Ремус пошел на суд, сам не зная зачем, может, чтобы убедиться в последний раз. Собственно суда как такового и не было. Просто прилюдно был зачитан приговор.
- Сириус Орион Блэк, вы обвиняетесь в пособничестве Тому-кого-нельзя-называть и в убийстве Питера Петтигрю и двенадцати маглов. И приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабане.
В бледном окаменевшем лице Сириуса ничто не дрогнуло. Он словно и не слышал ничего и ему было абсолютно все равно, какой приговор ему вынесли. Ремус пытался поймать его взгляд, но безрезультатно. Сириус смотрел куда-то вдаль, явно ничего не видя перед собой. Когда-то живые веселые глаза были пустыми и безжизненными.
И когда за аврорами, выводившими Сириуса из зала суда, с металлическим лязгом захлопнулась дверь, Ремус едва подавил желание взвыть в полный голос, потому что жизнь для него закончилась. Ушла вместе с Джеймсом и Лили и их теплым гостеприимным домом, ушла вместе с неловким, но милым Питером, ушла вместе с верным Сириусом. Осталось лишь существование.
Эпилог
Незадолго до свадьбы Гарри решил наведаться в Годрикову лощину. Он ни разу не возвращался туда с тех пор, как они с Гермионой побывали там, когда искали крестражи. Тогда он так и не решился зайти в полуразрушенный дом и теперь собирался исправить это упущение.
Дом нисколько не изменился за это время. Все так же разросшаяся живая изгородь окружала его, все так же обломки валялись вокруг, а правая половина второго этажа была напрочь снесена. Только теперь была весна и дом не был покрыт снегом. Гарри, помедлив немного у заржавевшей калитки, решительно толкнул ее и вошел внутрь. Пробравшись сквозь высокую траву, заполонившую когда-то, наверное, красивый и ухоженный сад, он открыл входную дверь, которая подалась со скрипом.
Перед ним предстала гостиная, полностью разрушенная. Повсюду валялись обломки снесенного потолка и покореженной мебели. И все это уже успел увить разросшийся плющ. Мельком оглядевшись, Гарри пробрался в ту часть дома, которая уцелела.
И, войдя в какую-то комнату, он понял, что это была спальня. Спальня родителей… Вещи, покрытые толстым слоем пыли, оставались все на своих местах нетронутыми. Гарри медленно прошелся по комнате. Кровать, покрытая красным пледом, небольшой столик с зеркалом, еще один столик, украшенный красивой резьбой. Все в гриффиндорских тонах. На резном столике лежит фотография - родители в день их свадьбы. Счастливые, улыбающиеся, они махали ему со старого снимка. Наверное, на дом наложено какое-то заклинание, чтобы вещи не портились с течением времени. Гарри вздохнул и огляделся, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы ему рассказать о родителях.
Он порылся в ящиках стола, нашел там какие-то безделушки, среди которых чудной красоты заколка, сделанная в виде переплетенных цветов. Наверное, мама когда-то ее носила. И вдруг взгляд его наткнулся на альбом. Красивый альбом в бархатном переплете, потускневшем от времени. Гарри смахнул с него пыль и обнаружил на обложке старательно выведенные слова: «Альбом Лили Поттер». Гарри судорожно вздохнул и, опустившись на кровать, дрожащей рукой открыл его. На первой странице красовалась еще одна надпись: «Мои мальчики». Перевернув ее, Гарри замер и медленно опустился на кровать, не в силах отвести взгляда от рисунка. На нем четверо мальчишек кидались друг в друга охапками осенних листьев, бегая по двору, в котором Гарри узнал школьный. Рисунок был настолько живой, что казалось, мальчики вот-вот зашевелятся. Здесь они были еще совсем дети. Наверное, первый курс.
Следующая страница. Сердце замерло. На Гарри смотрел отец. Взлохмаченные как у самого Гарри черные волосы и весело блестящие глаза за стеклами очков.
- Папа, - прошептал он.
Так странно было произносить это слово. Этот мальчишка с задорными искрами в глазах и лукавой улыбкой не знает еще, что когда-то у него будет сын. Неужели, правда, двадцать семь лет прошло? И нет мальчишки, который смотрит на Гарри с этого рисунка живыми глазами. Рисунка, сделанного девочкой, которой тоже уже нет. Совсем нет. Даже взрослых нет, которые из них выросли. Юноша смахнул слезы и перевернул страницу.
Сириус. Снова замерло сердце. Гарри провел по рисунку кончиками пальцев. Красивый мальчик с веселой улыбкой и глубокими синими глазами. Уверенно и бесстрашно смотрящий на мир. И не подозревающий, что придется ему пережить. «Сириус… крестный… Я так скучаю по тебе».
Следующая страница. Ремус. Теплые карие глаза и мягкая улыбка. Совсем такая, как у его сына Тедди.
Гарри перевернул страницу и быстро пролистнул ее, стараясь не задерживать взгляда на невзрачном мальчишке с какими-то крысиными чертами лица.
Весь альбом был посвящен мародерам. Они были зарисованы в самых разных ситуациях. Вместе и по отдельности. Совсем еще дети. И уже почти взрослые юноши. На уроках. В гостиной у камина. На квиддичном поле. На школьном дворе. Гарри медленно перелистывал страницы и перед ним, словно живые, вставали они - мальчишки, чья дружба, казалось, не умрет никогда; веселые, жизнерадостные, смелые до безрассудства, преданные друг другу до смерти. Он никогда не знал их такими - молодыми и беспечными.
Один из рисунков выбивался из общей гаммы. На нем, помимо четырех парней, была изображена девушка, которая сидела рядом с Сириусом на диване, положив ему голову на плечо и закрыв глаза. А он, полуобняв ее, перебирал тонкими пальцами ее темные волосы и, задумчиво улыбаясь, смотрел в камин. Сразу было заметно, что Сириус любил эту девушку. Но Гарри никогда от него ничего о ней не слышал. И где она сейчас, интересно? Что с ней стало? Они расстались? Или… она погибла, как и многие другие в то время?
На последних страницах были изображены уже взрослые мародеры, чаще всего Джеймс. Похоже, рисунки были сделаны в гостиной этого дома.
А потом появились изображения маленького ребенка, в котором Гарри узнал себя. Совсем еще младенец и уже годовалый малыш, пытающийся ходить. На руках у отца. На руках у крестного, который подкидывает его в воздух. Гарри сглотнул. Он ясно представил, как его мама рисует все это, сосредоточенно прикусив губу и заправив за уши рыжие волосы, время от времени с любовью посматривая на «своих мальчиков».
Вдруг раздались легкие шаги и, когда дверь открылась и в комнату вошла рыжеволосая девушка, Гарри уставился на нее с мистическим ужасом. На мгновение ему показалось, что он видит свою мать. Но в следующую секунду он понял, что это Джинни.
- Гарри? Я тебя потеряла, - облегченно вздохнула она и быстро затараторила с извиняющимися нотками в голосе. - Гермиона сказала, что ты отправился сюда, и я подумала, что тебе, наверное, нужна компания. Я не помешала? Если хочешь побыть один, я уйду.
Гарри слабо улыбнулся и мотнул головой, протянув ей альбом. Джинни открыла его и еле слышно прошептала:
- Ох, Гарри…
И мягко сжала его ладонь. От этого прикосновения как-то сразу стало легче и он улыбнулся ей с любовью и благодарностью. Он всегда будет помнить ушедших, но для него настало время жить дальше, отпустить свое прошлое и оставшеюся в нем боль потерь. И он знал, что сидящая сейчас рядом с ним девушка сделает все, чтобы наполнить его жизнь радостью и любовью.
КОНЕЦ
