С тех пор женщина жила в городке Брум на западе Австралии, недалеко от фермы сына. Об этом месте знали только Джек и несколько лиц, пользующихся особым доверием.
Волк пожал плечами:
—В данный момент она меня не интересует. Но как только все это закончится, я непременно ее найду.
—Видела бы она нас сейчас... — сказал Джек.
—Знаешь, я удивился, когда ты превзошел Маршала Джуду. Такого смышленого парня. Неужели ты правда швырнул его в турбину самолета?
— По крайней мере я его не распял.
Лицо Волка посуровело.
— Джуда работал на меня. У тебя тоже имелась такая возможность. Его провал расстроил меня, но не сломил. Тартар был всего лишь началом, прелюдией. Сейчас у нас есть дела поважнее: противостояние Темной звезде и поиск наград. К тому же Тартар обессилили наши общие враги — Кровавое братство Японии.
Джек не знал этого. На его лице отразилось удивление.
— Ты не знал? — ухмыльнулся Волк. — Во время осеннего равноденствия они провели специальную церемонию под островом Пасхи, расположенным рядом с Гизой. Одни хотят править миром, другие — такие, как ты, Джек, — хотят его спасти, третьи же — такие, как наши японские друзья, — хотят уничтожить его.
—Это они разрушили отель «Бург-аль-Араб», чтобы завладеть Огненным камнем. Это они натравили на твоих людей камикадзе. Смерть их не пугает. Более того, для них отречься от жизни во имя какой-то великой цели — дело чести.
Морщась от боли, Джек посмотрел на Мао:
— Значит, Америка и Китай теперь заодно? Кто напал на мою ферму? Китайцы. Кто пытал Волшебника? Этот косоглазый ублюдок.
Мао нахмурился. Волк излучал спокойствие.
— К сожалению, с формальной точки зрения я больше не являюсь представителем США, —сказал отец Джека. — После провала Джуды администрация прикрыла Колдуэльскую группу. Но мы все еще имеем большое влияние в обеих палатах парламента и в министерстве обороны. Мы, безусловно, переживем эту администрацию.
Нас, истинных патриотов, мало, но мы чувствуем, что американскому правительству не удается сделать из Америки по-настоящему великую сверхдержаву, единственную на планете. Наша страна должна держать мир в ежовых рукавицах, а не в лайковых перчатках дипломатии. Мы, патриоты, делаем то, что считаем нужным. Не спрашивая разрешения.
Что касается Китая, не секрет, что жители Поднебесной желают править миром, пользоваться уважением, которого они заслуживают. Отношения этого государства с Колдуэльской группой носят взаимовыгодный характер. Нам есть что предложить друг другу: у нас есть информация, у них есть мускулы.
—Эй, Мао! — крикнул Джек. — Как только ты станешь ему не нужен, он перережет тебе глотку.
—Благодарю за заботу, мистер Уэст, — произнес Мао прохладно. — Тебе повезло, что он не позволит мне перерезать твою глотку прямо здесь и сейчас.
Джек указал подбородком на двух мужчин, стоящих за его отцом:
А это кто такие?
—Это Перочинный Нож, — сказал Волк, взглянув на азиата американского происхождения. — Морская пехота США. Но в данный момент работает на Международный разведывательный центр. — Затем Волк положил руку на плечо толстому солдату. — А это, Джек, твой сводный брат, мой младший сын Грант Уэст. Войска специального назначения. Кодовое имя — Рапира.
Джек посмотрел на широкоглазого молодого мужчину, стоящего рядом с его отцом. Морской пехотинец сверлил распятого немигающим взглядом. Джек пришел к выводу, что Рапира родился, когда Волк еще был женат на его матери. Появилась новая причина ненавидеть отца...
—Он не так уж отличается от тебя, Джек. Такой же талантливый, смелый, находчивый. Однако во многом он совершеннее тебя: он более профессиональный солдат, более дисциплинированный убийца. Также он куда послушнее — хотя, возможно, это связано с воспитанием.
—Это именно то, чего ты всегда хотел, — сказал Джек, продолжая корчиться от боли. — Свою собственную бойцовую собаку. Только не понимаю, зачем уподоблять меня Христу. Почему бы тебе просто меня не пристрелить?
Волк покачал головой:
—О нет, Джек! Что ты! Взгляни на человека рядом с тобой. Того, что пригвоздил тебя к плите. Он эфиопский христианин. Ты в Эфиопии, сынок.
—В Эфиопии?
—Эфиопия необычная страна, — произнес Волк задумчиво. — С не менее необычной смесью религий. Христианство имеет здесь очень большое влияние — со времен тамплиеров. О том, что они здесь побывали, свидетельствуют знаменитые церкви Лабелии. А знал ли ты, что, если верить легендам, Эфиопия — последний приют Арки Завета? Она, возможно, располагалась прямо напротив храма Соломона.
В некоторых районах исповедуют ислам, но самое любопытное в другом: в этой стране есть евреи. Как и во всем мире, они жестоко притесняются другими верами.
Кстати, большинство рабов в этой шахте — эфиопские евреи. Однако все охранники — эфиопские христиане. Видишь ли, твоя казнь не лишена смысла...
У наших охранников — свое христианство, Джек. Каждый год на Пасху они выбирают одного из своих соплеменников на роль Христа. Его распинают почти так же, как тебя. Умереть такой смертью — большая честь.
Джек весь похолодел.
—Мои охранники боятся меня, — продолжал Волк. — Они работают хорошо, потому что не хотят быть наказанными. Между прочим, все охранники в этой шахте знают, по ты мой первенец. То, что я обрекаю своего первенца на такую гибель — самую жуткую на свете, — повергает их в священный ужас. Твоя смерть сделает меня богом в их глазах.
—Великолепно, — огрызнулся Джек.
Слушая Волка, он увидел, как его чернокожий мучитель поднялся по лестнице, высеченной в стене ямы.
— Обрати внимание на плиту, на которой ты лежишь. Это одна из десятков плит, сброшенных сюда за последние три века. Под тобой — эдакий многослойный бутерброд: распятые эфиопские христиане. Однако ты умрешь не от распятия. Эта казнь ужасно медленная — иногда человек
мучается больше трех дней. Нет...
В эту секунду Джек услышал громкий скрежет. Охранники-эфиопы подкатили к яме огромную каменную плиту — точно такую же по размеру и форме.
— ...ты будешь раздавлен и станешь еще одним слоем
этого чудесного бутерброда.
Джек чуть не проглотил кадык.
Охранники протащили плиту почти до середины ямы.
Они собирались бросить ее вниз!
Прямо сейчас!
Вот дерьмо!
Все происходило как-то уж очень стремительно.
Джек стал дышать как можно чаще. Он огляделся и увидел свою правую руку, окровавленную и прибитую к плите.
Джека чуть не затошнило: он представил себе множество распятых эфиопов, истлевающих прямо под ним между точно такими же каменными квадратами.
Плита, принесенная рабами, заслонила всю яму.
