новгородцы, всякая душа, — хоть дьячок, будь у него гуменцо прострижено, но не поставлен, иди и тот, а поставлен, пусть молится Богу».
Итак, пошли с Изяславом все новгородцы, псковичи и корела. На устье Медведицы он остановился ждать Ростислава. Через четыре дня пришел первый брат с полками смоленскими и русскими, а черниговские князья не сдержали своего слова: они остановились в своих вятичах, выжидая, что будет с Изяславом и Юрием. Изяслав сказал брату Ростиславу: «Хоть они не идут, как обещали, но лишь бы Бог с нами был!» Братья отправились вниз по Волге, подступили к Коснятину, а вести от Юрия все еще не было: ни посла своего к ним не отправил, ни их посла не отпустил. Они начали жечь его города и села и воевать всю землю по обеим берегам Волги, потом двинулись на Углече поле, а оттуда на устье Мологи, и пустили русь воевать с молодым Ярославом.
Между тем, наступило тепло около Вербной недели, и вода по Волге и Мологе поднялась лошадям по брюхо. Новгородцы и русь возвратились от Ярославля, сотворив много зла земле той и приведя с собой много полона. Изяслав с братом, видя, что реки выходят из берегов, решили прекратить опустошения. Итак, Ростислав пошел в Смоленск, Изяслав в Новгород, а дружина русская «они с Ростиславом идоша, а друзии кому куда годно».
Изяслав, возвратившись в Киев, услышал много наговоров на Ростислава от Юрьевичей: «Он замышлял много зла, подговаривал на тебя людей, берендеев и киевлян: только б помог Бог отцу его, и ему въехать бы в Киев, дом твой взять, и брата твоего захватить, и жену твою; пусти его к отцу: это твой враг, и ты держишь его на свою голову».
Изяслав велел ему прийти к себе; он стоял тогда на Выдобиче, против святого Михаила, на острове. Изяслав выслал для него насад свой, в котором тот с дружиной, что с ним было, и переправился. Для него был приготовлен особый шатер. Изяслав велел ему идти в шатер и послал к нему мужей своих сказать: «Ты, брат, пришел ко мне от отца, когда отец тебя приобидел и волости тебе не дал; я принял тебя в правду, как достойного брата своего, и волость тебе дал, какой отец тебе не давал, и приказал тебе стеречь Русскую землю, пока я управлюсь, как Бог даст, с отцом твоим. Ты же удумал, слышу я теперь, если бы Бог помог отцу твоему на меня, въехать в Киев, брата моего схватить, и сына, и жену, и дом мой взять».
Ростислав отвечал: «Брат и отец! ни в уме, ни в сердце моем того не бывало; кто на меня молвит, я готов с ним на очную ставку, князь ли, муж ли который, из христиан или поганых, — ты старше меня, суди меня с ним».
«Нет, возразил Изяслав, этого не проси, сделать я не могу: ты хочешь заворожить меня с христианами ли то, или с погаными. Зла я тебе не творю, ступай к отцу».
И посажен он был в ладью с четырьмя только отроками, и отправлен вверх по Днепру; дружина его взята под стражу, имение отнято.
Ростислав пришел к отцу в Суздаль и ударил перед ним челом. Юрий сжалился над сыном своим в его горе и сказал: «Неужели нет мне и детям моим никакой части в Русской земле?» «Иди, возбуждал его озлобленный княжич, вся Русская земля и черные клобуки хотят тебя за свое бесчестье».
И Юрий решился: собрав силу свою, дождавшись половцев, пустился он в поход, выступил в июле месяце на вятичей.
Владимир Давыдович дал знать киевскому великому князю: «Юрий, стрый твой, идет на тебя и уже вошел в наши вятичи. Мы целовали крест быть всем с тобою заодно; присоединяйся».
Изяслав, получив известие, заторопился, а Давыдовича возблагодарил: «Брат! помогай тебе Бог за твою верность! Се муж мой, ты приставь к нему своего и пошлем вместе к Святославу Ольговичу».
Владимир отвечал послу киевскому: «Мы с братом стоим в крестном целовании и не дай Бог нарушить его; но хорошо, если бы управил и брат Святослав».
Посланные мужи, приехав к Святославу, сказали ему: «Так говорит тебе Изяслав — вот, брат, идет на меня стрый Юрий; помоги же мне, как помогают братья Владимир и Изяслав».
И мужи от Давыдовичей подтвердили: «Братья твои Владимир и Изяслав говорят тебе — мы крест целовали быть всем заодно, мы собираемся, собирайся и ты!»
Святослав смолчал и не дал никакого ответа; только сказал им: «Ступайте в товары[12] ваши, я вас позову». Он держал их там неделю, поставив сторожей, дабы никто не имел с ними сношения, а между тем послал к Юрию спросить: «В самом ли деле ты идешь на Изяслава, скажи мне правду, — не погуби волости моей, ни введи меня в тяготу».
«Как не идти мне в самом деле, отвечал Юрий, племянник мой Изяслав приходил на меня, волость мою повоевал и пожог, да и сына моего выгнал из Русской земли, он возложил на меня срам; или сниму с себя срам, земли своей ища, и честь свою найду, или сложу свою голову».
Святослав, выведенный из сомнения таким ответом, призвал послов и дал ответ: «Вороти мне имение брата моего, и я с тобою буду».
Изяслав, не медля, прислал вновь посла к Святославу сказать: «Брат, ты ведь целовал мне крест отложить вражду за Игоря. Что же теперь ты поминаешь ее, когда Юрий идет на меня ратью. Теперь надо управить честному кресту. Вижу я, что ты не хочешь быть со мною, ты уже переступил крестное целование, не ходя вместе на Волгу, — а что было со мною! Так и теперь, лишь бы Бог не оставил меня и крестная сила!»
Юрий пошел вперед и остановился у Ярышева. Тут примкнул к нему Святослав Ольгович, которого не покидала жажда мести и ненависть к Изяславу: «Брат, сказал он Юрию, всем нам враг Изяслав. Он убил нашего брата».
Соединившись, Святослав Ольгович и Юрий послали послов к Давыдовичам, желая отвести их от союза с Изяславом Мстиславичем: «Братья, пойдем же на Изяслава!» Те отвечали: «Не можем; ты целовал нам крест, а помощи не подал; Изяслав приходил, землю нашу повоевал, и города наши по Задеснью пожог, — мы были доведены до крайности и поцеловали ему крест. Итак, мы не смеем играть душою и остаемся с ним». Тотчас дали они знать Изяславу о походе Юрия вместе со Святославом Ольговичем.
Юрий подошел к старой Белой Веже и стоял там месяц, ожидая половцев, а оттуда пошел на Супой, где подоспел к нему Всеволодович (в угоду дяде Святославу, вопреки своему желанию) и половцы в большом числе. Тогда двинулся он к Переяславлю, торопясь взять его прежде, нежели Изяслав придет в помощь.
Грозно было ополчение Юрия. Изяслав сказал: «Если бы дядя пришел только со своими сыновьями, я уступил бы ему волость любую, но он привел на меня половцев и врагов моих Ольговичей, — так я хочу с ним биться».
Киевляне не соглашались ему содействовать: «Мирись, князь, говорили они, мы не идем». Изяслав упросил их идти, чтобы ему выгоднее было, по крайней мере, помириться от силы — и они пошли.
У Витичева соединились братья: Изяслав, Ростислав и Изяслав Давыдович, уговорясь заранее, лишь минует Юрий Чернигов. Они решили перейти Днепр и перед Альтой услышали, что лучники Юрия уже переправились через Стряков, а половцы приближаются к городу. Братья поспешили на помощь к осажденным. Их разделял Трубеж. Лучники перестреливались. На ночь прислал сказать Юрий Изяславу: «Ты, брат, приходил на меня, повоевал мои земли и снял с меня старейшинство; ныне, брат и сын, не станем более проливать крови христианской, христиан деля в Русской земле: отдай мне Переяславль, и я посажу в нем сына, а ты сиди царствуя в Киеве; не хочешь — пусть будет воля Божия!»
Изяслав не согласился и даже посла не отпустил. Поутру отслушал он обедню у святого Михаила. Евфимий епископ, со слезами провожая его, просил: «Князь, примирись со стрыем своим, много спасения примешь от Бога и избавишь землю свою от великой беды!» «Нет, не могу; я добыл головою Киев и Переяславль», отвечал Изяслав, надеясь на множество своих воинов, и выступил на Юрия. Вечером, с братьями Ростиславом и Владимиром, сыновьями Мстиславом и Ярославом созвал он бояр своих и всю дружину свою и начал думать, идти ли к Юрию на ту сторону за Трубеж. Одни мужи говорили: «Князь, не езди, ты видишь, он пришел отнимать земли, и, ничего не добившись, уже поворотил, и на ночь, верно, отойдет прочь». А другие советовали ему: «Поезжай, князь, Бог привел его к тебе, не упускай его из рук».
Изяслав выслушал всех и послушал последних, переправился через Трубеж и, не всходя на гору, стал на луге. Около полудня выбежал перебежчик из Юрьева полка, суздальцы погнались за ним, а Изяславовы дозоры переполошились и закричали: «Рать!». Изяслав двинулся с полками.
Юрий, Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович, построив полки свои, вышли против и
