звездой, за исключением ролей. Пророчество Джонни Хайда постепенно сбывается. И все же у нее странный статус, небывалое положение женщины, которую объявили звездой, прежде чем назвать актрисой. На появившиеся у нее деньги Мэрилин окружает себя обществом. Она нанимает финансовую советницу (женщину на все руки, которой поручено, помимо прочего, заботиться о ее матери и перевести ее в лечебницу получше) и пользуется услугами Наташи Лайтесс на постоянной основе, что обходится весьма дорого. Отныне у нее есть деньги. Она может все себе позволить, все купить. Осуществить некоторые детские мечты. Поэтому она нанимает детектива, чтобы найти своего предполагаемого отца, с фотографией которого она не расстается. Детектив добросовестно выполнил свою работу и предоставил Мэрилин его телефон и адрес. Наташа настояла, чтобы Мэрилин все же позвонила Стэну Гиффорду, прежде чем явиться к нему как снег на голову, согласно ее первому плану. Его новая жена передала ей его слова: Гиффорд отказывается с ней разговаривать. Если у нее какие-то претензии, пусть обратится к его адвокату в Лос-Анджелесе.
Девочка разразилась слезами. «Каждой малышке нужен папа-папа». Неужели на всей Земле не найдется Папочки, которому была бы нужна она?
ВСЕ ОНИ БЫЛИ ЕЙ ОТЦАМИ
Артуру Миллеру тридцать шесть лет: высокий лоб, черные курчавые, но прилизанные волосы на затылке лысеющего черепа, толстые круглые очки, сигарета или трубка, нервно закушенная в углу рта. Он высокий и сухой, почти тощий, с маленькой головой на длинном теле. Лицо изможденное, величественно строгое, черные глаза, волевой подбородок, слегка оттопыренные уши. Темные костюмы и галстуки, никакой фантазии. Суровая внешность, карикатура на интеллигента, «косящего» под Авраама Линкольна. Артур Миллер — второй отпрыск состоятельной еврейской семьи из Нью-Йорка (его отец был владельцем завода, где трудились восемьсот человек). Его разбитое детство прошло в обстановке великолепных апартаментов, выходивших на Центральный парк. Детство кончилось в 1929 году финансовым крахом и отчаянием родителей. С этого краха началось его участие в политике. Артур Миллер женился на девушке- католичке, Мэри, разделявшей его левые убеждения, с которой он познакомился в университете в 1936 году. У них двое детей, оба неверующие. Три его последние пьесы — «Все мои сыновья» 1947 года, «Смерть коммивояжера» 1949-го и «Враг народа» (по драме Ибсена), написанная в сентябре 1950 года, принесли Артуру Миллеру славу величайшего американского драматурга своего времени. Он приобрел уверенность в себе и даже стал выказывать определенное высокомерие. Заподозренный в коммунизме, он был взят на заметку Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности.
В начале 1951 года он в Лос-Анджелесе, работает над сценарием. Его (тогда еще) друг Элиа Казан, блестяще поставивший «Смерть коммивояжера» в театре и только что с потрясающим успехом экранизировавший «Трамвай „Желание“», убежден, что Миллеру тесно в семье, что его душат общепринятая мораль, порядочность и представления о чести, а на самом деле все нутро его пылает и ему надо слегка испачкать свои «белые одежды». Казан мечтает сделать Миллера своим товарищем по разврату (хоть он и женат, но не так щепетилен, как Миллер) и сводит его с киношным миром, таскает на горячие вечеринки на виллах в Беверли-Хиллз, по киностудиям, по закулисью, на площадки, в гримерки.
Вот там-то, между двумя ударами хлопушки он впервые повстречал «самое печальное существо, какое он только видел», — крашеную блондинку двадцати четырех с половиной лет, под густым слоем пудры, актрису второго плана, зажатую в ролях дурочки, вокруг которой все увиваются в вульгарном возбуждении, а Казан открыто домогается ее с самой смерти Джонни Хайда. Цыпочка. Красотка и серый кардинал. В принципе, два противоположных мира, которые никогда не должны были встретиться, настолько один недоступен другому. А следовательно, один для другого — чистой воды фантазия. Мэрилин мечтает общаться с интеллигенцией, ищет уважения и почтения, которых ей не добиться в Голливуде, где, как она прекрасно знает, ее принимают за дурочку или шлюху. Мэрилин Монро стремится к признанию не только своего тела, она жаждет учиться, стать образованной, начитанной, заполнить пробелы своего приблизительного образования. Получить законный статус. Что до Миллера, он просто-напросто оказался перед самой красивой женщиной, какую не смел себе представить даже в самом разнузданном бреду. Слишком красивая, чересчур красивая для него. Сексуальная блондинка очарована мужчиной в черном, его блестящим умом, респектабельностью, возрастом. Она заикается и умоляет взглядом. Драматург видит ее вибрирующее тело и одновременно ее покрасневшие, опухшие глаза с синяками от бессонницы. Он слышит призыв о помощи. Резко ощущает это несоответствие: душа потерявшегося ребенка в теле богини. Он уже испытывает желание и чувство вины. Смотрит, как Казан кладет свои толстые руки на белую кожу воздушной нимфы. И яростно бичует себя, чтобы наказать за нечистые мысли.
Во время большого приема в свою честь у одного продюсера Артур Миллер танцует с искушением и с согласия Казана, который готов поделиться. Покоренный, ослепленный, сведенный к примитивному состоянию единственного побуждения, интеллигент поддается манящей плоти. Очевидцы рассказывали, что Миллер с пылающими щеками ласкал ступню Мэрилин[11]. Одни считали, что они стали любовниками уже тогда и соединялись во время каждого пребывания Мэрилин в Нью-Йорке. Это маловероятно. Зато совершенно точно, что они оба испытали взаимное смущение и между ними возникла незримая связь, желание, подпитываемое разлукой и запретом. Разрываясь между долгом и желанием, попавшись в свою очередь в сети дилеммы, старой, как само человечество, Миллер откладывает свое возвращение на ферму в Коннектикуте, где его ждут Мэри и дети. Казан, Мэрилин и он образуют странное трио: первые два любовники, третий держит им свечку, говорит о литературе с ним и безумно хочет ее. Актриса отдается режиссеру в надежде получить роль (чего так и не случится). Это все неважно: с тех пор как мистер Киммел нарушил границу ее тела, оно принадлежит всем. При этом она молит взглядом драматурга, сознавая, что он сходит по ней с ума, но он решается бежать, и как можно быстрее. На карту поставлены его брак и душевное здоровье.
Казану приходит в голову опасная мысль привезти в аэропорт попрощаться обворожительную Мэрилин «в бежевой юбке, в белой атласной блузке, с пробором справа» — последний образ, который нетвердо стоящий на ногах Миллер увозит с собой. Обменявшись с грешницей адресами, он уезжает на Восточное побережье к жене, потомству и пишущей машинке, пообещав актрисе черкнуть пару строк.
Мэрилин Монро возвращается к своей белокурой лжи, откровенным декольте и все более смелым платьям. Где-то в ее голове засела совершенно нелепая мысль: выйти когда-нибудь замуж за Артура Миллера. Она поставила его фотографию на ночной столик. А пока она спит с Элиа Казаном.
СЕМЬ ЛЕТ РАЗОЧАРОВАНИЯ
В конце 1951 года не проходит и недели, чтобы Мэрилин Монро не появилась на обложке какого- нибудь журнала, она любимая «девушка с обложки» военных и адресованной им газеты «Старз энд страйпс» («Звезды и полосы»). «XX век Фокс» «одолжила» ее «РКО Пикчерз» для съемок в фильме «Стычка в ночи» режиссера Фрица Лэнга, с Барбарой Стэнвик. Она любовница одного из величайших американских режиссеров и переписывается с выдающимся драматургом. Она получает по три тысячи писем в неделю от поклонников. Она, Мэрилин Монро, бывшая Норма Джин Мортенсен, которую отовсюду гнали, без образования, без семьи, задушенная, покинутая, поруганная.
Но этого мало. Слишком многое нужно стереть, за многое отомстить. Ей двадцать пять лет — предельный возраст в Голливуде. Нельзя терять времени. В ней по-прежнему живут хроническая неудовлетворенность, бесцельный поиск, комплекс неполноценности, которые мешают ей, как ей кажется, идти вперед. Отныне Мэрилин берет уроки актерского мастерства у другого преподавателя и досконально прорабатывает свои роли с Наташей Лайтесс. На площадке ей плохо от страха, от стыда плохо сыграть и ее рвет перед каждым дублем. Ей нужна Наташа, кто бы что ни говорил, даже Фриц Лэнг, воспротивившийся присутствию нежелательной дамы в черном. Но маленькую актрису пугает импозантный режиссер. Она забывает свои реплики, ее бросает в жар, у нее кружится голова. Проявив упорство, она таки добилась,
