Это его стихия. Рука уверенно держит деревянную лопаточку, а сам он, сосредоточенный и забывший о студентах, втягивает ноздрями запах. Наверное, определяет степень готовности зелья. И когда он поворачивает голову в мою сторону, я всё равно не могу оторвать глаз, и облизываю пересохшие губы. Под рёбрами скручивается тяжёлый ком. Сейчас он убьёт меня и будет прав. Или не убьёт - и я смогу жить до конца учебного года.
Он изгибает бровь в немом вопросе, не знаю, каком - но он смотрит, смотрит не сквозь меня, как с начала курса, а прямо в глаза. И я слышу:
- Мистер Поттер, вы закончили? Или мисс Грейнджер, как обычно, выполняет всю работу за вас?
Я хотел этого яда, хотел вместо льда и равнодушия. Но почему-то именно сейчас оглушает - всё это не для меня. Всё. Абсолютно. Это не обида, это не печаль. Это пустой холод внутри отплясывает безумный танец.
Меня нет.
У меня никого нет.
Меня ни для кого нет.
Меня нет и для него тоже, и никогда не будет, а если так, тогда зачем это всё?
Что-то говорит Миона, но я занят. Я держу пустоту. Пустота издевательски щерится и рвётся выйти. Я до крови прикусываю губу, слышу, как истерично дребезжат склянки с травами. По ушам хлещет голос, полный холодной ярости:
- Все вон отсюда. Вон!
Грохот стульев, топот ног. Значит, и я - вон. Вон, пока я ещё знаю, что все - это и я тоже. Встаю. Кожа зудит нестерпимо, глаза сухо жжёт - я почти не вижу, медный привкус во рту - это я всё ещё сжимаю зубами нижнюю губу, и по подбородку течёт, быстро остывая, капля. Щекотно. Стираю пальцами. Липкая. Я есть?
Что-то трещит и осыпается с ледяным хрустом, ноги обжигает варевом из чьего-то котла, но это пустяки, я заталкиваю, заталкиваю в себя пустоту, потому что если она выльется вся, что же останется мне? Я из неё сделан, я это понял, это единственное, что у меня есть, не отдам, не пущу. Пустота замирает внутри, но это покой натянутой тетивы, на которой уже лежит стрела.
Тёмное пятно встаёт перед глазами, с меня снимают очки, на плечи опускается властное тепло, притягивает, прижимает, носа достигает вожделенный запах полыни, а слуха касается:
- Ты справишься, вот так, дыши вместе со мной, ты же чувствуешь, как я дышу, дыши, Хэрри...
Да, я чувствую, я дышу... Моё имя, сказанное так, возвращённое с выдохом, проносится по телу острым горячим потоком. В волосы на затылке зарываются пальцы, то ли ласкают, то ли держат. На спину ложится ладонь, я чувствую её тепло сквозь одежду, это моё тепло, моё, правильное и необходимое. Опускаю голову, прижимаюсь щекой к его плечу, попадаю в такт, вдох, выдох. Он отдаёт мне своё дыхание, заполняет им, и это так... так хорошо, что глаза щиплет, а ткань под щекой намокает. Закрытых век касается шершавый палец, вытирает влагу и исчезает. Поворачиваю голову, не открывая глаз, благодарно и слепо тычусь губами в прохладную кожу шеи, обхватываю его руками, я приклеился к нему, пусть попробует оторвать...
Он пробует. Он вряд ли любит подобные истерики и вряд ли расположен успокаивать меня, но мне плевать, я буду успокаиваться сам, пусть только стоит и не отнимает себя у меня. Я есть.
- Хэрри... - выдох. Ему приходится наклонять голову, чтобы сказать это тихо, прямо мне в ухо. И правильно, потому что это только для меня. - Открой глаза. Всё прошло.
Всё прошло. Тетива обвисла и свернулась в безобидный клубок, стоило ему прижать меня к себе.
- Я знаю, - отвечаю почти беззвучно, но он слышит.
- Тогда отпустите меня и приведите себя в порядок, мистер Поттер. Ваши очки, - на переносицу ложится холодная оправа. - Устроенный вами разгром избавит третий курс от контрольной, а мне бы этого не хотелось. Да отпустите же!
О, это снова привычный Снейп. Но вместе с тем - есть что-то новое в его тоне. И, возможно, в выражении лица? Только для этого я открою глаза.
Мерлин мой! Потрясённо смотрю на осколки, усыпавшие каменные полы, на свитки, мокнущие в лужах - это котлы опрокинулись и исторгли из себя недоваренное зелье. Что это, что здесь было?!
- Чей-то котёл взорвался? - спрашиваю хрипло, забывая, что хотел что-то там обнаружить в его лице.
Он хмыкает, с силой отдирает от себя мои руки и отстраняется:
- Вы взорвались, Поттер. Вы этого не поняли?
- В смысле, мой котёл? - нет, не может быть, я не положил ни одного компонента, ждал, пока закипит вода, а потом забыл, потому что пялился на него.
Краснею отчаянно, я же не смогу, просто не смогу объяснить, но Снейпу безразлична причина моего смущения. Он руками подымает опрокинутый стул, вылавливает из лужи какой-то свиток и задумчиво смотрит на него, словно решая, мусор это или ещё нет.
- Профессор... сэр, я всё уберу, - говорю я и достаю палочку.
И сжимаюсь от окрика:
- Не сметь!
Он отшвыривает свиток - теперь это однозначно мусор, после такого-то броска - и шипит:
- Я предполагал в вас лень и отсутствие прилежания, Поттер, но теперь вижу, что ошибался. Следовало с самого начала понять, что причина в отсутствии мозгов. Что, по-вашему, здесь произошло?
Я не знаю. Я сообщаю ему именно об этом, потому что если скажу, что он унимал мою истерику, выгнав остальных из класса и позволив мне обнять его, плакать на плече и целовать в шею - заавадит. Это даже мои скудные мозги понимают.
- Не знаете. Печально, Поттер.
- Так объясните мне... сэр.
Я наглею, но топтаться вот так, придавленным его молчанием, под его пристальным взглядом, не зная, куда девать глаза, руки и палочку - невыносимо. Надо либо бежать, либо ждать объяснений. Бегать мне надоело. Я жду.
Снейп тоже знает, что я жду. И неохотно произносит:
- Стихийный выброс вашей магии. А моя помогла вам справиться.
Это его магия была?
«Дыши со мной, Хэрри...»
Бережные пальцы на моём затылке.
Да?
- Ваша сила, Поттер, не соответствует вашему образованию и уровню самоконтроля. С последним у вас особенно плохо. В отсутствии знаний не могу вас винить - вам явно никто не рассказывал, что следует делать, когда магия вырывается на волю, пренебрегая посредниками.
- Посредниками?
- Палочка и слова заклинаний, Поттер, - он презрительно кривит губы: - Должен ли я говорить, что магия - не их порождение, что она только в самом чародее?
- Я знаю, сэр.
- Тогда не прикидывайтесь большим идиотом, чем это необходимо. И спрячьте палочку - колдовать там, где только что схлестнулись две силы, по меньшей мере неумно. Я сейчас же поговорю с МакГонагалл, пусть как можно скорее подберёт вам наставника. Не сомневаюсь, что Хогвартс ей дорог, как и мне - подземелья.
- Не надо директору, сэр!
- Поттер... - он, кажется, смягчился, по крайней мере, слова не жалят, а лицо не выражает презрения, - я ведь только что велел вам прекратить изображать дурака. Никто вас не станет наказывать. Вам и не могло хватить опыта и знаний, чтобы справиться со стихийным выбросом. И вам крайне необходим наставник.
Я не боюсь наказания. Я только не хочу длинных разговоров, где меня будут спрашивать, что я чувствовал. И что там про наставника? Зачем мне кто-то ещё? Говорю:
- А вы?
