игры и даже принимал у игроков экзамены. Причем этот процесс затронул двух врагов-антиподов: начал Спирин делать это у Малофеева в Минске, а продолжил – у Лобановского в Киеве…
Я спросил:
— Тренеры экзаменуемых команд никогда не сопротивлялись вашему «хождению в народ»?
— Только помогали, — ответил Спирин. — В первую очередь это касается Лобановского. Перед матчами, которые я судил, он говорил своим игрокам: «Спирин у вас принимал теоретический экзамен по правилам игры, а сейчас сделает то же на практике». Но я ведь тоже чувствовал, что сдаю экзамен. И такая взаимная ответственность всегда приводила к уважительному отношению друг к другу. Мои коллеги жаловались мне на Блохина, а у меня с ним никаких проблем не возникало. Как профессионалы в своем деле, мы понимали друг друга с полуслова.
И снова – профессионалы!..
* * * А теперь, под занавес – интересные истории о Лобановском и его командах в контексте целого ряда мировых футбольных событий, в которых им довелось поучаствовать. В прямой речи его коллег, игроков и других людей, с которыми я в разное время пообщался.
Леонид Буряк о победе в Кубке кубков 1975 года:
— Часто вспоминаю, как прямо в аэропорту нас встречали тысячи болельщиков и несли на руках. Такое не забывается. И не забывается фантастическое напряжение в первом полуфинальном матче со стоявшим тогда на первом месте в европейской клубной классификации «ПСВ Эйндховен», который мы обыграли со счетом 3:0. Напряжение было таким, что после игры капитан Витя Колотое в раздевалке на полном серьезе спросил: «Какой же все-таки счет?», чем вызвал всеобщий взрыв смеха и ответную реакцию Трошкина: «Ты бы еще спросил, кто выиграл!»
В ответном матче мне удалось забить красивый мяч – в падении головой. Это один из самых дорогих для меня голов. Так мы вышли в финал Кубка кубков, на венгерский «Ференцварош ». Накануне него статистики высчитали, что Онищенко в том розыгрыше пять мячей забил в первом тайме, а Блохин – во втором. И закономерность подтвердилась! Онищенко дважды отличился до перерыва, Блохин же забил третий мяч после. Вручая нам Кубок, президент УЕФА Артемио Франки сказал: «Давно в финале еврокубка не было такого превосходства одной команды».
Вячеслав Колосков об уникальном тренерском триумвирате (Бесков, Лобановский, Ахалкаци) во главе сборной СССР на ЧМ-82:
— Многие вспоминают то решение, но мало кто знает, что с предложением расширить тренерский состав сборной к нам обратился не кто иной, как Константин Иванович Бесков. Видя, что с приближением к первенству основные позиции в команде все больше и больше занимают игроки киевского и тбилисского «Динамо», Бесков посчитал, что присутствие в сборной их тренеров поможет учесть все нюансы.
Мы согласились с этой идеей. Теперь легко говорить, что это была ошибка. Но историю невозможно повернуть вспять. Произошло то, что произошло – три тренера с различной концепцией не смогли соединиться в одну упряжку. В частности, была непростая ситуация перед решающим матчем с поляками. Тогда было несколько дней промежутка после предыдущей игры, и тренеры обсуждали, как подвести команду к Польше в оптимальном состоянии. Бесков предлагал разгрузить игроков, дать им отдых, снять напряжение. Лобановский, наоборот, — дать мощную нагрузку, перед самой игрой «отпустить», и команда будет летать как на крыльях. В конце концов Бесков дал возможность Лобановскому провести свою линию. И что-то, увы, не сработало.
К счастью, после чемпионата все три тренера не стали хулить друг друга, не набросились на коллег с критикой. Знаю, что после чемпионата между ними вроде бы состоялся разговор, где они заключили такое джентльменское соглашение. И выполнили его.
Валерия Бескова тоже о триумвирате:
— Константину Ивановичу требовалось, чтобы игроки вовремя приезжали в сборную. Киевлян и тбилисцев в команде было много, они задерживались в клубах до последнего, и Бесков сам предложил, чтобы на каком-то этапе подготовки к чемпионату мира они для более эффективной работы прибывали со своими тренерами – Лобановским и Ахалкаци. Но только на каком-то этапе. В определенный момент Константин Иванович почувствовал, что пора вновь брать управление в свои руки, и попросил руководство киевского и тбилисского тренеров больше не привлекать. Но у Лобановского были тесные отношения с заместителем председателя Спорткомитета СССР Валентином Сычом. Сыч-то все и испортил – на чемпионат мира сборную все же повез триумвират. И каждый игрок в Испании слушал своего тренера.
Ринат Дасаев – о решающей неудаче с Польшей на ЧМ-82 (0:0):
— Во всей моей футбольной жизни никогда не чувствовал себя так уверенно, как на том чемпионате. Только вот горькой пилюлей стала ничья с поляками, выбившая нас с чемпионата. Именно тогда впервые, считаю, сыграл негативную роль триумвират тренеров. Мне казалось, что во время отборочных, да и первых финальных игр этот ход нам помогал, поскольку никто не знает игрока лучше, чем его клубный тренер.
Но перед матчем с поляками что-то между ними произошло. Между Бесковым с Лобановским, как я понимаю, было несогласие по составу, и, хотя, как обычно, установку проводил главный тренер Бесков, мы ощущали какую-то напряженность. Ребята занервничали, нас придавило чувство ответственности, и матч закончился нулевой ничьей, которая нас не устраивала.
Игорь Беланов о победном финале Кубка кубков против «Атлетико» в 1986 году (3:0):
— Мы не просто верили, что выиграем Кубок кубков, а не сомневались в этом. Не в смысле самоуверенности, а потому что знали: можем! Когда перед финалом в Лионе Лобановский, волнующийся и еще более серьезный, чем обычно, меня вызвал, я сказал ему: «Не волнуйтесь, все будет нормально». Вот до чего доходило – игроки успокаивали своего тренера, а не наоборот. Настолько были уверены в успехе.
Запомнилось, что во время игры какой-то шутник выпустил на поле петуха, и его никто не мог поймать минут пять. Особенно активен в этом был Вася Рац. Я в какой-то момент хотел включить свою стартовую скорость, но решил, что лучше ее сохранить для игры. В итоге петуха поймали работники стадиона. А мы сделали свое дело – выдали шоу, которое никто из нас не забудет никогда. Как не забудем и овацию, которую устроили нам после французские и даже испанские болельщики.
Дасаев о своем участии матче ЧМ-86 СССР – Венгрия (6:0):
— В сборную во главе с Валерием Васильевичем мне поначалу вписаться было непросто. С приходом Лобановского за спиной находился Виктор Чанов, который готов был занять мое место после первой же «пенки». И в сборной за все годы не припоминаю за собой серьезных ошибок! В «Спартаке» пропускал из-за своих оплошностей, а в сборной – ни разу. Лобановский в меня поверил – и ребята тоже. У нас сложились славные отношения, на которых противостояние «Спартака» и «Динамо» не отражалось. В сборной о клубных делах забывали. До сих пор, когда приезжаю в Киев, собираемся вместе, выпиваем, вспоминаем те времена. Игра – одно, жизнь – другое.
Для меня, одного из немногих спартаковцев, постоянно игравших в сборной Лобановского, переход от него к Бескову и обратно не был сложным. Я чувствовал, что он мне доверяет – недаром и в 86-м на чемпионате мира, и спустя некоторое время, после Демьяненко, назначал меня капитаном сборной. В то же время я понимал, что к своим любой тренер относится чуть по-другому, и поэтому всегда тренировался до изнеможения и доказывал ему, что я лучший.
Накануне стартового матча ЧМ-86 в Мексике я восемь часов пролежал под капельницей. Как-то ночью проснулся от безумной чесотки. С каждый днем становилось все хуже. За день до матча с Венгрией едва вышел на разминку – опухло лицо, по телу пошли красные пятна. Диагностировали аллергию – скорее всего, на клубнику с медом.
Наутро вызвал Лобановский. Я был уверен, что меня поставить не рискнут, но услышал: «Ринат, в газете написали, будто ты больной. Давай сделаем сюрприз венграм. Ты – в составе». Вот такие у нас отношения были с Лобановским, хоть он вроде и был оппонентом «Спартака».
