он применит лечебное заклинание. Быстро вдев в уши новые сережки, Гарри предпочел не заметить их тяжесть, лишь мельком пробежала мысль, что у него, наверное, через пару лет от них вытянутся уши. Все- таки цепочки, на которых висели диски, были длиной почти с мизинец, а сами солнца в диаметре равны пробке от бутылки, а от них еще и лучи расходились. На запястьях были быстро защелкнуты браслеты, мгновенно подстроившиеся под размер руки нового хозяина. Ну, первый этап пройден.
Кольцо было надето на указательный палец левой руки. Гарри почувствовал, что самолет слегка тряхнуло. По проходу пробежало несколько человек. Что-то испуганно пролепетала стюардесса. Но мальчик не стал задумываться над этим. Он знал, что эту встряску устроила его вырвавшаяся на свободу сила. Она витала вокруг него, гладила и обнимала. Как мать, как подруга, как любовница. И это было прекрасно. Но долго это продолжаться не могло. Гарри поспешил усмирить ее, что бы выпустить и насладиться позже.
Он взглянул в зеркало. И нервно хихикнул. То ли освободившаяся магия, то ли серьги сделали его еще более совершенным, чем он был. Мальчик с тоской подумал о том, что теперь на него будут глазеть еще больше. Поспешно наложив на себя еще и лингвистические чары, Гарри вернулся на свое место. Его соседка взглянула на него и нервно сглотнула. «Началось», - подумал Поттер.
Глава 2. Берлин - Флоренция.
Правда - изобретение маньяков: и уши режет и глаза колет.
Герой магического мира ощущал сильный дискомфорт. Он почему-то начал испытывать те чувства, которые были ему обычно совсем несвойственны. Вот откуда, к примеру, могло взяться пренебрежение к окружающим? Будто он был обладателем высшей силы, которая... в общем, он сам не знал. И поэтому было неуютно. А еще у мальчика то и дело перехватывало дыхание. Приступы удушья были кратковременными и почти не отражались на внешнем виде, но они были.
Как бы то ни было, едва выйдя в холл аэропорта Тегель в Берлине, Поттер выделил из толпы взглядом огромного гладко причесанного мужчину в дорогом черном костюме и солнечных очках. Он стоял, как скала, посреди людского потока и невозмутимо держал над головой табличку с именем Доменико Молизе. Рядом с ним обретался тощий молодой человек с крысиной мордочкой, порождая ассоциации с Питером Питтегрю. В принципе, Гарри знал, что тетя куда-то звонила и с кем-то договаривалась, что его будут встречать, так как во Флоренцию он должен был вылететь из Шенефельда и мог запросто заблудиться в процессе перехода от одного аэропорта к другому. Так что сейчас Гарри невозмутимо подошел к мужчинам и ласково промурлыкал, стараясь соответствовать образу богатого и избалованного итальянского мальчишки - аристократа:
- Господа владеют языком, на котором творили великие Алигьери, Боккаччо и Петрарка? Поттеру было известно, что он немного не прав, ведь существуют разные итальянские диалекты. Он говорил на классическом итальянском, основы которому положил Петрарка уже после смерти Алигьери. Впрочем, встречающие не выглядели интеллектуально продвинутыми, может, и не заметят прокола.
«Скала» и «крыса», как окрестил их про себя Гарри, синхронно повернули головы и уставились на спокойно улыбающегося, уверенного в себе мальчика. Глазки «крысы» оценивающе оглядели его и странно блеснули, что не осталось для Поттера незамеченным:
- Синьор Молизе?
- Да, а Вы? - Гарри нахально осмотрел своих сопровождающих.
«Крыса» заулыбался и, чуть не раскланиваясь, зачастил:
- Я Альберт Хауф, синьор, а это, - небрежный жест в сторону молчаливой «скалы», - Ральф Крауз. Мы - Ваши сопровождающие и охрана в Берлине.
Ральф подхватил вещи синьора Молизе и все так же молча направился на улицу. Мальчик с интересом посмотрел ему вслед, прежде чем пойти за ним. Альберт что-то бормотал рядом на вполне сносном итальянском, а Поттер думал, что если уж продолжать сравнения с Пожирателями, то Ральф похож на Кребба или Гойла.
- У нас есть еще несколько часов до вашего вылета, - бубнил на ухо Альберт. - Мы можем отвезти Вас в отель, чтобы Вы могли отдохнуть, для Вас снят номер в «Свиссотель Берлин». Также наша компания забронировала столик в ресторане «Aigner».
Мальчик улыбнулся своему сопровождающему лучшей улыбкой, которую смог натренировать вчера перед зеркалом. Альберт моргнул и замолчал, приоткрыв рот и не отрывая от Доменико взгляда. Гарри мысленно поздравил себя с первым удачным опытом использования новой внешности. Все-таки, наверное, ему и правда лучше было бы в Слизерине.
- Я бы хотел устроить небольшую экскурсию по Берлину. Я никогда не был здесь, - невинным голосом сообщил он.
- Конечно, синьор, все для Вашего удовольствия, - пробормотал Альберт, нервно сглатывая и провожая мальчишку странным взглядом, пока тот подходил к машине и усаживался, обольстительно улыбаясь Ральфу, который придержал для него дверь.
Да, у Гарри был шок, хотя ему удалось это скрыть, когда он увидел, на какой машине его собираются возить по городу. Одиннадцатиместный Линкольн Таун Кар Ультра. Конечно, он должен был что-то сообразить, когда услышал название отеля и ресторана, но он ведь действительно никогда не был в Берлине! Чертовы меры безопасности не давали ему свободы. Дом, Хогвартс, Нора. Вот и все, что он повидал в жизни. Так что теперь, когда у него есть прекрасный шанс увидеть так много, Поттер не собирался валяться в номере отеля. Он осмотрит все, что успеет, пусть даже заморит свою охрану! Гриффиндор - прародитель, он был уверен, что им хорошо заплачено за любой его каприз. Гарри надеялся, что маги не найдут его здесь, а от магглов защитит Ральф. Да-да, мальчик заметил, как оттопыривается пиджак «скалы» от кобуры пистолета.
Удобно устроившись на мягких, обитых вельветом сидениях, Гарри включил легкую приятную музыку. К тому времени, как его сопровождающие заняли свои места, мальчик уже освоился в машине достаточно, чтобы они подумали, будто его всегда возили только на таких.
- Куда поедем, синьор? - вежливо спросил Альберт.
В Гарри словно бес вселился. Возможно, кольцо, выпустив его силу и сняв ограничительные заклятия, выпустило из него что-то еще. Он сам себя не узнавал. Где тот скромный мальчик, живший у магглов и за человека ими не считавшийся? Где тот Гарри, который жил в одной комнате с Роном Уизли в Норе? Поттер не знал ответов на эти вопросы. И не хотел знать, по крайней мере, не сейчас. Мысль о том, что это не он, а кто-то другой в его теле, пробежала в голове испуганным зайцем и пропала. Мальчик отвернулся к окну и равнодушно бросил:
- Мы могли бы посмотреть Бранденбургские ворота, но вообще-то вы же лучше знаете достопримечательности этого города.
Альберт рассеяно подал сигнал напарнику. Ральф мысленно хмыкнул. О нетрадиционных наклонностях Хауфа он знал давно. Но никогда не видел, чтобы тот давился слюной, глядя на четырнадцатилетнего мальчика. Это было странно, неестественно. Впрочем, мальчик на удивление хорош.
Альберт Хауф поглощал свою порцию венского шницеля, не отрывая взгляда от Доменико. В свои 27 лет Альберт уже не однажды сопровождал богатых иностранцев в прогулках по Берлину. Людей, владеющих итальянским языком, в их конторе было только двое (сам Альберт и Ральф), поэтому вопроса о том, кто будет сопровождать Молизе, не возникло. С некоторых пор бизнес стал разваливаться, все больше сотрудников бежали в конкурирующие организации. Собственно, когда позвонила та женщина и сделала заказ, хозяин уже визжал от счастья. А когда она сообщила подробности... Лучший отель, лучший ресторан, самая удобная и дорогая машина, выполнять любой каприз. И все это для молодого итальянца Доменико Молизе, который и в городе-то пробудет всего несколько часов. Когда Альберту сказали, что эта VIP персона прибывает в Берлин на простом рейсе «Эйр», молодой человек сразу решил, что им придется иметь дело с обычным Жигало, который впервые предстанет пред светлы очи своей покровительницы. Ральф и Альберт заранее морщились от такой перспективы. Но им пообещали столько заплатить, что пару часиков можно и потерпеть.
Когда же это Чудо подошло и замурлыкало им что-то, то в первый момент Альберт вообще потерял дар речи. Определенно, если это и Жигало, то очень необычный! Из всего, что произошло позже, Хауф сделал вывод, что перед ним просто избалованный распущенный сынок богатых родителей. Доменико равнодушно выслушал названия отеля, номер в котором стоил астрономическую сумму, и одного из самых популярных
