дорожному указателю, — это послужит хорошим уроком.
— Думаю, хозяин, он больше ни на кого не нападёт. Ты его хорошо отделал. А куда мы теперь пойдём?
— Туда, — решил Чучело и указал своей новой рукой на одну из дорог.
Джек взвалил сумку на плечо, и они отправились в путь.
Они шли быстро и через час добрались до небольшого города. Должно быть, день был воскресный, потому что со всех сторон люди стекались в центр города на рынок, куда они везли в повозках овощи, сыры и прочие товары. Среди них был птицелов. Его телега была нагружена клетками с певчими птицами: жаворонками, коноплянками и щеглами. Чучело очень заинтересовался.
— Это военнопленные, — пояснил он Джеку. — Я думаю, их вышлют на родину.
— Вряд ли, хозяин. Скорее, их раскупят люди, будут держать в клетках и слушать, как они поют.
— Что ты! — возмутился Чучело. — Не может быть! Такое бесчестие! Наверняка это военнопленные.
Тем временем они дошли до рынка, и Чучело с любопытством разглядывал церковь, ратушу и прилавки торговцев.
— Я и не знал, что цивилизация достигла такого уровня, — сказал он. — Здесь не хуже, чем в Белла- Фонтана. Какая красота! Какая роскошь! Какие высокие достижения! Даю тебе честное слово, что в мире птиц такого не встретишь.
Джек заметил, что дети показывали на Чучело пальцами и перешёптывались.
— Послушай, хозяин, нам бы лучше…
— А это что?! — радостно воскликнул Чучело.
Он таращился на балаган, где плотник сколачивал доски, чтобы повесить на них полотнище с красочным сельским пейзажем.
— Это театр, — объяснил Джек. — А это называется декорациями. Актёры выйдут на сцену и будут играть на фоне нарисованного пейзажа.
Чучело широко раскрыл глаза и устремился к балагану, как будто кто-то тянул его на верёвочке. Возле балагана висел плакат с разноцветными надписями. Один из горожан читал вслух, а те, кто не умел читать, собрались вокруг него и внимательно слушали.
— «Трагическая история Арлекина и королевы Дидо! Играет всемирно известная труппа синьора Ригателли, которой рукоплескали в Париже, Венеции, Мадриде и Константинополе. С боями и кораблекрушением, пляской чертей и извержением Везувия. Ежедневно в полдень, в четыре часа дня и на закате. Вечернее представление сопровождается специальными пиротехническими эффектами».
Чучело чуть не умер от радости.
— Я хочу посмотреть всё! — заявил он. — И не по одному разу.
— Но это не бесплатно, хозяин, — объяснил Джек. — За представление надо платить, а у нас нет денег.
— В таком случае мне придётся стать актёром. Эй! — позвал он. — Синьор Ригателли!
Из-за сцены появился толстяк в халате. Он жевал кусок колбасы.
— Слушаю, — сказал он.
— Синьор Ригателли, — начал Чучело, — я хотел…
— Ничего себе! — восхитился синьор Ригателли и сказал Джеку: — Просто замечательно. Давай ещё.
— Но я же ничего не делаю.
— Простите, — снова заговорил Чучело, — но я…
— Здорово! Восхитительно! — сказал синьор Ригателли.
— Что «здорово»? — спросил Джек. — О чём это вы?
— О чревовещании, конечно. Давай ещё, покажи, что умеешь.
— Синьор Ригателли, — снова попытался обратиться к нему Чучело, — моё терпение на исходе. Имею честь предложить себя в качестве актёра с небогатым опытом, но огромным дарованием… Что вы делаете?
Синьор Ригателли ходил вокруг Чучела и рассматривал его со всех сторон. Так и не поняв, как получается, что Чучело разговаривает, он приподнял сзади набитый соломой пиджак и заглянул под него. Чучело возмущённо отпрыгнул.
— Не сердись, хозяин, всё в порядке, — поспешил успокоить его Джек. — Видите ли, Чучело хотел бы стать актёром, — обратился он к синьору Ригателли, — а я его агент.
— В жизни ничего подобного не видывал, — сказал великий антрепренёр. — Прямо как будто оно само говорит — никаких приспособлений совсем незаметно. Знаешь что, в сцене сумасшествия королевы мы его используем как реквизит: поставим у проклятой пустоши, когда королева будет сходить с ума. Если сойдёт нормально, можно его выставить и в пляске чертей. Ты можешь сделать так, чтоб твоё пугало танцевало?
— Не знаю.
— Ладно, пусть повторяет за остальными. Первый выход через десять минут.
С этими словами синьор Ригателли отправил в рот кусок колбасы и ушёл в свой фургон.
Чучело был в восторге:
— Реквизит! Я буду реквизитом! Понимаешь ли ты, Джек, что это мой первый шаг на пути к блестящей карьере актёра? И я уже буду играть реквизит! Должно быть, я произвёл на него хорошее впечатление.
— Да, — нерешительно ответил Джек, — наверное.
Но Чучело уже ушёл за сцену.
— Постой, хозяин!
Джек увидел, что Чучело с любопытством наблюдает, как актёр перед зеркалом наносит грим.
— Бог мой! — охнул актёр, когда увидел в зеркале отражение Чучела, потом подскочил и уронил банку с гримом.
— Добрый день, сэр, — обратился к нему Чучело. — Позвольте представиться. В вашем спектакле я буду реквизитом. Не могли бы вы одолжить мне ваш грим?
Актёр нервно огляделся по сторонам. Тут он заметил Джека.
— Кто это? — спросил актёр.
— Это господин Чучело, — ответил Джек. — Синьор Ригателли сказал, что он может выступить в сцене сумасшествия королевы… Послушай, хозяин, — позвал он Чучело, который присел на корточки и с огромным интересом разглядывал баночки с пудрой и румянами, — ты же знаешь, что такое реквизит, да?
— Знаю, — с достоинством проговорил Чучело, — это очень важная роль. — И нарисовал себе ярко- красные губы.
— Конечно, но это роль без слов. Ты должен стоять неподвижно и молчать.
— В чём дело? — спросил актёр.
— Дело в том, что близок момент моего величия, — заносчиво заявил Чучело. — Я выступаю в сцене сумасшествия королевы.
Он обвёл глаза чёрным контуром и намалевал по красному пятну на каждой щеке. Актёр смотрел на всё это, выпучив глаза.
— Очень красиво, хозяин, — вмешался Джек. — Но с гримом главное — не переборщить.
— Думаешь, надо выглядеть поскромнее?
— Да, хозяин. Особенно в сцене сумасшествия королевы.
— Что ж, отлично. Пожалуй, если я надену парик, то буду смотреться очень скромненько.
— Только не этот, — возразил Джек и забрал у Чучела белый курчавый парик, который тот уже успел схватить. — Главное, не забудь: не шевелись и ничего не говори.
— Я всё выражу взглядом, — пообещал Чучело, отобрал у Джека парик и нахлобучил его на свою голову-репу.
