—Ну конечно же!
—Я что-то не поняла, — растерялась Зоу.
Джек объяснил:
—В греческой академии Аристотель слыл любимым учеником Иеронима — того самого, который обнаружил племя нитов. Так вот, Иероним рассказал будущему великому философу об этом племени и обо всем, что с ним связано. «Загадки» Аристотеля принадлежат вовсе не Аристотелю. Они принадлежат Иерониму. Монах нашел их во владениях нитов и, как мне кажется, попросил кого-то из племени пере вести «загадки» для него.
—Так сколько раз лучше всего лгать? — спросила Лили, невинно похлопав ресничками.
—Один, — ответил Аристотель устами старого археолога. — Со временем любая ложь порождает новую ложь. Поэтому нет смысла лгать больше одного раза.
Джек смотрел на три небольшие платформы. Они казались такими одинаковыми...
— Ты в этом уверен, Волшебник?
—Да.
— Ты готов поручиться за это жизнью?
—Да.
—А моей?
—Ну... э-э-э... то есть я... мне кажется...
—Все в порядке, Макс, я не собираюсь быть честным с бездушными выступами. В смысле у меня есть страховочный трос.
Уэст взглянул на правую платформу — на выбитую в ней горизонтальную черту. Одну- единственную...
Ему казалось, что «язык» не «растет» из окоема, а нависает над жуткой черной пропастью, словно предательский ковер-самолет.
Джек вынул из-за ремня «Мэгхук» Космоса (пока еще не записанного в плохие парни), обмотал трос вокруг талии и отдал оружие Морскому Рейнджеру.
— Ну, один маленький прыжок для человека…
В следующую секунду его ноги оторвались от большой платформы.
Кроссовки Уэста коснулись выступа с одной горизонтальной линией.
Обрушения не произошло.
После следующего прыжка Джек оказался у длинного ступенчатого моста, тянущегося к крыше соседней башни.
— Эй, коровнички! — крикнул он близнецам. — Принесите из «Рейдера» баллончики с краской или что-то типа этого и следуйте за нами, помечая правильные выступы.
Если с нами что-нибудь случится, вам придется прыгать по выступам вместо нас.
Джулиус и Лачлан сглотнули слюну и бросились к субмарине.
А Джек продолжил прыгать по платформам, направляемый спасительным голосом из наушников.
— Какое количество глаз — лучшее?
— Один, — последовал ответ. — Всевидящее око Египта.
— Какая жизнь — лучшая?
— Вторая, жизнь после смерти. Прыгай на выступ с двумя линиями.
Он неплохо продвинулся. Морской Рейнджер и близнецы не отставали.
Перед очередным прыжком Джек посмотрел в сторону, чтобы позлорадствовать над Волком, но увидел, что его злокозненный отец делает еще более внушительные успехи.
Над головой Уэста просвистело несколько пуль.
Звонок на «Галикарнас» выдал Джека со всеми потрохами, и теперь плохие ребята палили по нему при любой возможности. Последняя, слава Богу, подворачивалась далеко не всегда (благодаря огромным каменным щитам — башням и мостам).
Джек и Морской Рейнджер добрались до выступа, находящегося внутри очередной башни (десятой? пятнадцатой?). Они вновь оказались на тройном распутье — но теперь на малых платформах не было ни единой надписи.
Лили с лету перевела вопрос большого выступа:
—Какое направление у смерти?
—Западное, — ответил Волшебник. — Древние египтяне верили, что каждый день Солнце рождается на востоке и умирает на западе. Поэтому они всегда хоронили своих покойников на западном берегу Нила. Ответ: «Запад».
Джек прыгнул на платформу, находящуюся слева от него, и... остался на высоте.
Смахнув струю пота, он побежал к следующей башне. Морской Рейнджер следовал за ним.
Когда они были уже на полпути к центру города — к величественному зиккурату, — до них донеслись какие-то крики и голос Волка:
— Порядок! Перочинный Нож, Палаш, действуйте! Джек выглянул из-за угла башни и увидел, что люди его отца штурмуют последнюю лестницу; при этом они очень напоминали муравьев, ползущих по крыльцу.
«Проклятие!» — подумал Уэст.
Они достигли зиккурата первыми и теперь направлялись к железным прутьям, прикрепленным к потолку. Тем самым, что вели к гигантской пирамиде.
У подножия лестницы стояли Волк, его сын Рапира, Элби и цвет Международного разведывательного центра. Джек заметил, как от элитной группы отделились два человека и помчались к зиккурату. Один походил на кавказца и, судя по униформе, принадлежал к отряду «Дельта». Второй имел азиатскую внешность и был одет как морской разведчик (это обмундирование трудно с чем-нибудь спутать).
Перочинный Нож...
Предатель.
Джек тут же забыл о своем безнадежном отставании.
«Никогда не сдавайся, — выстрелило в мозгу. — Никогда!»
Он мчался по мостам, сжигая их своими пятками.
Тем временем Палаш и Перочинный Нож покоряли последнюю лестницу.
Джек преодолевал все новые и новые загадки, стараясь не принять ни одну из свинцовых бандеролей, посылаемых ему людьми Волка.
Посланцы Уэста-старшего достигли вершины лестницы и начали карабкаться по прутьям, приделанным к потолку.
«Прямо «Форт Байярд» какой-то», — подумал Джек на бегу.
Вдруг он понял, что его давнишняя догадка была верна: под перевернутой пирамидой действительно чернела пропасть — совсем как в подземелье Абу-Симбела.
Джек забрался на башню, стоящую на самом краю бездны, — и ему открылся прекрасный вид на заветную пирамиду.
Он наблюдал, как два элитных шпиона карабкаются по металлическим перекладинам, прикрепленным... нет, уже не к потолку, а к телу пирамиды. Каждое движение приближало их к вершине.
Внезапно Джек осознал весь ужас ситуации.
Он опоздал.
У него, Джека Уэста-младшего, не было ни малейшей возможности прорваться к зиккурату и помешать японскому фанатику.
Люди Волка доползли до вершины перевернутой пирамиды — и Джек увидел, как офицер отряда «Дельта» по прозвищу Палаш извлек из своего рюкзака вторую колонну.
Отполированную и готовую к установке...
Волк тоже смотрел — но в его глазах горел не ужас, а предвкушение. Рядом стояли Рапира, Элби и
