Задав профессору еще несколько вопросов, Лешка незаметно приблизился к шкафу и, воровато оглядевшись по сторонам, цапнул с полки крошечный агалит.
Телевизионщики распрощались с профессором и вышли на улицу. Уже садясь в машину, Лешка посмотрел на Константина. Журналист стоял к нему спиной и сосредоточенно ощупывал макушку, заросшую густыми кудрявыми волосами.
— Ух ты! А еще час назад Костян с затылка совершенно лысым был! — ахнул Лешка и погладил лежащий в кармане агалит.
О камешке Лешка вспомнил поздно вечером, когда вернулся домой после съемок. Он взял агалит в руки.
— Хочу миллион евро! — приказал он камешку.
Ничего не произошло.
— Жулик профессор! — огорчился Лешка. — Головы нам заморочил своими камнями. Мысль материальна! Аферист. Ладно, — подумал он, пряча камень под подушку. — Сюжет получится забавный, а что еще журналисту надо. Кстати, надо бы сказочную литературу перечитать. Вдруг завтра кто-нибудь, к примеру, спросит, в какой сказке и у какого сказочного персонажа при разговоре изо рта монеты выпадали?
…Проснувшись по сигналу мобильника, Лешка вскочил, убрал постель, сварил кофе. Достав камешек из-под подушки, он рассеянно покрутил его в руках и небрежно бросил в сумку.
— Так, что у нас сегодня? Выставка картин, спектакль и конференция в управе. Значит, до самого вечера. Он тяжело вздохнул и, взяв сумку, направился в студию.
— Леш, дай координаты пресс-службы губернатора, — Влад сидел за компьютером и вяло бродил по сайтам.
— Зачем? — спросил Лешка и почувствовал во рту инородное тело.
— Что за… — он выплюнул изо рта новенькую блестящую монету номиналом в копейку, затем еще две.
— Надо. Ты что молчишь. Язык проглотил?
— Да не язык, блин! — выругался Лешка, выплевывая еще четыре монетки.
— Тебе что, лавры вчерашнего фокусника спать не дают? — ехидно захихикал Влад.
— Иди ты! — еще две монетки появились под языком.
— Что за хрень! — с ужасом подумал Лешка. — Мне все это кажется! А может, я вечером засунул в рот пригоршню копеек и заснул?! А теперь они выпадают!
— Леш, у тебя выезд через полчаса. Ты не забыл? — в кабинет заглянула Вера.
— Я не забыл! — рявкнул Лешка. — Но я не могу ехать на эту чертову съемку, потому что этот чертов профессор… — Лешка выплюнул в ладонь несколько мокрых монет и выскочил из комнаты.
— Леш, ты тут? — В мужской туалет заглянул Влад.
— Тут, — послышалось из кабинки. За дверью что-то звякнуло.
— Леш, ты у профессора ничего из квартиры не брал?
— М-г-м-м.
— Мне только что позвонил Костя из «Студии новостей». Он утащил у этого чокнутого какой-то булыжник. И теперь не может выйти из дома.
— Почему?
— Пляшет.
— В смысле? — Лешка распахнул дверь в кабинку. Прямо в брюках он сидел на крышке унитаза, держа на ладони пригоршню обслюнявленной мелочи.
— Я не совсем понял. Но вроде бы в камне играет музыка, а он под нее пляшет вприсядку. И остановиться не может.
— Офигеть!
— А ведь ты тоже влип?
— Влип. Изо рта мелочь сыплется.
Лешка высыпал копейки в карман.
— Ага, — задумался Влад. — А там тебя Верка ищет.
— Влад, скажи, что у меня диарея, птичий грипп, стригущий лишай! Придумай что-нибудь!
— А может, и правда врача вызвать?
— Ты в своем уме?
— Да, это я как-то не подумал. Надо к профессору ехать! Другого выхода я не вижу. Он же сам сказал, что камни на следующий день возвращают.
Через полчаса друзья стояли у дома профессора. Не успел Лешка протянуть руку к двери, как к подъезду подъехало такси. Из него, танцуя вприсядку и шлепая себя покрасневшими ладонями по ляжкам, вывалился Костя.
— Тоже агалит спер? — обреченно спросил он мрачного Лешку.
Троица поднялась на третий этаж и замерла перед беленой стеной.
— Блин, мы что, не в тот подъезд зашли? — ритмично приседая, простонал Костя.
— Нет. Дом тот. Подъезд тот. И этаж тот — видишь, царапина на стене — это я вчера штативом процарапал.
— А где квартира?
— Н-н-нету.
— А вчера была! Квартира номер тринадцать. Точно помню.
— На этаже по четыре квартиры. Значит, тринадцатая на четвертом, — сообразил Лешка, выплюнув очередную партию медяков на пол. — Мы этаж перепутали!
Троица поднялась еще на один пролет.
— Начинаются с четырнадцатой, — упавшим голосом сообщил Костя.
Компания снова спустилась на третий этаж.
— Заканчиваются на двенадцатой, — эхом отозвался Лешка. — Все, трындец нам, Костян! Черт бы побрал эти кирпичи! Он достал из кармана камень и в сердцах шарахнул им об стену. Камень с сочным чваком вплавился в оштукатуренную поверхность и пропал.
— Что за… — начал было Лешка, но тут же замолчал, сосредоточенно шаря языком во рту.
— Прошло, вроде, — неуверенно сообщил он собеседникам.
— Пусти меня, — нервно потребовал Костя, пританцовывая на месте. Он достал плоский, похожий на морскую гальку агалит и с силой запустил его в стену. Камень мгновенно «утонул» в бетоне.
— Вот это да, — покачал головой Влад. — Это что же такое было?
— Мотать надо отсюда, — прошептал Лешка и, вытряхнув на лестничную площадку мелочь из кармана, опрометью бросился вниз по лестнице. Следом за ним неслись Костя и оператор.
Выскочив из подъезда, парни столкнулись с Антоном Градовым — корреспондентом «Прогресса».
Лицо того было белым, как известка. На спине под плащом топорщился горб.
— И ты, Брут, — ехидно заметил Костя. Антон, не здороваясь, скользнул в подъезд.
Входная дверь захлопнулась, стукнув журналиста по спине. Из-под плаща на землю выпало несколько больших белых перьев.
Наутро жильцы пятьдесят восьмого дома, недоумевая, выметали с площадки третьего этажа груду белых перьев, а бабушка из двенадцатой квартиры терпеливо собирала с полу монетки номиналом в копейку. Мелочи набралось около четырех рублей. Старушка сходила в магазин и купила себе глазированный сырок.
Кстати, сюжет о профессоре в эфир так и не вышел. Он просто исчез. Должно быть, кто-то из режиссеров по ошибке удалил его из «фабрики новостей». А Лешка на съемках теперь старается ни к чему не притрагиваться.
