Айя София Константинопольская
Город Константинополь основал в начале IV века император Константин, правитель Византии, государства, которому на протяжении многих веков суждено было оставаться «вторым Римом» и центром европейской культуры.
Сам Константинополь долгое время оставался столицей как бы двух религий. Его жители называли себя «ромеями», то есть римлянами, но говорили и писали по-гречески. Они считали свою страну Римской империей, хотя сам Рим уже давно был сокрушен варварами. Здесь многое было необычным: языческие статуи соседствовали с христианскими храмами, проповеди милосердия уживались с жестокостью, уход в аскетизм контрастировал с неуемной роскошью. И все же постепенно Константинополь терял свой античный облик и превращался в центр православия, с провозглашением императора наместником Единого Бога на земле.
В такой противоречивой обстановке император Юстиниан решил воздвигнуть храм, призванный служить укреплению христианской веры. Его торжественная закладка состоялась 24 февраля 532 г., на сороковой день после того, как от пожара погибла небольшая церковь Софии, которая стояла на том же месте. Главными архитекторами были назначены греки – Анфилий из Тралл и Исидор из Милета. Их гением и усилиями еще доброй сотни архитекторов и девяти тысяч строителей собор в Константинополе стал выдающимся сооружением византийского зодчества, главным зданием Византийской империи и придворным храмом императора.
Много необычного было в строительстве этого собора, возведенного за поразительно короткий срок – всего за 6 лет. Известь изготавливали на ячменной воде, в цемент добавляли масло. Для верхней доски престола был изобретен новый материал: в растопленную массу золота бросали ониксы, топазы, жемчуг, аметисты, сапфиры, рубины, отчего эта часть святилища приобретала небывалую ценность.
Храм, предназначенный для явлений императора народным массам, да еще в окружении свиты и духовенства, должен был создавать впечатление ослепительного великолепия. Его общие размеры значительно превышали размеры выдающихся римских храмов – в плане это прямоугольник со сторонами 75,5 и 70 метров, в который вписан равноплечий греческий крест. Византийский историк Прокопий писал: «Этот храм являет собой чудесное зрелище. Тем, кто его видит, он кажется исключительным, тем, кто о нем слышит, – невероятным. Он взмывает ввысь, словно до самого неба, выделяясь среди других зданий, как ладья на бурных волнах моря… Он весь полон света и солнечных лучей, и можно было бы сказать, что не снаружи идет это освещение, а само оно рождает этот дивный блеск, так чудно светел этот храм».
Девять бронзовых дверей вели со двора в самый большой зал на земле, воплощающий представления христиан о Божьем царстве. Четыре столба свободно стояли в середине церкви, образуя квадрат, перекрытый гигантским куполом. В отличие от римских куполов, имеющих форму полусферы, купол Софии плоский. И если охватить взглядом поверхность римского купола можно, лишь находясь посредине здания, то в Айя Софии отовсюду купол был виден целиком. Основание купола окружено светящимся венком из сорока окон. Снопы золотистого цвета отрезают покрытый мозаикой пол от остального здания, и кажется, что он не то парит в воздухе, не то висит, прикрепленный золотыми цепями к самому небесному своду.
Со столба на столб перекинуты четыре огромные арки. Они имеют в диаметре тридцать один метр, так же как и купол, и несут на себе всю его тяжесть.
Собственно, у Софии не один купол, а два. Второй разрезан пополам, и обе половины приставлены одна к восточной, а другая к западной арке. Большой купол господствует над двумя полукуполами, а те, в свою очередь, переходят в три малых полукупола (конхи), замыкающих Софию с востока и запада.
Пространство церкви нарастает последовательно и постепенно, образуя стройную пространственную пирамиду. Центральная купольная ячейка словно вырывается из-под полукуполов. Кажется, что она освобождается от напряжения, от сковывающих ее подпружных арок, чтобы воцариться над собором своей светоносной короной и блеском золотой мозаики. Это вознесение огромного купола на головокружительную высоту представляется тысячам молящихся чудом, которое постигается не холодным разумом, а переполненной верой душой.
Стены храма были облицованы громадными плитами из розового, зеленого, черного и белого мрамора разных оттенков, отделенными друг от друга тонкими мраморными рамками или бордюрчиками. Император собирался покрыть стены сверху донизу золотом, но передумал. Мудрецы не советовали искушать будущих правителей, которые в погоне за золотом непременно разрушат храм. Украшенное же камнем, оно будет стоять вечно.
Многие красивые и редкие виды камней были заимствованы для этого храма в остатках древних зданий. Со всех концов направлялись сюда повозки, нагруженные уже готовыми произведениями греческих и римских ваятелей и каменотесов. Для постройки Софии были затребованы восемь колонн красного порфира из храма Солнца в сирийском городе Баальбеке, которые император Аврелиан перевез в столицу империи. Теперь же они были присланы из Рима в Константинополь. Из Эфеса местный губернатор доставил Юстиниану восемь колонн из гладкого зеленого мрамора. Желтый мрамор был привезен из Африки. Крапленый зеленый мрамор был прислан из Фессалии. Гранитные колонны вытесали каменотесы Египта.
Всего в храме насчитывается сто семь колонн из ценных пород цветного камня.
Сто семь – цифра, имеющая, по представлению древних, магический смысл. Каждая из ста семи колонн носила имя одного из ста семи византийских патриархов, возглавлявших христианскую церковь до постройки храма. Каменные опоры как бы уподоблены здесь «столпам церкви».
Еще один истинный шедевр Софии – изображение Богоматери с младенцем, украшавшее алтарную нишу. Огромная фигура Небесной Царицы, выполненная из кусочков цветной смальты, словно отделяется от золотого фона и парит в воздухе. Авторы мозаики свободно расположили кубики, то выстраивая их в ряд, то разбрасывая в ритмическом беспорядке. Они виртуозно пользовались полутонами, разной степенью преломления света в стекле множества сортов. С неподражаемым совершенством художники обыгрывали узор и фактуру швов, остающихся между кубиками. Краски то ложатся плотными пятнами, то вибрируют, то контрастируют с рядом лежащими, то мягко переходят одна в другую.
Самая пышная постройка Византии была гордостью Юстиниана. В день открытия собора, 27 декабря 537 г., император подъехал на колеснице к главному входу, быстро прошел до середины собора и поднял руки к небу, воскликнув: «Слава Богу, который дал мне возможность закончить эту постройку. Я превзошел тебя, о Соломон!» Празднества по случаю освящения храма сопровождались пиршествами в течение 15 дней.
Девятьсот шестнадцать лет в храме звучали песнопения восточных христиан. В XV в. турки завоевали Константинополь, и османы переделали христианский храм в мусульманскую мечеть. Иконы христианских святых и великолепные мозаики были стерты, стены украшены восточным орнаментом, а к храму пристроили четыре минарета, которые выглядят несколько искусственно и расположены дальше от основного здания, нежели минареты прочих мечетей.
С 1935 г. Айя София является музеем византийской и исламской культуры. Внутри собор выложен цветным мрамором, украшен богатым орнаментом и двумя рядами стройных колонн коринфского стиля. Главным образом на верхних галереях сохранились старинные византийские фрески и мозаичные портреты, большинство которых обнаружено и реставрировано уже после превращения храма в музей. Интерьер храма украшают и произведения турецких мастеров: михраб (обращенное к Мекке искусно вырезанное углубление в стене); максура (окруженное резной решеткой особое возвышение для султана); выполненные в середине XIX в. каллиграфом Казаскером Мустафой Иззетом огромные диски с золотым тиснением арабской вязью имен Аллаха, пророка Мухаммеда, его внуков Хасана и Хусейна, а также первых («праведных») халифов: Абу Бекра, Омара, Османа и Али. Эти диски сразу же бросаются в глаза при входе в храм.
О красоте и величии Айя Софии написано немало в мировой художественной и специальной литературе. Но сегодня даже при беглом осмотре этого храма больше всего поражает, как он вообще уцелел
