совпадавшую с группой крови потерпевшей. Доказательства о причастности Вахитова и его жены к убийству были неопровержимыми.
…Первой допрашивали Давзию. Говорила она путано, пыталась отрицать все, но когда было зачитано показание несовершеннолетней Розы, не выдержала — расплакалась. Минут пять сидела в глубоком раздумье и наконец созналась.
— Да, виноваты… Шамиль хотел избавиться от уплаты алиментов и объединить два хозяйства…
Утром в кабинет следователя был вызван Вахитов Шамиль. Держался он дерзко. Возмущался.
— Буду жаловаться прокурору, — были его первые слова. — Заявляю отвод за неправильную оценку события.
По мере предъявления доказательств «гнев и возмущение» Вахитова сменились полной растерянностью. Деваться было некуда, пришлось сознаться во всем…
АЛЕКСАНДР ПЛОТНИКОВ
«ЮБИЛЕЙНОЕ» ПИВО
Сергей Иванов, перелистав новое уголовное дело, досадливо поморщился. Опять какая-то мелочь — на этот раз хищение пива в столовой сельпо!
Иванов был молодым следователем, и ему хотелось вскрывать преступления посерьезнее. А доверяли пока мелкие уголовные дела, и людей приходилось допрашивать неинтересных. С первых же слов становилось ясно, кто и в чем виновен.
Но дело есть дело. И Иванов вызвал председателя сельпо Луку Васильевича Михайлова. Следователь расхаживал по кабинету и курил, когда в дверь осторожно постучали.
— Разрешите?
В кабинет боком протиснулся плотный, крепко сбитый коротыш, снял видавшую виды кепку. На вопрос следователя, что он может рассказать о хищении пива, Михайлов ответил не сразу. Побарабанил короткими пальцами по столу, поглядел на зеленый абажур, прищурился, негромко кашлянул и степенно начал:
— Выехали мы с шофером Ермолаевым на пивзавод. Там получили шесть бочек пива. Доставили его в столовую сельпо. Сгружали рабочие Поликарпов и Рыбкин.
— Груз был оприходован?
— А как же! Я сразу же дал указание завскладом Горбачевой.
— Горбачева выполнила распоряжение?
— Несвоевременно. Спешка, знаете… Ну, буфетчица пиво продала, а выручку и присвоила. 716 рублей. Ревизия это и выяснила, значит…
— Замечали вы раньше, что буфетчица Решетникова недобросовестно относится к своему служебному долгу?
Лука Васильевич глубоко вздохнул:
— Я лично не видел и не слышал. Может, и было что по мелочи. Трудно ведь ходить около воды, ноги не замочивши… — Он сбоку настороженно поглядел на следователя.
— Вы с ней беседовали? С Решетниковой?
— Ясное дело, говорил. Внеси, говорю, Полина, выручку в кассу, от греха, говорю, внеси. Отказалась. Упрямая. Вторично настаивал. Не хочет. Что-то себе на уме имеет, так я мыслю.
— Вы уверены, что именно Решетникова присвоила деньги?
— Ясное дело — она. Больше некому.
Следователь предложил Михайлову подписать протокол допроса. Председатель торопливо макнул ручку в чернильницу и вывел размашистую подпись.
Через полчаса на месте Михайлова сидел высокий мужчина.
— Ермолаев Петр Алексеевич, — представился он с достоинством. — Работаю водителем машины сельпо третий год.
Ермолаев обстоятельно рассказал, как везли пиво и как он все боялся, чтобы рабочий Рыбкин не разбил бочки при выгрузке.
— А через шесть дней я доставил уже пустую тару на пивзавод, — закончил он, прямо глядя на следователя.
— Ревизия не обнаружила вашего путевого листа за второе августа. Куда вы его дели?
— Как это дел? — Ермолаев даже встал. — Никуда я его не девал — бухгалтеру отдал. Он, может, куда дел.. А я сдал…
Допрос рабочих подтвердил показания Ермолаева. Только Рыбкин, чернявый паренек с взъерошенными волосами, уже перед уходом задумчиво сказал:
— Вот когда это было — точно не скажу. В конце июля или в начале августа — это точно.
…Был уже вечер, когда Иванов с понятыми направился на обыск к Решетниковой. Вдоль дороги шумели молодые тополя, теплый ветер играл их листьями.
Он свернул в переулок. Шаги его гулко раздавались по дощатому тротуару, всюду разноголосо лаяли дворовые собаки. Толкнув маленькую калитку, Иванов пересек небольшой дворик и вошел в дом. Здесь пахло почему-то мятой и сеном, в сенцах на веревке висели маленькие штанишки и оранжевый лупоглазый плюшевый мишка, которого держали за уши бельевые прицепки.
Дверь открыла женщина, гладко причесанная, с ребенком на руках. Другой возился с котенком под столом.
Иванов представился. В лице Решетниковой что-то дрогнуло, глаза вдруг как-то потемнели.
— Делайте со мной что хотите, — упавшим голосом произнесла она. — Только я не брала этих денег.
Она опустила малыша на половичок, села, бессильно опустив руки, и заплакала.
— Семь лет одна работаю, — женщина подалась всей грудью вперед. — Семь лет. И крошки никогда не взяла…
Обыск никаких результатов не дал. Описав имущество, Иванов попрощался и вышел. Как-то нехорошо было у нега на душе.
Следующее утро началось допросом заведующей складом Горбачевой. Миловидная, с высокой прической, войдя в кабинет, она принесла с собой запах духов. Рассказывала, словно читала. Да, первого августа пиво доставили в буфет. Оприходовать не успели. А Решетникова, уже после продажи, заходила на склад и просила списать его в подотчет, иначе ей выручку не сдать. Горбачева обещала, да не успела. В этом, конечно, вину свою не отрицает.
— Вы говорили с Решетниковой наедине?
— Да. То есть нет. Рабочий Вавилов присутствовал. Можете проверить, он подтвердит.
Вызвали Вавилова.
— Такая неприятность вышла, — вздохнул он. — И кто бы мог ожидать? Женщина строгая, из себя скромная, а вот не удержалась. Горбачева все правильно обрисовала. К ее словам еще добавлю, если разрешите: Полина в руках пачку денег держала, когда разговаривала с Горбачевой.
«Вот и замкнулся круг доказательств», — подумал Иванов и почему-то вспомнил лупоглазого оранжевого медведя, который сушился на веревке в сенях…
На очной ставке Михайлов и Горбачева подтвердили свои прежние показания, Решетникова выслушала их молча, печально сказала:
— Все складывается против меня. Видно, отвечать придется. Мальчишек жалко. Кому они нужны, малыши-то мои?
Иванов хотел сказать что-нибудь теплое этой женщине, утешить. Но что он мог сказать? Перед ним сидела подозреваемая, вину которой подтверждал ряд свидетелей. «Почему я должен сомневаться в ее виновности? — пытался он успокоить себя. — Почему? Только потому, что ее искренность вызывает симпатию? Еще раз надо перепроверить»… Он поделился сомнениями со своим другом, тоже следователем.
