- Поднявшись на ноги, подросток прошелся вдоль дальней стены. - Допустим, я вам поверил, - резко обернулся он. - Но из сарая не выпущу! По крайней мере недели две-три. Вы, господа, увидели здесь кое- что лишнее…
- Это телегу-то неизвестно с чем?
- И потому задержитесь… гм… ненадолго.
- Но как мы тогда отыщем нашего друга?
- Ваши дела.
- Тогда еще один вопрос - госпожа Экюлье, она…
- Нет, - юный Мердо ухмыльнулся. - Элен Экюлье тоже ни к чему никого убирать - предприятие у нее неплохое, все под одной крышей, как в Голландии или Англии. Сбыт давно налажен… Нет, ваш Жан-Поль ей не соперник, даже не думайте.
- Тогда где же он? - вскрикнул Митрий.
- Это вы меня спрашиваете?
Оливье рассмеялся - громко, беззаботно, совсем по-детски, после чего приказал:
- Уходим. Ты, Венсан, покуда останешься здесь - сторожить.
Кивнув пленникам, молодой господин покинул сарай вместе со своими весьма подозрительными компаньонами. Скрипнув, ударилась о косяк дверь. За ней кто-то завозился, видать, припирал бревном.
- Эко… - начал было Митрий, но Иван тут же на него цыкнул: - Тсс! Может, еще чего услышим?
Не услышали, как ни старались, слишком уж далеко отошли пленители, слишком уж тихо говорили. А интересно было бы послушать: и вопрос бородача Расилье, и - особенно - ответ юного господина Мердо.
- Они и вправду русские? Ты веришь?
- Не знаю. Да и какая разница? Все равно к утру их необходимо того… - Оливье чиркнул по шее большим пальцем. - Русские - не русские, все равно они видели и фургон, и вас. Могли слышать наш разговор, могли догадаться. Не мне вам говорить, контрабанда - дело королевского суда, а он редко выносит оправдательные приговоры. Вам очень хочется обвенчаться с петлей, господа? Вот и мне не очень. А потому эта ночь должна стать последней для русских, или кто там они есть еще.
- Как думаешь, Иван, они нас отпустят? - тихо спросил Митрий.
- Думаю, нет. Скорее всего вряд ли мы доживем до утра.
- Но почему?! Мы ж им не соперники и не враги!
- А потому, что это для них самое простое, Митька. Прирежут да кинут в реку - плывите до самого моря, или что там у них?
- Пролив Манш.
- Вот-вот - до Манша. Это контрабандисты, Митрий, целая шайка. Возят из Англии запрещенный к прямой продаже товар - ирландскую водку, виски… да хоть ту же шерсть. Дело подсудное. На плаху вполне можно отправиться.
- Я понимаю.
- Так что и насчет нас тоже пойми - зачем им рисковать?
- Тогда что же мы сидим, Иван? Надо ведь что-то делать!
- Умные слова приятно слышать. - Иван ободряюще улыбнулся, правда, улыбки его в темноте было не видно. - Делать! Делать, дружище! Только не «что-нибудь», а вполне конкретные вещи. Я, к примеру, приглядывался во-он к тому хламу…
- К какому еще хламу? Тут ведь хоть глаз коли.
- Вот потому и приглядывался, пока свет был. Ну-ка, пошли, пошарим…
- А руки? Попробуем развязать?
- Конечно попробуем… Только сдается мне, они нас так связали, что не развяжешься. Какими-нибудь особыми морскими узлами. Впрочем, это покуда не важно…
- То есть как не важно?
- Позже объясню… Пошли к куче…
Венсан Душитель посмотрел на свои огромные заскорузлые ладони и усмехнулся:
- Нет, братец Жан, мне вовсе не понадобится ни нож, ни веревка. А ты можешь даже не напрягаться - успокою обоих.
- Нет уж! - Жан Кривой Глаз - высокий бельмастый парень с длинным мосластым лицом - почесал кадык. - Я уж на всякий случай ножичком. Милое дело - чик, и готово.
- Ладно, - хохотнул Венсан. - Пошли, а то скоро утро.
Тихо было кругом, тихо и благостно. Ни кошки не мяукали, не лаяли городские псы - спали. Позднее было время, точнее сказать - уже раннее, вот-вот должны были прокукарекать первые утренние петухи.
Контрабандисты подошли к сараю и остановились, прислушиваясь. Из-за тщательно припертой тяжелым бревном двери раздавался мерный умиротворенный храп. Душитель и Кривой Глаз довольно переглянулись и подступили к бревну. Поднатужились - оп! - и тяжелая деревина мягко легла в жирную черную грязь. Душитель взялся за дверь своей огромной лапой…
- Постой-ка! - прошептал его напарник. - Может, свечку зажечь? Там же темно, не увидим!
- Да увидим! - Душитель отмахнулся и, бесшумно открыв дверь, шагнул в темноту сарая. Следом за ним, тут же, зашел и Жак Кривой Глаз…
Услыхал чей-то предсмертный хрип, кивнул - все правильно, так оно и должно быть… И с размаху полетел на пол, споткнувшись о прочную нить! Получил по шее чем-то тяжелым и какое-то время больше уже ничего не чувствовал…
Как и Венсан Душитель, упавший лицом в земляной пол…
- Ну, помоги, Богородица Тихвинская! - выбираясь наружу, перекрестился Иван. - Давай-ка, Митрий, дверь бревнышком припрем.
Оба подошли к валявшемуся в грязи бревну, поднатужились…
- Ох, ничего себе, бревнище! Тяжелое.
Ну, да ничего, справились.
Оглядевшись по сторонам, парни ловко перебрались через ограду в том ее месте, где изящная чугунная вязь заменялась плетнем, и, оказавшись на набережной, на миг замерли.
- И куда теперь? Так, связанными, по улице и пойдем?
- Нет, так негоже… Давай-ка к реке.
Они спустились к Одону - от реки поднимался густой туман, что было беглецам на руку.
- Кажись, нам направо…
- Угу…
А позади, на набережной, вдруг послышался шум. Явно кто-то бежал, ругался… Кто-то? Легко было догадаться - кто.
- Хорошо, по улице не пошли, Иване! Не ушли б далече.
- Тсс! Давай-ко пока тут посидим.
Чу! Из тумана донесся вдруг скрип уключин. Погоня? Или - обычная лодка? Какой-нибудь рыбачок или перевозчик… Это было бы здорово, да вот как ее захватить? Поискать бы какую-нибудь железяку, разрезать стягивающие запястья веревки. Да как назло ничего подходящего нет. А, вон, кажется, что-то блестит в траве… Нет, не то. Что ж, придется так…
Лодка, судя по скрипу уключин, шла рядом с берегом, то приближаясь, то удаляясь. Зигзаги какие-то выписывала.
- Пьяный, что ли? - удивился Иван. - Нет, похоже, - погоня! С обеих сторон обложили, сволочи. Ну…
И тут вдруг посередине реки зазвучала песня!
Василиса хороша,
Все у батюшки росла,
