уставился на него со странным оцепенением. Дома. Что означает это слово? Где теперь его дом? И зачем он ему?
Из ванной донесся шум воды. Гарри устало прикрыл глаза и вздохнул. Может, Малфой вообще — всегда в истерике? Просто ходит, нацепив маску спокойствия, а внутри — постоянный срыв. И время от времени истерика прорывается наружу. Забавное объяснение. Возможное, по крайней мере.
В горле пересохло, хотелось пить. А еще невыносимо хотелось спать. Забраться сейчас под теплое одеяло и лежать, лежать, хотя бы несколько ближайших веков.
Он заставил себя сесть. Голова кружилась, но это скорее от усталости, решил Гарри. Надо встать и успокоить этого чертова слизеринца. Иначе он так и будет сидеть, закрывшись в ванной.
Дверь поддалась после первого же пинка. Еще бы, если палочка Малфоя по-прежнему валяется в комнате. Цепляясь за косяк, Гарри шагнул внутрь и, выключив воду, опустился на пол напротив сжавшегося в комок Драко.
— Малфой, — позвал он. — Малфой, посмотри на меня. Сейчас же.
Драко устало поднял голову, прислоняясь затылком к стене. В его глазах была боль.
Что такое боль, подумал Гарри. Разве он знает об этом.
— Я очень устал. У меня раскалывается голова, и я чертовски хочу спать. Поэтому выкладывай, что случилось, и не заставляй меня уговаривать тебя. Хорошо?
Драко пожал плечами, отводя взгляд.
— Хорошо, — ровно сказал он. — Ты хочешь знать, что случилось? Я нашел в кармане портключ, который эти придурки не догадались у меня отобрать. Я знал, что он работает только в пределах Хогвартса. Но я не мог не попытаться. Я… не хотел уходить один.
Гарри едва слышно вздохнул.
— Мне нужно было отвлечь их. Хотя бы на две-три секунды, чтобы им было не до нас. Тогда я успевал и схватить палочки, и добежать до тебя. Хорошо, что Люциус не проводит эти встречи в Большом Зале, там бы я точно никак не успел.
— И ты решил разозлить меня, — сказал Гарри.
Драко покачал головой.
— Нет. Разозлить — это слабо сказано. Мне нужно было, чтобы огонь вырвался из тебя наружу. Чтобы ты потерял контроль над собой.
Гарри ошеломленно хмыкнул.
— Я действительно спалил замок твоего папочки?
— Не льсти себе, Поттер, ты всего лишь устроил небольшую бучу в Малом Зале. Думаю, им хватило нескольких секунд, чтобы погасить пламя и обнаружить, что мы смылись.
— У тебя талант подбирать слова, Малфой, — медленно сказал Гарри. — Даже не буду спрашивать, верил ли ты сам в то, что говорил. Я слышал тебя. Слышал, что ты чувствуешь.
Драко с силой опустил кулаки на мраморный пол.
— Да ты хоть знаешь, чего мне стоило поверить в это, придурок? — выкрикнул он. — Поверить так, чтобы ты сам перестал сомневаться?
— Это не важно, — проговорил Гарри, опуская глаза. — Не важно, правда. Важно то, что я чувствовал при этом. И то, что я чувствую сейчас. Ты был прав, Малфой. Прав во всем. Мне не за что злиться на тебя. Разве что на себя, за то, что был таким идиотом.
— Поттер, о чем ты говоришь… — прошептал Драко. Он не верил своим ушам. — Придурок, что ты несешь, я же…
— Не надо, — остановил его Гарри. — Ты сказал слишком много правды, чтобы я хотел сейчас это обсуждать. Честное слово, Малфой, больше всего на свете мне хочется забиться в угол и не выходить оттуда до ближайшего конца света. И потом, извини, я, правда, ужасно хочу спать.
— Не закрывайся от меня, — глаза Драко внимательно изучали его лицо. — Помнишь, мы договаривались не лгать. Что тебя так зацепило?
Гарри невесело хмыкнул, прислоняясь к стене рядом с ним.
— Все, Малфой. Ты очень красочно описал мои способности и достоинства, чтобы здесь было, в чем сомневаться.
— Придурок закомплексованный, — пробормотал Драко. — У тебя, между прочим, есть девушка. Неужели мои слова могут перебить…
— У меня больше нет девушки, — ухмыльнулся Гарри. — Богатый на события денек получился, ты не находишь? У Джинни роман за моей спиной — уже давно. Я узнал об этом случайно, сегодня утром.
Драко захлопнул рот и на мгновение оцепенел.
— Все равно, — сказал он, наконец. — Ты же спал с ней? Наверняка она говорила, что ты…
— Спал, — мрачно кивнул Гарри. — Только, знаешь, лучше б я этого не делал. Возможно, тогда у меня еще остался бы повод сомневаться в твоих… оценках.
Драко смущенно выдохнул.
— Черт… — пробормотал он. — Черт… Извини, я не знал.
— Ты? — Гарри поднял на него испытующий взгляд. — Не лги мне, Малфой. Между нами было достаточно… всякого, чтобы у тебя было свое право судить. И оно не расходится с общепринятым мнением. И с моим мнением о самом себе — тоже. Не лги, ладно? Раз уж решили говорить правду.
Драко издал стон возмущения.
— Вот поэтому, Поттер, я и предпочитаю профессионалок, — с чувством сказал он, глядя в пол. — На черта нужны отношения с неуравновешенными истеричными дамами, которые сами не знают, чего хотят, и в любой момент могут пнуть тебя же твоими же ошибками?
— Ты просто трус, Малфой, — ровно ответил Гарри. — Проще всего спрятаться, закрыться от настоящих чувств, и иметь дело только с теми, кто честно отрабатывает свои деньги. В этом ты весь, чертов слизеринец. Неужели тебя устраивает верить той лжи, которую женщина демонстрирует тебе в зависимости от того, сколько ты ей заплатил?
Драко закусил губу.
— Почему ты думаешь, что лжи? — спросил он, наконец. — Может, я и впрямь так хорош, что они мне искренне рады.
— Искренность несовместима с оплатой, Малфой, — возразил Гарри. — Ты никогда не можешь быть уверен, тебя они любят или твои деньги.
— Ты тоже не можешь быть уверен, — мрачно заявил Драко. — Тебя они любят или твою известность и славу. Как только ты перестал быть настоящим героем, Уизли живо нашла тебе замену. Герои будущего — это куда более утомительно.
— Ты все упрощаешь, — Гарри невольно поморщился. — Я не думаю, что дело в этом. Просто… просто ты, действительно, был прав. Она променяла меня на того, кто способен испытывать к ней настоящие чувства. Кто может сделать ее центром своей жизни, а не будет бесконечно копаться в собственных проблемах с самоосознанием.
— И кто же это? Если не секрет?
— Невилл, — Гарри не смог сдержать горькую усмешку. — Я видел их утром, Малфой. Он действительно ее любит. Я даже на долю секунды порадовался за них, честно… Пока не услышал, о чем они говорят.
— Так вот кто тебе подсказал… — пробормотал Драко.
Гарри молча кивнул.
— Что ты собираешься делать? — спросил Драко, отворачиваясь. — С ними?
— Ничего, — ровно ответил Гарри. — Что я могу тут сделать… Извиниться перед ней, наверное. За то, что вел себя, как скотина. За то, что она побоялась сказать мне правду и предпочла лгать.
— С ума сойти от этих гриффиндорских замашек, — фыркнул Драко. — Она тебе изменяет, а ты собираешься просить у нее прощения!
— Лгут тем, Малфой, кому правду говорить опасно, — устало сказал Гарри. — Я сам убедил ее в том, что со мной лучше не играть в честность. Она лгала мне с самого начала. Когда я спал с ней… я помню, я смотрел тогда на нее, и понимал, что не хочу слышать правду. И она увидела это. Джинни — умная девочка. А я просто слабак.
— Может, отставим самобичевание? — мрачно поинтересовался Драко. — Ты был таким, каким был. Сейчас ты в любом случае изменился.
— Ни черта ты не понял… — прошептал Гарри, поднимая на него глаза. — Если бы я изменился, ты бы не сказал мне все это. Малфой, ты стихийный маг, ты видишь меня насквозь, даже если не все понимаешь сам. Тебе нужно было ударить так, чтобы сломать меня, и ты выбрал именно те места, в которых я не смогу защититься. Ты думаешь, я злюсь за то, что ты наговорил обо мне? Придурок, ты просто показал мне, где и в чем я действительно ничего не стою. Раз ты вытащил из моей головы именно это, значит, это так и есть. Иначе оно бы и не подействовало на меня… так. С тем же успехом слово «неудачник» могло быть вырезано у меня на лбу — вместо этого шрама.
Драко молчал, кусая губы. Он не знал, что сказать.
— Мне надо подумать… обо всем этом. Я пойду, Малфой. Сейчас глубокая ночь, у меня раскалывается голова, я в очередной раз пообщался с Волан-де-Мортом, и я чертовски хочу спать. Так что не требуй от меня, чтобы я немедленно повис у тебя на шее, благодаря за наше спасение.
Драко горько усмехнулся.
— Вообще от «спасибо» я бы не отказался, — сообщил он.
— Спасибо, — ровно ответил Гарри. — Только, знаешь, у меня в третий раз за сегодня ощущение, что куски головоломки вдруг сдурели и сложились в одно целое. Сначала утром, когда я говорил с Дамблдором, потом — когда увидел Джинни и Невилла, и — вот сейчас.
— Скажи правду, — внезапно попросил Драко. — Что ты имеешь в виду. О чем ты сейчас думаешь. Только правду, ладно?
— О том, что я никогда в жизни больше не прикоснусь к тебе, Малфой, — спокойно сказал Гарри, поднимая на него беспомощный взгляд. — Это слишком… больно. И слишком хорошо для меня, чтобы быть правдой. Извини, что распускал руки все это время. Ты предупреждал меня, отмахивался от меня, просил не делать этого, а я вел себя, как упрямый ублюдок, который видит только то, что хочет видеть.
Драко оцепенел. Слова вдруг застряли в горле тугим комком, не желая вырываться наружу.
— Поттер, не уходи, — выдавил он, наконец. — Не надо.
— Я помню, на чем я сломался, — тем же деревянным голосом продолжал Гарри. — И ты помнишь, ты должен был услышать.
Драко сорвался на шепот.
— На том, что я почти добился, чтобы ты… ты…
— Чтобы я полюбил тебя, — Гарри усмехнулся и опустил голову. — Только
