И вдруг Джоанна рывком вытащила из-под себя маленький ручной топорик для колки лучины на растопку. Ее атакующее движение выглядело столь жалким, что волк в удивлении застыл. Только на один краткий миг перед ним блеснуло крошечное серебряное пятнышко пули, аккуратно прикрепленной к лезвию топорика…
Джоанна приберегала под конец свой последний шанс — ход оказался непредвиденным. Все эти безумные россказни и бесконечные легенды цыган о слабом месте оборотней сводились к одному: убить вервольфа можно только серебряной пулей; это говорилось прямо и недвусмысленно, о других вариантах она не слыхивала. Но вот что отлично помнит: никто никогда не говорил, что монстра можно только застрелить.
Ведомое опытной рукой умудренного познаниями врача-ветеринара, острие топорика утонуло в груди чудовища точно между пятым и шестым ребрами, минуя грудину и погружая бесформенную серебряную пулю прямо в сердце животного.
Волк закричал удивительно человеческим голосом, глаза его закатились, обнажая белки; он рухнул на колени. Черная кровь заструилась обильными потоками, все тело стало конвульсивно содрогаться. Началось обратное превращение. Исчезло волосяное покрытие, обнажив гладкую розовую кожу. Морда втянулась, зубы как будто сточились, уши сместились вниз, к бокам меняющего форму черепа; когти превратились в ногти. Зигзагообразные сцепления задних лап раскрутились и стали обычными коленями. Тело укоротилось, сформировалось лицо. Прошли считанные секунды — и на полу сарая оказалось мертвое тело обнаженного мужчины с топориком в груди.
Стянув на раненом предплечье разорванную ткань кофты, Джоанна, дрожа, встала на ноги и взглянула вниз, на своего несостоявшегося убийцу. Sacre bleu,[85] так это все-таки сработало! Он мертв, — значит, она спасена… Спасена!
И тут же нахмурилась, — конечно, у нее возникнут кое-какие проблемы с этим трупом в сарае; дом напоминает Квебек после восстания… Но все это ерунда по сравнению с тем страшным смыслом, который таит в себе ее ранение. Рана глубокая, и все же кровь сворачивается необычно быстро. Если легенды не врут и в остальном, человек, укушенный оборотнем, тоже превращается в вервольфа. Ну а если вервольф расцарапает тебя, это проклятое превращение тоже неизбежно? Можно ли разорвать цепь событий или каждое явление независимо от других, одиночно, индивидуально? Этого доктор Эбернати не знала. И не узнает, пока не придет следующее полнолуние.
Выбравшись из залитого кровью сарая, потрясенная женщина поплелась во двор и бессильно опустилась на тушу Биг Боя. Будущее… ее будущее… пугающее, бесконечное… Неужели такое: каждый месяц терять человеческий облик и превращаться в бесчувственное животное? Рыскать по лесам и темным улочкам городов в поисках беззащитных людей? Устраивать кровавую резню? И пожирать?..
Равнодушно наблюдая, как огонь ровняет с землей ее дом, Эбернати приняла решение: нет, она этого не допустит! Станет заковывать себя в цепи, напиваться, употреблять самые сильные наркотики — все что угодно, лишь бы одурманить себя. Но никогда больше не будет убивать! Никогда! И, глядя в звездное небо, Джоанна торжествующе завыла…
Приняв это решение, старый врач-ветеринар доктор Эбернати неустанно примется искать лекарство от страшной болезни — ликантропии.[86] И она найдет его! Даже если ей придется сдвинуть Небеса и Землю.
Небеса и Землю… или Ад.
ИНФОРМАЦИЯ
Очень немногие граждане Америки, включив в этот вечер приемник, вслед за обычным: «Добрый вечер, передаем последние новости. Президент…» — могли услышать такое продолжение:
«Совершенно секретно. Степень секретности 10!
Тревога! Чрезвычайная ситуация! Сверхважное сообщение.
Вниманию всех сотрудников Бюро-13. Вчера, в 14.43 по восточному времени, на территории Соединенных Штатов произошло беспрецедентное вмешательство в нашу среду обитания. На мгновение между нашей Вселенной и эфирным пространством образовалась щель; вибрируя, она вбросила высвободившуюся страшную энергию в виде взрыва сокрушительной силы. Другими словами, двенадцать часов назад некто как бы создал магический эквивалент ядерного взрыва.
Все телепаты в Северной Америке потеряли сознание и/или умерли из-за вторичных шоковых пси- волн. Кроме того, между Полярным кругом и Панамским каналом не сохранилось ни одного действующего кристаллического шара. Временно Бюро ослепло и оглохло; сейчас в нашем распоряжении только не до конца разработанная электромагнитная связь: мы в состоянии распечатывать лишь ту информацию, которую ловит местная телесеть. Ситуация совершенно неприемлемая.
Никто не может предвидеть, как в этот краткий промежуток времени поведут себя в нашей стране враждебные сверхъестественные силы: ведь в данный момент ничто не контролирует их волю. Возможности разума заторможены. Пока наши физики и маги прилагают все силы, чтобы воскресить к жизни телепатов, находящихся в коматозном состоянии, по миру плавают сдвинутые с места кристаллические шары. Выводы Технической службы: эфирная радиация уже упала до уровня, когда обнаружить ее можно; но найти эпицентр вмешательства крайне трудно. Причина: взрыв не повлек за собой никаких материальных повреждений. Тем не менее засечь эпицентр жизненно необходимо. К тому же максимально быстро.
О?кей, люди! В этом случае мы имеем дело с явлениями вовсе не известными, еще более не постижимыми, чем обычно. Мобилизуйте все возможности, стойте насмерть, будьте начеку! И молитесь.
ДЕЙСТВИЕ
I
Мы движемся навстречу смерти со скоростью шестьдесят миль в час, должны двигаться: это предел скорости. Пока я проверял заряды в обоих «Магнумах-357», мир беззвучно проплывал за пуленепробиваемыми стеклами окошек. Наш РВ ловко маневрировал в дорожном потоке машин на Западно-Виргинском шоссе, шестнадцатицилиндровый двигатель приноравливался к гористой местности, которую нам предстояло пересечь. Пейзаж разворачивался такой, что не грех описать: долины, увенчанные крутыми холмами; змеистые ущелья, окаймленные островерхими горными грядами. У края придорожной канавы — такой глубокий каньон, что дух захватывает, когда смотришь, а в нем пенятся белоструйные ручьи; дно пестреет зазубренными валунами, галькой и стертыми металлическими вывесками: «Будьте
