у сестры Сорокалета время, когда он от нее уехал.
— Хорошо.
— Надзор за следствием буду осуществлять я. Звоните мне домой. Всего доброго.
3
Заместитель начальника отделения по службе майор Кузьмин, человек душевно сухой и неприветливый, смотрел на инспектора Крюкова тяжелым, немигающим взглядом, точно Крюков совершил какой-то неблаговидный проступок и заслуживает самого сурового наказания. Однако старший лейтенант Крюков не чувствовал за собой вины. Стоял спокойно, смотрел честно, с достоинством.
Кузьмин разочарованно опустил глаза. Собрался было говорить, даже шевельнул губами. Но тут в кабинет ворвался инспектор, ведавший вопросами техники и связи, капитан Симонович, размахивая руками, закричал:
— Это черт знает что! Опять партия раций поступила некомплектно… Я же не господь бог, как я могу обеспечить…
— Одну минутку, капитан, — словно голосуя, поднял правую руку Кузьмин. — Старший лейтенант Крюков, дорожно-транспортным происшествием на двадцать третьем километре Приморского шоссе поручено заниматься следователю прокуратуры Ивановой. В девять пятнадцать вам надлежит быть у прокуратуры. Поедете со следователем на место происшествия. Вопросы есть?
— Нет.
— Выполняйте.
…Моросил дождь. Выскакивая из автобуса, люди прикрывались зонтиками, набрасывали капюшоны плащей. Пахло сыростью, цветущей акацией, бензином. За высоким деревянным забором, где шло строительство гостиницы, гудел кран. На заборе была приклеена большая афиша, извещающая о том, что сегодня в Доме культуры моряков выступает куплетист-пародист Илья Вышеградский и дрессированные голуби под руководством Алены Сидоровой.
«Почему дрессированные голуби? — с досадой подумал Крюков, садясь в машину. — Ну львы, тигры… А голуби. Чушь какая-то. В наш город приезжают только одни халтурщики».
Это решительное заключение почему-то успокоило его. Сняло с души неприятный осадок, появившийся после общения с заместителем начальника по службе. Даже погода не казалась ему теперь такой паршивой. Хотя выросший здесь, на Черноморском побережье, он хорошо знал, как бывают богаты занудливыми, недельными дождями местные весны, когда в болото превращается земля, а от сырости плачут даже стены. Тогда хочется кричать со стоном: «Какой же это юг? Какой же это курорт?»
Но море и в непогоду оставалось морем, большим, серьезным. Крюков любил его с самого детства и гордился этой своей любовью.
Мать Крюкова, бухгалтер по профессии, человек, который, казалось бы, должен жить прежде всего цифрами, преклонялась перед морем, говорила сыну:
— Море — это чудо. Мы живем рядом с чудом. Люди знают об этом. Завидуют нам. Потому и наезжает их сюда летом тьма-тьмущая.
Летом действительно количество приезжих в три, в четыре раза превышало число местных жителей. Курортный сезон приносил с собой заботы и хлопоты. Хватало их на долю автоинспекции.
Мать говорила:
— У всех моих подруг дети как дети. И работа у них как работа. От и до. А у тебя… Круглые сутки ни сна, ни отдыха… И мне покоя нет. А с моим сердцем, сам знаешь, врачи только и твердят о покое.
«Покой нам только снится», — вспомнил много раз слышанную фразу Крюков. И затормозил у здания прокуратуры.
Серое двухэтажное, оно стояло в глубине дворика, огороженного чугунной решеткой. В центре дворика рос старый, развесистый платан. У платана стояла облезшая скамейка. Размокшая газета лежала на скамейке справа, ближе к краю.
Поскольку указание Кузьмина было конкретным и четким: «В девять пятнадцать вам надлежит быть у прокуратуры», — Крюков решил ожидать следователя в машине.
Часы показывали девять тринадцать.
Через две минуты из прокуратуры вышла высокая молодая женщина в голубом плаще. Обогнула платан. Подошла к машине. Кинула взгляд на номер. Открыла дверку. Села рядом с Крюковым на переднее сиденье. Сбросила капюшон. Волосы солнечно блеснули на фоне блеклой обшивки салона. Женщина повернула лицо в сторону Крюкова. И тот почувствовал легкое головокружение, потому что такого красивого следователя видел первый раз в жизни.
— Следователь Иванова Лада Борисовна. А вас как зовут?
— Леша, — тихо ответил Крюков.
— Алексей… — снисходительно улыбнулась Лада. — А отчество?
Крюкову не понравилась такая ее улыбка. Он насупился. И брови его сошлись на переносице:
— Инспектор Крюков Алексей Иванович.
— Поехали, товарищ инспектор, — сказала Лада и откинулась на спинку сиденья.
Ехали молча. Следователь не проявила абсолютно никакого интереса к инспектору, и Крюков пожалел, что на серьезные должности назначают вот таких красулек. «Чья-нибудь жена или дочка, — решил он, подавив мучительное желание взглянуть на нее. — Интересно, какая она в профиль?»
Когда вырвались из города, дорога потянулась в горы. Слева внизу стальным диском разворачивалось море. Черные корабли вдали были похожи на спичечные коробки.
— Остановите, — внезапно попросила Лада. — Я пересяду на заднее сиденье.
Крюков вначале не понял причину просьбы. Вернее, отнес эти причину на свой счет — не хочет следователь сидеть рядом с ним. Но, когда Лада пересела и прильнула к левому окну, Крюков догадался: она любуется морем.
— Вы нездешняя, — твердо сказал он.
— Я москвичка, — мягко и доброжелательно ответила Лада.
— Тогда понятно, — кивнул Крюков. — Море с такой высоты совсем другое, чем внизу. Любуйтесь… Скоро поворот.
Действительно, не прошло и двух минут, как шоссе круто вильнуло вправо, забелело серпантином между зазеленевших кустарников и мрачных, обкусанных скал. Дождь прекратился. Густой пар цвета молока тихо поднимался над лощиной.
Лада смежила ресницы. В глазах ее по-прежнему полыхало море. Стальное, круглое…
Машина плавно подкатила к бордюру, остановилась.
— Это здесь, — сказал Крюков не поворачиваясь.
Лада вышла на дорогу, инспектор последовал за ней. Воздух на шоссе был душный и влажный, словно в оранжерее. Лощина оставалась подернутой туманом.
— Вот остатки эмали, — Крюков показал рукой на бордюр, влажный и белый, по ребру которого, точно азбука морзе, разливались красные точки и тире.
— Ясно, — сказала Лада. Хотя на самом деле ей было не ясно ничего. Наоборот, она испытывала чувство растерянности, пусть еще маленькое, но все равно повязывающее ее, как ноша или обуза. — Я прочитала протокол осмотра. Но, знаете, лучше один раз увидеть, чем… Ваша машина стояла здесь?
— Да, здесь, — Крюков подробно доложил о красном пятне, о ливне. — Отсюда я спускался вниз к «Жигуленку».
В душе Лада была довольна тем, что место происшествия уже осмотрено. Нет, она ничего не забыла из того, чему ее учили в институте. Она помнила, что, прибыв на место, ей необходимо проверить, организована ли его охрана, и, если этого не сделано, организовать; выяснить, не нуждаются ли пострадавшие в неотложной медицинской помощи, и принять меры к ее оказанию; удалить всех лиц, не имеющих отношения к происшествию; путем краткого устного опроса очевидцев получить основные сведения о случившемся; выяснить, какие изменения на месте произошли с момента происшествия до
