всяком случае, не настолько важное, как быть с кем-то, помогать людям и получать в ответ уважение, поддерживать их в различных начинаниях. Вот это важно. Но женщинам нужен секс, они всегда только о нем и думают, Тедди понял это в колледже по тому, как девушки поглядывали на него, по манере, с которой они разговаривали с ним. Им просто: достаточно лечь и ждать секса. Они не понимают, какое это напряжение для мужчины, как все это давит на него, как хрупко все это и сильно зависит от способности подготовиться, сконцентрироваться и удержаться в этом состоянии. Неудивительно, что Тедди не может добиться успеха – ведь у него голова забита проблемами, а Франсин этого не понимает и думает лишь о том, что не получает желаемого, поэтому и не пришла.
Ее обещания ничего не значат. Может, они и значили что-то в тот момент, когда она их давала, но после этого Франсин пообщалась со своими друзьями, те посмеялись и посоветовали ей не заморачиваться насчет него. Сейчас она наверняка там, с ними. Если бы у Тедди был под рукой «Эдсел», он поехал бы в Килбурн и силой увез ее оттуда. Но вряд ли они сидят дома, Франсин наверняка куда-нибудь пошла с ними, скорее всего с Джеймсом.
У нее есть ключ от парадной двери. Раз он у нее, а Франсин не пришла, значит, она украла ключ. Тедди подошел к окну, выходившему на улицу, и выглянул, как будто это могло ускорить ее приход. Но дальше сада ничего видно не было. Плиты скрывались под морем листьев, опустившихся на землю после того, как ветер утих, темных и блестящих в свете желтых фонарей. Вазоны напоминали острова в этом спокойном и гладком море и тоже были засыпаны и облеплены листьями.
Даже если бы она пришла сейчас, Тедди все равно не увидел бы ее до тех пор, пока Франсин не вытянула бы руку, чтобы открыть задвижку на калитке. Он вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, и, пройдя через дом, вышел на задний двор. Здесь было темнее, свет падал только из кухни да от настольной лампы за французским окном. Вместо моря здесь был толстый, вязкий и скользкий слой листьев – в этом, несомненно, сыграла свою роль вода, собравшаяся в озерца до того, как ветер принялся срывать листья. Если бы Тедди жил здесь постоянно и это был его настоящий дом, он вырубил бы виноград. И плевать, что Элфетон изобразил его на своей самой знаменитой картине, – от него одни неудобства. Никто не обязан каждую осень расправляться с такой массой листьев.
Тедди отпер калитку и прошел на территорию конюшен. Милдред и какой-то мужчина вылезали из машины. Эх, если бы он предварительно высунулся из-за забора и огляделся, то ни за что не пошел бы туда, если бы предварительно посмотрел в замочную скважину на калитке, но он ничего этого не сделал, и сейчас деваться было некуда. Мужчина сказал «Добрый вечер», а Милдред сказала «Привет».
– Где ваша замечательная машина? – спросила соседка.
На мгновение Тедди показалось, что она знает, что произошло в тот день, и вероятно, последовала за ним, следила или с колдовской проницательностью прочитала его мысли. Естественно, ничего этого не было. Они просто привыкли видеть «Эдсел» на своем месте, там, где тот всегда стоял, как и их собака, которая сейчас выпрыгнула из машины и всегда была вместе с ними.
– Он на сервисе, – ответил Тедди, используя фразу Кейта.
– Как Гарриет? В порядке?
Он кивнул, ежась под ее понимающим взглядом.
– По моему мнению, эти листья – такая же проблема, как старые газеты или жестяные банки. Паула поскользнулась на них и сломала ногу. Передайте Гарриет – на тот случай, если она не знает, – что это Паула из одиннадцатого дома. Мой отец отравил дерево у соседей в саду, когда те отказались спилить его. Он больше не мог видеть эти листья.
– Отравил? – спросил Тедди.
– Оно стояло прямо у его забора. В темноте, ночью, он просверлил дырку в стволе «Блэк и Деккером» и залил туда крысиный яд. Честное слово, я не шучу.
– Пошли, Милдред, – сказал мужчина. – А то друг Гарриет решит, что ты преступница, ведь так, мистер… э-э…
– Хилл, – сказал Тедди. – Кейт Хилл.
Мужчина успокоительно сказал:
– Утром придут дворники и все уберут. У них это хорошо получается.
Тедди не поверил в историю об отравленном дереве, он вообще не верил в дикие сказки, которые рассказывали женщины. В том числе и в историю Франсин о том, как ее мать позволила себя убить. Однако ему все же пришлось спросить:
– И что, оно погибло? Ну, дерево.
– Погибло. Рухнуло на папин сад, и он был вынужден заплатить немалые деньги за то, чтобы его убрали. Спокойной ночи. Передайте от меня привет Гарриет.
Ночь была ясной и холодной, небо затянула лиловатая дымка. Тедди внимательно оглядел улицу вдоль конюшен, просто так, без всякой цели, ведь с этой стороны Франсин прийти не может. Предстоящие часы виделись ему жуткой перспективой, перед ним лежала ночь страданий и ярости. Он не мог просто лечь спать, ему нужно было чем-то заняться, совершить нечто такое, что потребовало бы от него физических усилий и, возможно, насильственных действий. Именно в этот момент Тедди решил поехать в Килбурн и забрать ее оттуда.
Он уже сделал это однажды, спас Франсин и привез сюда. Холли, Кристофер и Джеймс наверняка удерживают ее силой. На этот раз ему, вероятно, придется ворваться в квартиру, выбить дверь. Тедди чувствовал себя способным на это. Да, у него нет машины, но это не важно. Существуют такси, автобусы, поезда, к тому же ехать недалеко.
Как только он заполучит ее, то больше не выпустит. Зря Тедди разрешил ей одной выходить из дома. Другие сажали Франсин под замок, вот и он посадит, и только у него есть на это право. Она принадлежит Тедди, и он может поступать с ней как пожелает.
Ночной холод пробрался под куртку. Он ощутил, как карманы оттягивают украшения Гарриет, и успокоился. Эти украшения – просто тяжелые деньги, монеты, которым предстоит обеспечить его безопасность, поддержать, защитить. Надо бы поискать в шкафу с мужскими вещами свитер, возможно, более теплую куртку.
Тедди закрыл калитку и запер ее на щеколду. Пока он шел по заднему двору, в доме зазвонил телефон, громко, пронзительно и настойчиво. В такое время это может быть только Франсин, наверняка это она. Больше никто не стал бы звонить в пол-одиннадцатого, так поздно никогда не звонили. Тедди побежал к двери, но так и не добежал до нее. Толстая, покрытая слизью прослойка из листьев оказалась более скользкой, чем лед. Он поскользнулся, и у него подогнулись ноги. Тедди начал падать и выставил перед собой руки, но в следующее мгновение почувствовал, как те тоже скользят по вязкой массе. Его тело по инерции проехало вперед и рухнуло в проем люка.
Падение не было свободным и непрерывным. Падая вниз, он ухватился за край и повис, но его пальцы заскользили по лиственной массе. Оставшиеся в раме после снятия сетки острые куски проволоки впились в ладони, и ему пришлось разжать руки и пролететь восемь футов или около того до покрытого намокшей угольной пылью пола угольной камеры.
Тедди закрыл глаза и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Самым неприятным было то, что при вдохах он ощущал запах разложения. Он проникал через дверцу и проделанный в ней люк. Но Тедди пришлось смириться с запахом, ему пришлось игнорировать его, не обращать на него внимания. Как ни смотри, но сейчас этот вопрос должен волновать его меньше всего. Точно так же сейчас нет смысла думать о том, чтобы повернуть время вспять, сожалеть о том, что побежал, поскользнулся, вовремя не вспомнил о листьях, что они скользкие. Тедди не может вернуться назад, он вынужден принимать случившееся. Реальная опасность ему не угрожает, и об этом нужно постоянно помнить.
Он разговаривал с Милдред и тем мужчиной не больше десяти минут назад. Если закричать, те вполне могут услышать или кто-нибудь другой услышит. Они придут и вытащат его. Вероятно, он сможет дотянуться до протянутых в люк рук. А если не получится, можно привязать к калитке веревку и сбросить ему или спустить лестницу.
Но любой, кто подойдет к люку, учует запах. Хотя нет, если они будут стоять во дворе. А вот если они наклонятся, чтобы помочь ему вылезти, то обязательно учуют. И тогда не только решат, что случились неполадки с канализацией, но и приведут мастера, чтобы тот починил ее.
