Процитированные Хрущёвым отрывки как раз и относятся к 11 — й главе, посвящённой Великой Отечественной войне, и написаны они военным журналистом, генерал-майором М. Р. Галактионовым. Сталин действительно редактировал этот текст, однако, вопреки Хрущёву, сталинские правки снижали градус восхвалений. Так «генералиссимус Сталин» был заменён на «товарища Сталина», разработанное им «учение о постоянно действующих факторах» — на «положение о постоянно действующих факторах», а «бессмертные образцы военного оперативного искусства» стали всего лишь «выдающимися».[72]
Как мы видим, Сталин вовсе не был падким на лесть честолюбцем, каким его рисуют обличители.
Рассказывают, что однажды, выговаривая сыну Василию за его очередную выходку, Иосиф Виссарионович в сердцах произнёс:
— Думаешь, ты Сталин? Нет! Думаешь, я Сталин? Нет! Это он — Сталин! — и показал на свой портрет.
Не знаю, была ли эта история на самом деле, но она очень хорошо передаёт отношение «вождя народов» к своему «культу».
Глава 4
«Только на вас надежда». Письма Сталину
Успешное функционирование и развитие государства невозможно без чётко работающего механизма «обратной связи» между властью и народом. В сталинском СССР одной из форм такой обратной связи были прямые обращения советских граждан к вождю.
Например, 4 апреля 1933 года Михаил Шолохов отправил Сталину письмо,[73] в котором подробно рассказал о произволе, творимом местными партийными руководителями при проведении хлебозаготовок.
Получив письмо, Сталин тут же дал телеграмму:
«Станица Вёшенская Вёшенского района Северо-Кавказского края Михаилу Шолохову.
Ваше письмо получил пятнадцатого. Спасибо за сообщение. Сделаем всё, что требуется. Сообщите о размерах необходимой помощи. Назовите цифру.
16 апреля Шолохов посылает Сталину новое письмо,[76] в котором сообщает потребный размер продовольственной помощи:
«Дорогой т. Сталин!
Т[елеграм]му Вашу получил сегодня. Потребность в продовольственной помощи для двух районов (Вёшенского и Верхне-Донского], насчитывающих 92 000 населения, исчисляется минимально в 160 000 пудов. Из них для Вёшенского района — 120 000 и для Верхне-Донского — 40 000. Это из расчёта, что хлеба этого хватит до нови, т. е. на три месяца».[77]
Кроме того, Михаил Александрович дополнительно рассказал о ряде «художеств» местных руководителей и выразил сомнение, будут ли виновные привлечены к ответственности:
«Вы пишете, т. Сталин, «сделаем всё, что требуется». А я боюсь одного: поручит крайком тому же Филову расследовать вёшенские дела (ему уже однажды поручали такое), он и начнёт расследовать, руководствуясь принципом: «сильного обходи, да не будешь сам бит». Ведь советовал же он однажды: «Овчинникова лучше не трогайте». Филов или подобный ему подхалим краевого масштаба ничего «не обнаружит» и не потому, что будет он от природы слеп, а потому что из опаски не захочет всего видеть. И получится так, что к ответственности будут привлечены только низовые работники, а руководившие ими останутся безнаказанными».[78]
Получив второе письмо Шолохова, Сталин тут же пишет Молотову:
«Вячеслав! Думаю, что надо удовлетворить просьбу Шолохова целиком, т. е. дать дополнительно вешенцам 80 ты[сяч] пудов и верхнедонцам 40 тыс[яч]. Дело это приняло>, как видно, «общенародную» огласку, и мы после всех допущенных там безобразий — можем только выиграть политически. Лишних 40– 50 тыс[яч] пудов для нас значения не имеют; а для населения этих двух районов — имеет теперь решающее значение.
Итак, давай сейчас же голосовать (скажи Чернову).
Кроме того, нужно послать туда кого-либо (скажем, т. Шкирятова), выяснить дело и привлечь к ответу Овчинникова и всех других, натворивших безобразия. Это можно сделать завтра».[79]
Шолохову была отправлена телеграмма:
«Станица Вёшенская Вёшенского района Северо-Кавказского края.
Михаилу Шолохову.
Ваше второе письмо только что получил. Кроме отпущенных недавно сорока тысяч пудов ржи, отпускаем дополнительно для вешенцев восемьдесят тысяч пудов всего сто двадцать тысяч пудов. Верхне- Донскому району отпускаем сорок тысяч пудов. Надо было прислать ответ не письмом, а телеграммой. Получилась потеря времени.
23 апреля 1933 года вопрос о положении в Вёшенском районе рассматривался на заседании Политбюро. Для проверки сигнала решено было командировать М. Ф. Шкирятова — члена Партколлегии Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и коллегии наркомата Рабоче-крестьянской инспекции.[81]
Шкирятов находился в Вёшенском районе с 10 по 20 мая, а 28 мая 1933 года доложил Сталину об итогах проверки:
Доклад Шкирятова был заслушал на совещании у Сталина 2 июля 1933 года. Кроме Сталина, присутствовали Молотов, Каганович, Ворошилов, Шкирятов. Были приглашены Зимин, Овчинников, Плоткин, Пашинский, Шолохов.
4 июля 1933 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, в котором утверждалось, что
