых караульщики в случае опасности должны был трубить специальный сигнал – «хейнал». Однажды, как гласит предание, трубач начал трубить тревогу, увидев приближающуюся к городу татарскую конницу, но пал, сраженный неприятельской стрелой, вонзившейся ему в горло. С тех пор по традиции каждый час на башне Мариацкого костела появляется трубач, который трубит позывные старинного «хейнала», каждый раз обрывая мелодию на той ноте, на которой оборвалась жизнь средневекового воина. А позывные краковского «хейнала» ежедневно в двенадцать часов дня радио разносит по всей Польше.
Такой ритуал соблюдался с 1392 г. вплоть до второй половины XVIII века. Возобновилась эта традиция, как ни странно, при немецкой оккупации в 1941 г.: тогда мелодия исполнялась дважды – в полдень и вечером.
Меньшая башня была предназначена для звонницы. На ней установили пять колоколов, причем самый большой из них, называемый Ползигмунтом, как гласит легенда, внес на башню без посторонней помощи знаменитый краковский силач, сын мазовецкого воеводы Станислав Чолек.
Надо заметить, что Мариацкий костел, или, как более правильно звучит его редко употребляемое наименование, костел Пресвятой Девы Марии, – строение далеко не однородное. Он был сооружен в начале XIV в. на месте костела, уничтоженного во время татарского набега 1241 года. Его самая старая часть – главный неф и нижние части башен – относится к XIII в., пресвитерий и корпус трехнефной базилики – к XIV. Старейшие витражи изготовлены в 1380 году.
На стенах базилики, неф которой окружен венком часовен, немало старинных памятников и надгробий. К числу наиболее интересных, выполненных с высоким мастерством и тонкостью, бесспорно следует отнести ренессансные надгробные плиты с рельефными портретами коронного сановника Северина Бонера и его жены Зофьи, урожденной Бетман.
Главный неф Мариацкого костела достигает 28 м высоты. От боковых нефов он отделен могучими колоннами, переходящими в готический свод, расчлененный сетью нервюр.
Интерьер Мариацкого костела производит большое впечатление и стремительной величавостью архитектоники здания, и обилием превосходных произведений живописи и скульптуры, и полихромией алтарной части. Особенно эффектны декоративный фриз и купол апсиды, расписанный звездами по лазоревому фону.
И все же основное внимание здесь всегда приковано к величайшему сокровищу костела – огромному главному алтарю, посвященному, как и костел, Деве Марии. Для его создания городские власти пригласили знаменитого скульптора Вита Стфоша, родом из южной Германии, который соорудил себе мастерскую и в течение 12 лет (с 1477 по 1489 г.) вместе с помощниками и учениками работал над заказом. Стоил алтарь столько, сколько составлял тогда годовой бюджет всего Кракова!
Стфош был не только скульптором, работавшим в дереве и камне, но и живописцем и графиком, умел отливать в бронзе, не чуждался строительных и инженерных работ. Алтарь для Мариацкого костела стал главным делом его жизни.
Самый большой из средневековых алтарей Европы (11?13 м) состоит из центральной части и четырех закрывающих ее крыльев. Алтарь вдвинут в апсиду зального хора и настолько широк, что в открытом виде упирается в стены. Высота фигур достигает 2,8 метра.
В центральной части алтаря расположена композиция «Успение Богоматери», а над нею – «Вознесение Марии». На боковых крыльях изображены сцены из жизни Христа и Марии. Образы венчает сцена коронации Матери Божьей, а по бокам находятся фигуры покровителей Польши – святых Войчеха и Станислава.
Вот что писал исследователь творчества немецких скульпторов Либман: «Перед Стфошем стояла сложная задача – разместить тринадцать действующих лиц в довольно плоском коробе алтаря. К тому же фигуры трактованы в полном объеме, а не в виде рельефов. При этом нельзя было углубить короб, ибо фигуры заднего плана потонули бы во мраке. И скульптор нашел простой, хотя и необычный, выход из положения. Полностью оказались вырезаны фигуры Марии и пяти апостолов на переднем плане. Остальные, поскольку они частично закрыты фигурами, стоящими впереди, вырезаны в той части, которая
