– Но о каких-то знаешь? Откуда? – быстро спросил старший волшебник. Внутри все крутило от ярости. Если бы на месте этого парнишки стоял другой человек, то он уже подвергся бы серии болевых проклятий, но Лорд прекрасно осознавал, что трогать Гарри нельзя, хотя бы из самосохранения.
– Из многих источников, на самом деле. От Дамблдора, когда мне было еще только шестнадцать. От тебя, когда тебе было шестнадцать. От Слизнорта тоже. И я до сих пор не понимаю, зачем мой мальчик… мой чудесный, любящий, умненький мальчик пошел бы на такое.
– У меня были причины, – ответил Лорд уклончиво. – Значит, директор знает об этом?
– Да. Я помню, как он уничтожил кольцо Мраксов во время каникул между моим пятым и шестым курсом.
– И ты молчал? Моя душа!.. – закричал Лорд, невольно хватаясь за волшебную палочку, но быстро попытался взять себя в руки.
– Я подменил кольцо. Сегодня я забрал его из Литл-Хэнглтона и заменил другим схожим артефактом, в котором, разумеется, нет твоей души, – сердито ответил Поттер, внимательно следя за действиями противника, чтобы успеть, если что, схватить свою палочку. Он не знал, что бы они стали делать дальше, потому что ни один из них не желал чувствовать возвращенную магическим контрактом боль. Вероятно, просто из упрямства стояли бы друг напротив друга с нацеленными на противника палочками. Представив эту нелепую картину, он невольно успокоился и немного расслабился, что, разумеется, не укрылось от внимания Темного Лорда, который в ответ тоже сбавил обороты.
– Там должны были быть охранные заклинания. Ты не мог просто забрать его, – прищурился Волдеморт.
– Ты ставил их, когда тебе было едва ли двадцать, ты же не думал, что в ту пору был способен противостоять мне, – самодовольно усмехнулся Гарри. – Или директору, если уж на то пошло. Преграды были достаточно легкими. Я добавил в защиту подделки кое-какие свои чары.
– Отдай мне кольцо, – потребовал Волдеморт немедленно.
– Я так не думаю.
– Что? Это моя душа.
– И у меня она будет в полной безопасности, – отрезал Поттер. – Ты… То что ты с собой сделал,я никогда тебе этого не прощу, но я не дам больше ни грану твоей души быть уничтоженной, потому что это душа того, кого я любил.
Глава 45
Грибхук смотрел на юного лорда Певерелла без удовольствия и с явным пренебрежением. Гарри отлично его понимал. Он сам не захотел бы вести свои дела с ребенком. К тому же нужно было учитывать глубину всей той ненависти, которую гоблины испытывали к волшебникам. Но их оппозиции нужна была поддержка этих существ в предстоящем противостоянии, а гоблинам свой человек в рядах агрессора, который может без лишних финансовых и кровавых жертв договориться с Лордом. Певерелл был на это способен. Они это знали, и Гарри продолжал верить в это.
Кабинет, в котором шли переговоры, был отделен от остальных помещений банка магическим барьером. Это было чрезвычайно удобно, потому что Гарри не хотелось бы пересечься до времени с некоторыми волшебниками. Например, с работавшими в Гринготтсе Биллом или Флер, которые состояли в Ордене, и, разумеется, знали, где именно сейчас пребывает настоящий Гарри Поттер. Хотя они оба являлись самыми что ни на есть настоящими. В кабинете собралось несколько важных в банке менеджеров. Все они были стары и мудры, что существенно затрудняло переговоры.
– Нам выгоднее было бы вообще не вмешиваться в противостояние или поддержать министерство, – хмуро проскрипел один из гоблинов.
– Это не так, – спокойно возразил Гарри. – Вам ни в коем случае не выгодно поддерживать министерство, но я буду очень рад, если вы все же не вмешаетесь в противостояние вовсе. Вам самим известно не хуже меня, что большинство вкладов принадлежит чистокровной элите, прочие же, можно сказать, лишь тратят ваше время и место зря. Сейф семьи Уизли тому прямое доказательство. Магглорожденные же используют вас чаще всего, как обменный пункт. Без аристократии вам придется трудно. У одного меня в Гринготтсе восемь сейфов. Представляю, сколько их у остальных.
– У вас все же странная позиция, юноша, – покачал тяжелой, как котел, головой Грибхук. – Вроде бы говорите от лица Темного Лорда и чистокровных, а с другой стороны, просите не присоединяться к нему. Я еще помню, как полвека назад вы отказались написать завещание в его пользу.
– Возможно, я ошибся. Может быть, он не стал бы тем, кто есть сейчас, если бы у него остался дом и деньги.
