– А мне нравится, – усмехнулся Сириус. Всю тренировку он просидел на диване, наблюдая за происходящим. Его немало это веселило, но порой он впадал в тяжкую задумчивость. По крови и происхождению этот молодой волшебник оставался его крестником, но, по сути, давно не был тем мальчиком, который учился в школе Хогвартс сейчас. Гарри сильно изменился духовно и с этим ничего не поделаешь. – Нам нужно, чтобы ты был похож на себя младшего, иначе половина планов провалится в тартарары.
– Вы просто еще не знаете, в каком Гарри состоянии после смерти любимого крестного, – усмехнулся Поттер. Его каждый раз немного коробило от того, что приходится говорить о себе в третьем лице. Неизменно возникала ненужная путаница.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Сириус.
– Не беспокойтесь, я это он, так что лучше знаю, что не стоит ничего предпринимать, но это не значит, что он нормален сейчас. Поймите, семья Певереллов – больные люди, и я ничем в этом плане не отличаюсь, – отмахнулся Гарри. В конце концов, он имел право сам решать, что ему предстоит пережить. Хотя, узнай обо всем, на что его сознательно обрекают, шестнадцатилетняя версия Гарри наверняка попыталась бы избить старшую.
– И чего мне ожидать? – нахмурился Блейз.
– Апатии, равнодушия, покорности, – пожал плечами Поттер, отводя от Блейза взгляд. Забини предстояли нелегкие годы. Гарри сомневался, что молодой волшебник перед ним будет еще когда-нибудь хоть немного счастлив. Любовник испортит ему весь остаток жизни. – Но это продлится только около полугода, потом… сам узнаешь, что будет потом. Просто всегда помни, что я безумно благодарен тебе за то, что ты делал для меня до самого последнего момента.
– Звучит зловеще, – фыркнул Сириус, чтобы немного разрядить обстановку.
Гарри посмотрел Забини в глаза, и тот взглянул в ответ. Они замерли на несколько минут, прежде чем Блейз сказал:
– Я люблю его, уверен, что он до последнего будет любить меня.
Гарри опустил веки. На секунду волна боли, вины и отчаяния затопила его, но ему удалось справиться с собой. Он знал, что ничего не сможет изменить. Ни к чему сейчас было говорить бывшему любовнику о том, какая Гарри Поттер свинья. Разве это заставит разлюбить? Гарри на собственном опыте знал, что нет.
– Так, Гарри, расскажи, когда ты успел научиться всем этим аристократическим штучкам? – спросил Сириус, опять прерывая тишину. Он взял бокал с напитком и отпил немного. – В шестнадцать у тебя были манеры мартышки, а насколько я понял из дневника Арктуруса Блека, он познакомился с тобой, когда ты уже был обучен всем правилам поведения молодого аристократа. Мой дедушка описывает тебя одним емким словом.
– Каким? – вскинул брови Гарри.
– Безупречно, – усмехнулся Блек.
– Мило с его стороны, учитывая, что в начале знакомства мы не особо дружелюбно относились друг к другу. Он дико злился из-за моей связи с его братом, – усмехнулся Гарри. Он тоже взял бокал и смочил губы. Поттер улыбнулся своим воспоминаниям. – Перед началом моего путешествия во времени Темный Лорд сказал мне точную дату, когда я должен придти за ним. Не думаю, что он помнит ее, скорей всего, это я сам передам себе через него послание. Однако между нашим с Марволо официальным знакомством и моим появлением в прошлом был разрыв в восемь месяцев.
Гарри на секунду замолчал, уставившись в окно. Как же давно это было, казалось, вечность назад. Он не замечал нетерпения во взглядах своих собеседников, пока Сириус деликатно не откашлялся. Поттер мало рассказывал о своей жизни в тридцатых, только необходимое. Информацию приходилось добывать из старых газет и семейных архивов. Она, естественно, была далеко не полной. Сириус и Блейз считали себя достаточно близкими людьми, чтобы знать подробности.
– Помню, что очнулся в маггловском переулке, в Манчестере.
– Почему там? – озадачился Забини.
– Там мы с тобой жили, – криво усмехнулся Гарри. – Думаю, наш дом еще не был построен, так что обошлось переулком. У меня не было денег, я не знал толком, как жить в тридцатых и к тому же был полубезумен. Если вы думаете, что я побежал спасать магический мир сразу же, то будете глубоко во мне разочарованы. Я ударился в загул. Меня пугало возвращение в магический мир. Магия в то время была для меня, как яд. Волдеморт немного подлечил меня, но страх не прошел. Я жил у девушки… хорошей девушки, – Гарри на секунду задумался, а потом с раскаянием покачал головой. -Не помню даже, как ее зовут. Немного подрабатывал грузчиком или разносчиком. Ничего серьезнее я не умел, да и документов у меня не было. Постепенно я привык к тому, что окружало меня, и буквально утонул в маггловской жизни. Тридцатые… Великая война практически на пороге и все уже знали, что она будет, но надеялись, что она не дойдет до них. Европа оправлялась от последствий кризиса. Жили бедно, но сносно. Первые фильмы ужасов про вампиров и призраков, американские гангстерские киноленты. А музыка? Помню, я и моя девушка ездили в Лондон на выходные и танцевали под песни Эла Боули с другими молодыми и одинокими.
Гарри прикрыл глаза и щелкнул пальцами, прежде чем с улыбкой на губах пропеть пару строк:
– Monday, grapefruit, breakfast and for dinner
And at night some orange juice…
Сириус засмеялся.
– Это песенка Джека Хилтона, – пояснил его крестник. – Как же мне нравились его заводные мотивчики! Эдит Пиаф, Марлен Дитрих… Для вас эти имена значат гораздо меньше, чем для меня. А мода? Девушки того времени были прелестны в своих скромных платьях. Я помню все. Это длилось месяц или два, не знаю. Я не собирался заканчивать свое развлечение. Пока однажды во время очередных лондонских выходных не наткнулся на маленького мальчика. Он был худой, грязный и плакал, к тому же находился в не самом хорошем районе города совсем один. Я спросил, все ли у него в порядке.
– Это был Темный Лорд? – проницательно поинтересовался Блек.
– Да. Представляете, насколько нас связала судьба, что мы оказались на этой чертовой улице одновременно, один на один посреди огромного города? – улыбнулся Гарри. – Хотя сильно сомневаюсь, что он помнит нашу первую встречу. То, каким «безупречным» он увидел меня полгода спустя, полностью отличалось от пьяненького молодого человека около мусорных баков.
