чтобы выразить протест планам Милюкова продолжать войну до «победного конца». Характерно, что толпы демонстрантов рассеялись только по требованию Петроградского Совета, открыто проигнорировав правительственный приказ разойтись25.
В разгар Апрельского кризиса двое министров, самым тесным образом связавших себя с непопулярной внешней и военной политикой Временного правительства, Милюков и Гучков, подали в отставку. Чтобы выйти из первого после Февральской революции правительственного кризиса, нескольких наиболее известных социалистических лидеров из числа умеренных уговорили занять министерские посты. В результате в мае месяце было создано коалиционное правительство. Грузинский меньшевик Ираклий Церетели, страстный трибун социал-демократической фракции во II Государственной думе (до ареста, осуждения и высылки в Сибирь) и, вероятно, единственный официальный представитель Советов, пользовавшийся в те месяцы большим авторитетом, стал министром почт и телеграфов (Церетели был одним из признанных лидеров меньшевистско-эсеровского блока). Главный лидер и теоретик эсеров Виктор Чернов возглавил министерство земледелия. Близкий соратник Церетели Михаил Скобелев получил пост министра труда. Алексей Пешехонов, основатель и лидер партии народных социалистов, был назначен министром продовольствия. Еще один эсер, Павел Переверзев, занял пост министра юстиции. Керенский стал военным и морским министром.
Эти перестановки не привели, однако, к заметным изменениям в правительственной политике. Кабинет министров разделился на либералов и умеренных социалистов. Либералы стремились оттянуть осуществление кардинальных реформ до созыва Учредительного собрания и занимались исключительно вопросами восстановления авторитета власти, укрепления армии и продолжения войны до победного конца. Умеренные социалисты, представлявшие Советы, старались удовлетворить требования масс о проведении реформ и надеялись возглавить переговоры о скорейшем окончании войны на основе отказа от аннексий и контрибуций. Поэтому сформированное в мае коалиционное правительство оказалось еще менее способным взяться за решение национальных проблем, чем его предшественник. Бессильное упорядочить внутренние дела, в области внешней политики новое правительство одновременно продолжало подготовку вооруженных сил к летнему наступлению и поддерживало переговоры, направленные на достижение компромиссного мира.
Вошедшие в состав коалиционного правительства умеренные социалисты отождествлялись в народном сознании с непопулярным курсом Временного правительства. Из всех основных политических групп в России только большевики остались незапятнанными сотрудничеством с ним. Это обстоятельство крайне облегчило организацию оппозиции Временному правительству, и они им максимально воспользовались.
Накануне войны большевикам в значительной мере удалось вырвать фабрично-заводских рабочих Петрограда из-под влияния более умеренных меньшевиков26. Однако этот их успех был, вероятно, сведен на нет за время войны, когда тысячи опытных рабочих отправили на фронт и большевистские организации Петрограда поредели из-за арестов. Сразу же после Февральской революции, действуя через «Военку», местные партийные комитеты, профсоюзы, фабзавкомы27 и другие непартийные массовые организации, большевики направили все усилия на расширение своего влияния среди солдатских масс и фабрично- заводских рабочих. На заседаниях Петроградского Совета, на бесконечных митингах и демонстрациях, на страницах массовой партийной печати — «Правды», «Солдатской правды» и «Работницы»28 — везде большевики как можно шире популяризировали свои политические программы, стремились выразить самые насущные нужды масс. Солдатам гарнизона, выходцам из крестьян, они говорили: «Если не хочешь умирать на фронте, если не желаешь восстановления в армии прежних порядков и хочешь жить лучше и иметь землю, добивайся передачи власти Советам». Учитывая интересы рабочих, они требовали установить жесткий контроль Советов за экономической жизнью в стране, повысить заработную плату, ввести восьмичасовой рабочий день, установить рабочий контроль на фабриках и заводах, остановить инфляцию. Возлагая всю вину за нерешенные проблемы на «жадных капиталистов и помещиков», большевики доказывали, что если Советы не возьмут власть в свои руки, то для страны наступит мрачный период контрреволюции.
Результаты этой работы большевиков не замедлили сказаться. В феврале в Петрограде было около двух тысяч большевиков. К открытию Апрельской конференции их число увеличилось до шестнадцати тысяч. К концу июня численность партии достигла тридцати двух тысяч человек. При этом две тысячи солдат Петроградского гарнизона вошли в состав «Военки» и четыре тысячи солдат стали членами клуба «Правды» — «непартийного» клуба для военнослужащих, организованного «Военкой»29 (влияние партии было особенно сильно в некоторых крупных воинских частях, расквартированных в рабочих районах столицы и в Кронштадте, где в середине мая местный Совет принял резолюцию о недоверии Временному правительству).
В Петрограде в конце весны значительное число рабочих, солдат и матросов, которые находились под влиянием большевиков и испытывали нетерпение, с одной стороны, и Временное правительство и умеренное руководство Советов, с другой стороны, вошли в противоречие. Первые требовали передачи власти Советам, последние возражали, указывая, что такой шаг приведет к катастрофе. Ситуация резко обострилась в начале июня, когда Военная организация большевиков под воздействием своих новых нетерпеливых сторонников среди рядового состава Петроградского гарнизона выступила с предложением провести во время заседаний I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (съезд проходил в Петрограде с 3 по 24 июня) массовую антивоенную и антиправительственную демонстрацию. ЦК партии принял предложение и назначил шествие на 10 июня. Эта идея попала на благодатную почву. Поскольку главными лозунгами предстоявшей демонстрации были отказ от начала нового наступления на фронте и передача власти Советам, контролировавшимся не большевиками, а меньшевистско-эсеровским блоком, к участию в ней удалось привлечь даже тех рабочих и солдат, которые формально поддерживали умеренные социалистические партии30.
Съезд Советов, только что принявший резолюцию, в которой обещал Временному правительству полное сотрудничество и поддержку, увидел — и совершенно справедливо — в предложении провести демонстрацию попытку осуждения своей политики и недвусмысленную угрозу коалиции либералов и умеренных социалистов в правительстве. 9 июня делегаты съезда высказались за то, чтобы принять все возможные меры для предотвращения демонстрации. Было решено в течение трех дней не проводить никаких демонстраций. Делегатов съезда направили в рабочие кварталы и военные казармы для разъяснения этого решения. Было также оказано сильнейшее давление на руководство большевистской партии с целью заставить его отказаться от своих планов. Отчасти из-за указанной оппозиции большевистский ЦК в последнюю минуту принял решение отменить демонстрацию.
Вскоре произошел инцидент, свидетельствовавший о непопулярности решения съезда среди петроградских рабочих и солдат. 12 июня съезд Советов, обеспокоенный явным недовольством рабочих и солдат столицы и уверенный в том, что они пойдут за большинством социалистов с такой же готовностью, с какой они пошли за большевиками, назначил на 18 июня свою собственную демонстрацию. Она была задумана как жест примирения с большевиками и как мера, призванная направить ширившееся недовольство масс в русло поддержки политики съезда. Хотя меньшевики и эсеры предприняли лихорадочные усилия для успеха шествия, оно обернулось против них самих. В назначенный день меньшевистско-эсеровское руководство могло наблюдать мощные колонны рабочих и солдат, представлявших практически все петроградские фабрики и воинские части, насчитывавшие свыше 400 тыс. человек. Они несли красные флаги и транспаранты с лозунгами: «Долой десять министров-капиталистов!», «Пора кончать войну!», «Вся власть Советам!». Все тогдашние наблюдатели едины во мнении, что в море большевистских знамен и плакатов лишь изредка мелькали лозунги в поддержку решений съезда Советов.
Лозунги демонстрации, явно указывавшие на разрыв между настроениями масс Петрограда и политикой Временного правительства и руководства Советов, вызвали замешательство в рядах умеренных социалистических партий. В организациях меньшевиков и эсеров стали формироваться боевые левые фракции. Но если разочарование политикой Временного правительства и поддержка курса большевиков среди населения столицы были весьма значительны, то в большинстве провинций и на фронте этого не наблюдалось. Соотношение сил в стране в целом отражал, по-видимому, состав I Всероссийского съезда Советов: в списке его делегатов было 533 меньшевика и эсера против 105 большевиков31.
