Глава 14
На чемпионате мира у одного из их соседей по ложе был фотоаппарат. Громоздкая маггловская штуковина еще не пользовалась у волшебников интересом. Но Регулус, конечно, умер бы от любопытства, если бы не полез к хозяину диковинки с вопросами. Из обрывков их беседы Гарри понял, что даже специальный раствор, делающий фотографии живыми, еще не изобретен. Однако Блек все равно загорелся идей купить себе подобный агрегат и стать фотографом. Гениальные идеи посещали младшего брата лорда Арктуруса регулярно раз в два-три месяца, он отдавался им полностью и безвозмездно, однако же быстро перегорал и переключался на что-то новое. Лорд Певерелл его в этом поощрял, не жалея денег (на содержание гражданского супруга уходила не одна тысяча галеонов в месяц). Все что угодно, только бы Регулус был счастлив и не задумывался о чем-нибудь действительно серьезном. О браке, например.
Так вот на чемпионате владелец фотоаппарата сделал несколько снимков их, с позволения сказать, семьи. Регулуса в обнимку с Найджелусом, где Блек беззаботно улыбался в камеру. Лорда Певерелла, строго что-то объясняющего Тому. Наследника Мракса, сосредоточившегося на завязывании тесемок плаща. Фотограф проявил их только сейчас и выслал Регулусу, с которым успел подружиться, несмотря на языковой барьер. Члены семьии прислуга не без удовольствия и удивления разглядывали вечером картинки. Черно- белые не слишком удачные снимки навели Гарри на грустные мысли.
Наверное, где-то в глубине души Поттер был неисправимым идиотом и романтиком. Иначе, зачем он стал бы хранить старые фотографии? За всю жизнь у него было всего два альбома. Тот, который ему подарил Хагрид много лет назад, Поттер сжег сразу после того, как покинул волшебный мир. Не то, чтобы он испытывал какие-то особо негативные чувства к своим родителям или их друзьям. Просто все фото в нем были волшебными. Люди на них жили своей жизнью: махали руками, танцевали, прятались. Это мало мешало Гарри, а вот то, что маленькие карточки постоянно излучали магический фон, являлось большой проблемой. Даже обложка альбома, сделанная из кожи какого-то магического существа, доставляла ему неудобство. Чтобы как можно более ослабить действие своей специфической аллергии, юноше пришлось избавиться от всего чародейского: мантии-невидимки, карты Мародеров и даже фотоальбома. Логично было бы просто оставить их где-нибудь, на всякий случай, но Гарри в то время не мог похвастаться здравым рассудком.
Впрочем, кое-что он все-таки оставил. В новом обычном маггловском альбоме была фотография родителей, Сириуса и Ремуса. Одна, зато с нее улыбались все дорогие ему люди. Имелась так же и картинка, запечатлевшая большую часть семьи Уизли и Гермиону. Милые добрые довоенные фотографии. Гарри эти люди скорей всего ненавидели и считали предателем. Хотя нельзя отрицать, что он действительно сбежал, как последний трус, даже не попросив их о помощи.
На остальных фото был Блейз. Их сделали обычным маггловским фотоаппаратом и не проявляли в особом растворе, поэтому картинки оставались неподвижными. Забини, изображенный на них, не улыбался, не кривлялся, да и вообще не выглядел счастливым. Пойманный в разное время и в разных ситуациях, бывший слизеринец всегда оставался поразительно спокоен. Поттер сейчас не мог вспомнить, зачем вообще решил фотографировать его, а потом сохранил фотографии, да и причины тащить их с собой в прошлое у него не было. Теперь, несколько лет спустя, казалось, что их отношения всегда были пустыми, основанными только на сексе. И Гарри был поражен, узнав от Регулуса, что звал Блейза в бреду, инстинктивно ища его поддержки. Значит ли это, что слизеринец был для него кем-то гораздо более важным, чем представлялось?
Разворошенная коробка с вещами из будущего валялась на полу кабинета, на столе высилась стопка книг по зельям. Лорд Найджелус безмятежно спал на столе, подложив под голову вместо подушки
