регулярных матчах, проходивших на оккупированных территориях СССР, достоверных фактов, подтвержденных документально или хотя бы записанных в подробных воспоминаниях, нет. В известной и доступной нам литературе упоминается лишь о нескольких показательных играх летом 1942-го в Харькове между командами люфтваффе и танковых войск (указано в мемуарах Графа – мол, в присутствии 30 тысяч… Не доиграли, потому что поступил срочный приказ на боевой вылет!).
СПРАВКА 2
Фон РАДОМСКИ Отто Пауль (род. 21.09.1902 – место, время и обстоятельства смерти достоверно не известны).
Примкнул к национал-социалистическому движению еще в 20-е годы, причисляется к «старым борцам» (партбилет № 96942), ветеран СС (билет № 2235), начинал службу в 28-м СС-Штандарте (полку) в Гамбурге под руководством будущего начальника РСХА, протектора Богемии и Моравии Райнхарда Гейдриха.
Из учетной карточки – «примитивен… старый боец, боевик».
Звание в СС на момент появления в Киеве – СС-штурмбанфюрер (майор). Весной (летом) 1942 года назначен комендантом концентрационного лагеря «Сырец» (самого восточного внешнего лагеря КЦ «Заксенхаузен», расположенного неподалеку от Берлина) на северо-западной окраине Киева.
Отличался особой жестокостью, за малейшую провинность или видимость ее мог казнить заключенного.
Оставался комендантом Сырецкого лагеря вплоть до начала ноября 1943 года, когда Киев был освобожден войсками Красной Армии.
С конца ноября 1943 года – комендант КЦ «Хайдари» неподалеку от Афин (Греция). Ужесточил режим содержания заключенных и собственноручно совершил первый расстрел.
В феврале 1944-го в пьяном виде избил своего адъютанта, угрожал тому расстрелом. За это Радомски был отдан под суд, приговорен к шести месяцам тюремного заключения и понижен в звании до обер-штурмфюрера (старший лейтенант).
Однако в марте 1944-го он был откомандирован в Ригу, где стал одним из заместителей СС- штандартенфюрера (полковника) Пауля Блобеля, ответственного за проведение «Зондерактион 1005» по заметанию следов преступлений нацистского режима. Фон Радомски координировал действия по эксгумации и сожжении трупов из мест массовых захоронений жертв оккупационного террора. Дальнейший след утерян.
После войны фон Радомски разыскивали как военного преступника. На него были разосланы ориентировки, однако обнаружить его не удалось.
Источники:
Josef Schroeder. Durhhalten. Books of Demand. 2009
Hagen Fleischer. Im Kreuzschatten der Ma{l}chte, Griechenland 1941–1944. Frankfurt am Main 1986.
Hoffmann, Jens. Brande – «Aktion 1005», Ausloeschung der Spuren von Massenverbrechen durch deutsche Taeter. Konkret-Verlage, Hamburg 2008.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Комиссия по составлению хроники Великой Отечественной войны
Есть подозрение, что в полном и невозбранном виде публикуется впервые. — Примеч. А.Ф.
Свиридовский Михаил Николаевич – тренер по бокус (так! — Примеч. А.Ф.) I категории. Год рождения 1908-й. Родился в семье железнодорожника. Отец работал на железнодорожной электростанции. Учился я в киевской церковно-приходской школе до 1917 года. Затем окончил школу тренеров по футболу в Киеве. Спортивная специальность – мастер футбола, тренер первой категории.
В начале войны наша команда была расформирована и отправлена в райвоенкоматы, т. е. в призывные участки. Меня как спецучетчика передали в наркомат ГБ и отправили как специалиста механика автомобильного дела. В период немецкой оккупации я этой специальностью не занимался.
Я работал в автобазе НКГБ и пришлось отступать вместе с наркоматом. 18 сентября в два часа дня получили приказ о эвакуации города Киева. В семь часов группа сотрудников НКГБ и НКВД и люди, которые находились на обороне города, выехали из Киева в направлении Борисполя. Когда переехали через Днепр, первая остановка была в бориспольском лесу, не доезжая аэродрома. Когда подъехали к аэродрому, остановились. Здесь был первый налет на бориспольский аэродром и на те колонны, которые отступали из города Киева. Наши колонны были очень сильно разгромлены. Мы получили приказ замнаркома тронуться не через главную дорогу на Борисполь, а правее Борисполя. Двинулись в направлении Борщей. Выдержали в это время большую бомбежку. Ночевали в лесу. На рассвете поднялись в дальнейший путь. Мы попали в колоссальную трагедию. В этих Борщах нас совершенно разбили. Из группы в 800 человек осталось человек 60. Были в обороне этих Борщей. Немцы разбили нашу артиллерию, разбили наш участок обороны. Нам пришлось отправиться дальше. Пробирались через болота на правую сторону… Нас утром опять начали бомбить. Много народу погибло в этом болоте.
28 сентября я получил ранение в правую ногу, в икру. Находясь в болоте, нога раскисла, получилось нагноение, передвигаться стало тяжело. Оружие – автоматы, гранаты и два пистолета мы побросали. Нас окружили и забрали в плен. Лично я был пригнан в Борисполь. В Борисполе меня пригнали в лагерь. Там было тысяч до пятнадцати народа.
Интересный момент их режима. Они хотели телами военнопленных разминировать аэродром. Они выстроили нас на посадочной площадке аэродрома, выстроили развернутым строем всю эту массу в пятнадцать тысяч человек и погнали. Мы, конечно, не знали для какой цели. Так как у меня была раненая нога, я бежать не мог. Поэтому пошел сзади колонны. Споткнулся. Меня ударили прикладом в спину. Приклад лопнул. Он хотел штыком. Я отскочил в сторону. Близ лежащего товарища штыком ткнул в ягодицу. Я мгновенно ушел в середину колонны. Нас гоняли примерно с полчаса, потом разрешили сесть. Через пятнадцать минут после этого начали делать посадку «Мессершмитты». Мы поняли, что они нашими телами хотели разминировать аэродром.
После этого я решил из Борисполя бежать и сбежал в Киев. В Киеве я был 30 августа. Документы свои закопал там в окопе, только взял с собою паспорт.
Думаю, теперь надо пройти регистрацию. Пошел к коменданту. Как раз была суббота. Пришел в половине первого. Комендатура работала до часу, регистрацию уже прекратили. Комендатура была на бульваре Шевченко 64. Нас в комендатуре собралось несколько человек. Всех нас забрали и отправили на Керосинную улицу. На Керосинной улице мне пришлось быть шесть дней. До этого там был лагерь для евреев, после туда направляли военнопленных. Шесть суток мы там ничего не ели. На седьмые сутки дали кушать.
Куда нас, что с нами будут делать, мы не имели представления. В этом лагере было 6–7 тысяч народу. Рассортировали: выделили группу военных и группу цивильных. Мы входили то в группу военных, то в группу цивильных. Вырваться оттуда было трудно. Но из этого лагеря я тоже бежал к одному знакомому. Родных у меня не было никого. Семья была эвакуирована в Казань. Скрывался. Ходил в село, хотел связаться с партизанским отрядом, но это было очень трудно сделать. Около пяти месяцев блуждал, то в Киев приходил на пару дней: посмотрю, что делается, и обратно ухожу в село. Ходил в Брусилов за 52 км от Киева.
В конце мая – в начале июня 1942 года я ушел из села, потому что староста стал направлять пришельцев в Германию.
Прихожу опять в Киев. Встал вопрос об устройстве на работу. Устраиваюсь на водную станцию «Стрела» сторожем. Я решил туда поступить, потому что эта станция была на той стороне Днепра. Я проработал там все половодье до июня месяца. Нам требовалось, чтобы на справках было указано «бронирован». Нам не хотели поставить эту броню.
Поэтому я возвратился в Киев искать работы. Тут стали собираться наши ребята: Гончаренко,
