Своего настоящего имени Сириус на всякий случай называть не стал - мало ли что. Для Карела он был Ричардом Паркером.
Еще через неделю Сириус уже мог свободно перемещаться по дому, который состоял из двух комнат, кухни и ванной. Но когда он заикнулся о том, что ему пора уходить, Карел заявил, что об этом не может быть и речи, поскольку его магическая сила только-только начала восстанавливаться, и любое напряжение сейчас губительно для него. Пришлось подчиниться, хотя всей душой Сириус рвался вернуться в Англию, узнать, как там Лили с малышом, и Рег, и… Северус.
Только в конце марта, когда стаял весь снег и распустились первые цветы, Урбанек сообщил Сириусу, что теперь он абсолютно здоров.
- Чем я могу вас отблагодарить? - спросил Сириус, прощаясь с ним.
- Да бросьте, - отмахнулся тот, - я просто выполнял свою работу. Целитель обязан спасать людей.
- И все же. Если вам понадобится помощь, найдите меня. Мое настоящее имя - Сириус Блэк.
Карел улыбнулся и кивнул, словно с самого начала знал, что его гость назвался вымышленным именем. На том они и расстались.
Подумав, Сириус аппарировал в Годиркову Лощину, поскольку возвращаться в опустевший дом не хотелось, да и не терпелось проведать Лили.
День клонился к закату, и с детства знакомые улицы Годриковой Лощины были наполнены людьми, спешащими с работы домой. Столь привычная мирная картина - будто он вернулся в далекое детство. Так и казалось, что сейчас рядом раздастся насмешливый голос Джима:
- Ну чего ты застыл, ровно статуя? Пошли уже!
Сириус тряхнул головой, прогоняя наваждение, и решительно направился к дому друга.
Дом встретил его до боли знакомым уютом, запахом вишневого пирога и детским смехом. Войдя в гостиную, Сириус замер на пороге, наблюдая, как Лили играет на ковре с Гарри, собирая вместе с ним волшебный замок, а малыш радостно смеется, когда очередная деталь встает на место и вспыхивает на мгновение радугой. Гарри вырос за это время, и стал еще больше похож на Джима. А вот Лили совсем не изменилась: рыжие волосы, собранные в хвост, чтобы не лезли в глаза, ярко-зеленые глаза, с нежностью наблюдающие за сыном, мягкая улыбка. В своем светло-зеленом платье, которое она носила еще в школе, а теперь надевала только дома, Лили казалась совсем девочкой - старшей сестрой своего сына. Сириус так и стоял, глядя на них - горло перехватило, и он не мог произнести ни слова.
Первым его заметил крестник. Повернувшись к двери, он удивленно уставился на замершего мужчину. Конечно же, малыш не узнал его: в этом возрасте дети быстро забывают; но и не испугался, только потянул Лили за подол платья, привлекая ее внимание к неожиданному посетителю:
- Мама! Там дядя!
Лили живо развернулась и, тихо вскрикнув, резко побледнела.
- Сириус? - прошептала она, словно не веря своим глазам.
- Привет, Цветочек, - улыбнулся он, шагнув ей навстречу.
- Сириус! - Лили подпрыгнула, словно ее подбросило пружиной, и в следующее мгновение повисла у него на шее.
Тут же отстранившись, она окинула его внимательным взглядом, быстро затараторив:
- Живой! А ребята с ног сбились, тебя разыскивая! Худой-то какой стал! - и вдруг отскочив от него, Лили закричала: - Джим!
Не успел Сириус ничего понять, как по лестнице послышался топот ног. Так топать мог только Сохатый, который бегая по лестницам, производил такой шум, словно был в своей анимагической форме. Сириус почувствовал, как кровь отливает от лица, и расширившимися глазами уставился на дверь, почти боясь того, что сейчас увидит. А когда в комнату влетел Джеймс - совершенно настоящий, живой, как всегда встрепанный Джеймс - ноги подкосились, и, отступив - буквально отшатнувшись - назад, он прислонился спиной к стене, чтобы не упасть.
- Лили, что… - договорить Джеймс не успел: увидев бледного как смерть Сириуса, он замер на мгновение с открытым ртом, а потом с диким воплем кинулся к другу и с такой силой стиснул его в объятиях, что у того перехватило дыхание.
- Бродяга! - выдохнул он, и в его голосе явственно зазвенели сдерживаемые слезы. - Я уж начал терять надежду снова тебя увидеть!
Лили сдерживаться не стала: она уже плакала, не стесняясь, глядя на них с совершенно счастливой улыбкой. Только сейчас до Сириуса начало медленно доходить, что это не сон и не галлюцинация, что вот же - совершенно живой и здоровый Сохатый обнимает его так, словно боится, что он опять куда-нибудь пропадет.
- Джим… ты жив? - пробормотал он, когда к нему вернулся дар речи.
- А ты в этом сомневался? - хмыкнул Джеймс, наконец, отпустив его, однако глаза у него подозрительно блестели.
- Я не сомневался, - качнул головой Сириус, чувствуя, как душу наполняет сияющее счастье, - я был уверен в обратном.
- Не понял, - Джеймс недоуменно нахмурился.
- Волдеморт сумел меня убедить, что ты, Марлин и Рем погибли, - коротко пояснил Сириус, не вдаваясь в подробности.
Несколько мгновений Джеймс смотрел ему в глаза, практически не мигая, а потом с неожиданной злостью процедил:
- Жаль, эта сволочь подохла уже, а то придушил бы собственными руками!
Сириус улыбнулся: как же он соскучился по другу! И тут до него дошло: если жив Джеймс, значит…
- Остальные тоже живы? - спросил он с замирающим сердцем.
- Ну да. Так ты дома не был еще?
Сириус мотнул головой:
- Я потому и не хотел к себе возвращаться, думал - зачем? Решил сразу Лили проведать…
- Так. Значит, лапы в руки и пошли, - Джеймс сразу перешел на деловой тон и, не дав опомниться, потащил его к двери. - Лил, ты с нами?
Лили кивнула:
- Секунду - Гарри только соберу.
На сборы ей действительно понадобилось не больше нескольких секунд, и они камином отправились к Сириусу.
На выходе, в гостиной их встретила миссис МакКиннон, которая при виде зятя, давно пропавшего без вести, застыла на месте, приоткрыв рот, и только ошеломленно хлопала глазами.
- Добрый вечер, миссис МакКиннон, - произнес Сириус, невольно улыбнувшись при виде ее реакции.
- Сириус? - наконец, отмерла женщина. - Это правда ты?
- Он, он, не сомневайтесь, - встрял Джеймс, явно наслаждающийся происходящим.
В выражении его хитрющей физиономии было что-то непонятное, будто он предвкушал нечто грандиозное. Сириус подозрительно покосился на друга, но ничего спросить не успел, поскольку миссис МакКиннон порывисто обняла его и тут же развернулась, чтобы позвать:
- Марлин!
Когда за дверью послышались такие знакомые легкие шаги, сердце замерло, не смея поверить, что сейчас он увидит ту, кого столько времени оплакивал.
- Мам, чего ты кричишь? Разбудишь…
Кого разбудит миссис МакКиннон, Марлин договорить не успела, увидев Сириуса, она осеклась, побледнела и пошатнулась, схватившись рукой за косяк двери, от которой не успела отойти. Сириус тут же оказался рядом, схватил ее в охапку, прижал к себе, с наслаждением чувствуя такое знакомое тепло ее тела, глядя в родные прозрачно-серые глаза, проведя рукой по мягким прядям каштановых волос.
- Ну что ты, радость моя, не надо падать в обморок.
- Сириус! - руки Марлин взлетели вверх, обняв его за шею, она прильнула к нему всем телом, уткнувшись носом в плечо, но тут же отстранилась, чтобы взволнованно всмотреться в его лицо, провести тонкими пальцами по щеке.
