– Хе-хе, у зельевара должна быть отличная память, Найджелус. Однако же утешьте мое любопытство, где вы были? И почему так молодо выглядите? – прищурился от любопытства Гораций. Поттер усмехнулся и сел в кресло напротив. – Вы в свое время тесно дружили с Фламелями, следует ли понимать, что они делились с вами напитком вечной жизни?
– Отнюдь, – покачал головой молодой человек. – Я, если можно так выразиться, спал. Как Белоснежка. А теперь проснулся и увидел, что творится в магическом мире.
– Вы хотите знать, что случилось с Марволо? Что ж, если и есть кто-то, кто еще может остановить его, то это вы. Он всегда признавал ваш авторитет.
– Он вырос, но у меня действительно есть вожжи, чтобы придержать Волдеморта, – кивнул Поттер. – Как-то раз у меня был разговор с Дамблдором, из которого я вынес, что Марволо создал хоркрукс, кроме того, мой воспитанник заводил со мной разговор об этом, когда ему еще было шестнадцать. Я тогда, признаться, не понял о чем речь, потому что меня вечная жизнь не интересовала.
– Он спрашивал у меня о них, – неохотно кивнул Слизнорт. – Может быть, если бы все обошлось одним хоркруксом… Он хотел сделать семь.
Гарри судорожно втянул в себя воздух от шока.
– Боюсь, в нем не осталось уже ничего человеческого, Найджелус, – с сочувствием сказал Гораций.
– Ясно, я и не ожидал, что будет легко, – кивнул Певерелл, поднимаясь. – Это все, что я хотел от вас, профессор. Простите, но я вынужден был наложить на дом чары конфиденциальности, чтобы вы никому не рассказали о нашем разговоре.
– Вас можно понять, – кивнул Слизнорт. – Ну а мне придется восстанавливать защиту на доме.
– На этот раз создайте лучше, – посоветовал напоследок Гарри, покидая старика.
Стоило Гарри вернуться в поместье, как он рухнул на постель и свернулся в ней калачиком. Он достаточно быстро догадался, что с собой сделал Марволо, но получить подтверждение оказалось очень больно. И еще больнее было от того, что о хоркруксах воспитанник спрашивал его довольно давно, еще до помолвки. Выходит, Мракс уже тогда думал о том, как достичь бессмертия? Тогда уже носил в себе коварные планы, а Гарри слишком увлекся им, чтобы что-то заметить? Так может, и любви-то между ними никогда никакой не было? Марволо обманывал его? Но с какой целью? Ответы на некоторые вопросы мог бы дать Тони, поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, Гарри настрочил ему записочку, велев домовику отправить.
***
Прошло несколько дней после инцидента в министерстве, гнев Лорда из-за разбившегося пророчества немного приутих, опять погрузив поместье Малфоев в мрачную тишину. Многие верные сторонники оставались в Азкабане, и хозяин пока не выказывал желания возвращать их оттуда. Долохов был чертовски благодарен Гарри, что тот избавил его от повторного заключения. Но Поттер не подавал о себе вестей, и невольно Тони стал задумываться, не было ли происшедшее его сном. А если было, то не следует ли ему приглядеться к мальчишке Поттеру? Может, вещий сон – знак, что ему стоит перестать слишком рьяно охотиться на Избранного?
Обычные вечерние посиделки Пожирателей были совсем невеселыми. Бывшим узникам Азкабана было неуютно сидеть в одиночестве даже в самых лучших комнатах. Они вспоминали свои камеры и стремились к обществу других волшебников, но так как выходить из защищенного особняка они рисковали не часто, то просто собирались все вместе в какой-нибудь гостиной и развлекались в меру своей испорченности. Иногда к ним присоединялись родственники и давние друзья. Но сегодня в комнате стояла тишина, и все были напряжены. Даже Беллатрикс, казалось, нервничала.
Долохов делал вид, что читает книгу, однако не мог выбросить из головы тяжелых мыслей, когда раздался стук в окно. Кто-то направил туда палочку, и рамы отворились, впуская сову, которая невозмутимо спланировала на ручку кресла Антонина. Птица была незнакомая, но сердце Долохова вдруг забилось где-то в горле, он с трудом сдержал дрожь в руках, когда отвязывал послание. Записка была краткой, а почерк безумно знакомым. И старому Пожирателю вдруг показалось, что не было всех этих бесконечных лет без Гарри, потому что все было ужасно привычно и знакомо.
Разве он не получал таких записок раньше? Да сотни. Если бы Долохов еще не был так изуродован морально Азкабаном, он бы заплакал от облегчения и радости. Все-таки Марволо был прав, они дождались его возвращения, и Тони узнал об этом первым! На несколько секунд Волдеморт перестал казаться страшным, и вернулось ощущение прошлого соперничества. Вспомнились старые пикировки за столом и ревность будущего Темного Лорда. Тони подумал, что Поттер может и поиздевается над ним сам, но Волдеморту не позволит больше Долохова и пальцем тронуть. Пожиратель отвлекся и не заметил, как к нему подошла Белла и выхватила из руки записку, заставив сову гневно заухать, а Тони схватиться за палочку.
– Кто это вызывает у тебя такую глупую улыбку, Долохов? – поинтересовалась она, читая текст.
– Твое какое дело? – огрызнулся тот.
– А может, ты шпион, – усмехнулась ведьма. – Повелителю стоит знать об этом.
– Не стоит, – прищурился Тони. Гарри явно не хотел пока являться перед Волдемортом, так что стоило скрывать его возвращение как можно дольше. – Если не хочешь стать посмешищем. Несколько дней назад я познакомился с миленьким мальчиком в Лютном переулке, – Тони выразительно подвигал бровями, намекая, что упомянутый юноша принадлежит к представителям древнейшей профессии. – Вот он и сообщает, когда у него будет время принять особого клиента.
– Кхм, – кашлянул Торфин Роули, – не знал, что в твоем возрасте еще беспокоят подобные потребности, – Долохов дернулся. Как изящно выразился Торфин, потребности после тюрьмы его не беспокоили ни разу. Однако присутствующим об этом знать было не обязательно.
– Вот и проверю, Роули, – процедил он, поднимаясь. – Покину вас и приму ванну.
Он до сих пор отлично помнил, когда обедают в «Старых дубах», поэтому в назначенный срок оделся в мантию, найденную в люциусовом гардеробе, все равно Малфою она в ближайшие несколько месяцев не понадобится, и воспользовался камином. Тони ожидал наказания за свое поведение в министерстве, а так же за то, что не смог уберечь Марволо от дурных идей, но все равно был рад.
– Господин Долохов, – поклонился ему молодой домовик, едва волшебник вышел из камина. – Пожалуйте в столовую.
Антонин пошел за существом, хотя прекрасно помнил дорогу и сам. Здесь, казалось, ничего не
