- Власть, - кивнул Ремус.
Мужчины немного помолчали. Наконец, Лунатик медленно проговорил:
- Если Гарри их лидер, то ты понимаешь, что смерть Дамблдора...
- Как минимум, он знал, что убийство планируется, - договорил Блек. - О, Мерлин!
Бродяга спрятал лицо в ладонях. Смерть директора итак была сильным ударом. Но понять, что твой крестник замешан в этом...
- Сири, мы должны решить, что нам делать, - после недолгого молчания продолжил Ремус.
- Что ты подразумеваешь? - пробурчал из ладоней Сириус.
- Мы поддержим Гарри или сдадим его фениксам и министерству? Мы должны решить, на чьей мы стороне.
Между мужчинами опять повисла тишина. Сириус наблюдал за посетителями ресторана. Ремус смотрел на снегопад за окном. Согласно магическому метеобюро - последний снегопад этой зимы. Вдруг Сириус хмыкнул и пнул Ремуса под столом.
- Смотри, - Бродяга кивнул на противоположный конец зала. Там за таким же неприметным столиком, как и у них, сидела очень интересная компания.
Лицом к ним устроилась высокая очень бледная брюнетка лет сорока с царственной осанкой. На ней было черное строгое платье и черный же шарфик. Выражение ее лица нельзя было истолковать двояко, она явно считала, что сделала всем гигантское одолжение тем, что пришла сюда. Слева от нее сидел ослепительный голубоглазый блондин. Он улыбался даме, блистая белоснежными зубами и, кажется, пытался в чем-то убедить ее. Любой волшебник мгновенно узнал бы в них вдову Беллатрикс Лестрандж и Златопуста Локонса. Рядом с Локонсом развалился Александр Монтгомери, уже успевший заслужить репутацию владельца самой скандальной газеты года. Алекс внимательно слушал разговор Беллатрикс и Златопуста. Было заметно, что он относиться к обоим с большим уважением. Справа от Беллы сидел незнакомый Сириусу и Ремусу молодой человек. Ему было чуть больше 20 на вид. Брюнет. Глаза, кажется, темно-синие. Даже в простой голубой рубашке и белых джинсах мужчина умудрялся выглядеть величественно. Он спокойно ужинал, не обращая никакого внимания на своих знаменитых на весь магический мир спутников.
Блек и Люпин переглянулись. Компания во истину странная. Локонс и Белла. Да еще и Монтгомери, которого уже 7 раз арестовывали за связи с Пожирателями и столько же раз отпускали, не найдя доказательств его вины.
- Может быть, Златопуст решил написать книгу «Я - темный волшебник» или «Один день в Азкабане»?- хихикнул Сириус.
- У нас есть более интересная тема, что бы подумать, Сириус, - раздраженно проворчал Лунатик. - Если мы пойдем против Гарри, то нам следует прямо сейчас вызвать Авроров, что бы они забрали всю эту компанию... И все-таки интересно, кто этот брюнет?
Они еще немного помолчали, наблюдая за спорящими Беллой и Златопустом.
- Не знаю, о чем тут думать! - наконец, буркнул Сириус. - Я уверен, что Гарри плохого не допустит. К тому же, министерство все равно никуда не годилось! Если вместо Скримджера верховной властью в Англии станет Гарри, то я вовсе не против. Не говоря уж о том, что я уверен - в новом правительстве мы с тобой займем не последнее место и сможем влиять на ход событий!
Люпин смотрел на Блека. Он все еще сомневался, что Англии пойдет на пользу власть Темных волшебников, пусть даже под предводительством Гарри. Но тут же он вспомнил, как редки стали нападения Пожирателей с тех пор, как Гарри прибыл в Англию... Его раздумья прервал резкий с истеричными нотками голос кузины Сириуса, разнесшийся по всему залу:
- Чепуха! Я принадлежу к благороднейшему и древнейшему роду Блеков! Я предпочитаю умереть во славу нашего Лорда на поле боя, чем...
Сидевший по правую руку от нее брюнет резко вскинул голову, гневно сверкнул синими глазами и бросил ей несколько тихих слов. Беллатрикс мгновенно закрыла рот и почтительно склонила голову. Блондин усмехнулся, но его взгляд в сторону сидевшего напротив мужчины был полон уважения и страха. Монтгомери склонил голову, будто бы ожидая наказания.
- Кажется, я догадался, кто этот парень, - пробормотал Сириус, нервно теребя рукав.
- Темный Лорд, - подтвердил его догадки Ремус.
Мародеры переглянулись. Итак, Волан-де-Морт перестал быть красноглазым монстром, и он способен спокойно ужинать в маггловском ресторане, не разбрасывая Авады во все стороны.
- Я предлагаю прямо сейчас заявить им о своей лояльности, - хитро подмигнул Сириус.
- Это опасно, - возразил Лунатик.
- Да брось, мы для Гарри, как родные. Не тронут они нас, если мы будем достаточно вежливы.
Люпин нахмурился, но признал довод разумным. Мужчины поднялись и направились к столику других волшебников. Их заметили не сразу. Первым на них обратил внимание Локонс и сразу же занервничал. Он явно не хотел, что бы его увидели в компании с Беллой. Это и было причиной, почему они ужинали в маггловском ресторане. В глазах Волан-де-Морта сверкнул опасный огонек, ему тоже не хотелось засветить свое новое личико. Монтгомери мило улыбнулся Сириусу, однако взгляд его стал настороженным.
Через пару мгновений Сириус уже вежливо раскланивался с темными магами:
- Позвольте поприветствовать вас, кузина, милорд, Александр, мистер Локонс.
Все четверо удивленно уставились на хитрющую физиономию бывшего Мародера.
Полдень застал Регулуса Блека и Рабастана Лестранджа в маленьком ничем непримечательном для посторонних глаз маггловском кафе. Они пили чай с молоком и лимоном, заедая напиток яблочной пастилой. Мужчины провели вместе все утро, путешествуя по маггловским и волшебным магазинам.
Дело в том, что, став главой рода Лестрандж, Рабастан получил в собственность их старое поместье. К сожалению, после первого падения Волан-де-Морта и ареста всех Лестранджей, министерские работники навестили особняк семьи. Предлогом был обыск с целью изъятия опасных артефактов, незаконных зелий и оставшихся документов Темного Лорда. Однако вместе с вышеперечисленными вещами, которые надо признать в доме действительно были, незваные гости почему-то вынесли и мебель шестнадцатого века, и шелковое постельное белье, украшенное ручной вышивкой Беллатрикс, и коллекцию оружия гоблинской работы, и гобелены времен основания Хогвартса, и даже золотые рамы от портретов. Сами портреты, к счастью, похитителям не приглянулись, но были безжалостно погрызены мышами. Их пришлось отправить на реставрацию во Фландрию. К злобной радости Рабастана до семейных сейфов Лестранджей министерству добраться не удалось. Гоблины стояли за собственность клиентов горой! Таким образом, многовековые запасы галеонов и родовые драгоценности все-таки удалось сохранить.
Сегодняшний день Рабастан решил посвятить покупке мебели, а Регулус милостиво согласился составить ему компанию в походе по антикварным лавкам. К моменту, когда они решили перекусить, им уже удалось прикупить коллекцию симпатичных стульчиков, софу, столик времен Марии Стюарт и кровать, в которой Рабастан с немалым удивлением признал свою и даже нашел на столбике полога инициалы, вырезанные им в возрасте 12 лет.
Сейчас мужчины вели совершенно немужской разговор, пугая людей за соседними столиками не только темой беседы, но и своим темпераментом. Они спорили, какой тканью обить стены малой гостиной, и какие драпировки использовать в столовой.
Рабастан с улыбкой наблюдал за своим спутником. Они с Регулусом сколько угодно могли делать вид, что относятся друг к другу как друзья, только изредка позволяя себе ни к чему не обязывающий флирт, но в данный момент Блек младший неосознанно планировал обстановку поместья Лестранджей таким образом, будто собирался сам там жить. И видит Моргана, Рабастан действительно надеялся, что так и будет. Только не сейчас, когда они, не смотря на кажущееся затишье, каждодневно рискуют своей жизнью.
Минерва МакГонагалл чуть прищурившись наблюдала за блистающим улыбкой Златопустом Локонсом. Светлые волосы аккуратно причесаны и подвязаны лентой небесного цвета. Шелковая голубая мантия сидит как влитая. На шее небрежно повязан полупрозрачный платок. Короче говоря, казалось, что он ничуть не изменился за те несколько лет, что провел в больнице Святого Мунго... Разве что стал гораздо умнее?
Директор Хогвартса находилась в затруднительном положении. У нее не хватало, катастрофически не хватало учителей! Профессор Саливан, не переставая, стонал, что хочет вернуться к преподаванию Истории (а за пост гриффиндорского декана держался разве что не зубами). После таинственного исчезновения
