Потому что ты - единственный

неполного, от жажды - неутоленной, от радости - потому что желание его молодого партнера было равно сильным, теперь он знал это точно!

И Снейп понял кое-что еще: он не управлял ситуацией - даже будучи неопытным, Гарри каким-то образом сумел остаться собой и не потерять своей независимости. Его тонкие пальцы ласкали шею и волосы Северуса, язык сводил с ума, и он прижимался к профессору так, что тот чувствовал каждую впадинку и выпуклость его чудесного, такого желанного тела: «Кто бы мог подумать, что такое возможно? Что мы сможем разделить такую близость всего через несколько встреч после нового знакомства?» Инстинкт подсказал мужчине, что пора останавливаться, если он желает сохранить остатки разума и самообладания, а опыт позволил отступить осторожно, чтобы не дать молодому человеку испытать смущение или разочарование. Просто ласки стали более спокойными, а поцелуи - скорее нежными, чем страстными. Пламя потихоньку отступало, оставляя после себя чувство тепла и легкой грусти.

Наконец ресницы Поттера дрогнули, и Северус с тревогой встретил взгляд зеленых глаз, но не увидел там испуга - лишь вопрос: «Что же дальше?» Для него-то ответ был вполне очевиден, но сейчас еще было не время, поэтому он, не в силах окончательно оторвать руки от молодого человека, поправил тому волосы, убрав длинную прядь за нежно-розовое, неожиданно трогательное ухо, большим пальцем приласкав его извилинки, пригладил темную бровь, тыльной стороной ладони очертил твердую линию челюсти. Совсем придя в себя, профессор негромко произнес:

- Ты, вроде бы, хотел мне что-то показать?

- Д-да. - В голосе Гарри по-прежнему звучала легкая хрипотца желания, когда он, поняв, что поцелуев на сегодня больше не предвидится, запахнул полы рубашки и застегнул ее - медленно, очень медленно, ожидая, что его в любой момент остановят... Не остановили: Снейп даже отошел в другой конец комнаты для пущей надежности, отчего парень ощутил укол разочарования и... отступился, решив предоставить своему более опытному партнеру определять динамику их отношений. Быстро запретил себе думать о тех замечательных ощущениях, которые испытал... «Потом, когда останусь один, чтобы никто чересчур проницательный не наблюдал, как я краснею...» - Да. Где тут у тебя Думосбор?..

...Опыт, вот чего ему не хватало. «У меня нет опыта общения с мужчинами, а с этим конкретным и вовсе никогда не было легко, - скривился он, вспомнив свою школьную жизнь. - Поэтому, сталкиваясь с Северусом, я все время оказываюсь в невыгодной ситуации, в этой сфере - и подавно». Испустив полный досады вздох, Гарри поудобнее подтянул ноги в уютном кресле у камина, накрыв их полами шелкового кимоно. На улице похолодало, уже второй час шел дождь, и в пустом доме было довольно неуютно. Тогда он решил, что шелк и кресло у огня - самая подходящая обстановка, чтобы решить те вопросы и проблемы, что стояли перед ним.

«Нужно осмелиться на принятие решения. Или не осмелиться...» Гарри смотрел в огонь и думал, думал. Был в его прошлом период, когда он был уверен: пройдет сколько-то времени, и опыт придет в его жизнь вместе с женитьбой, появятся жена и дети, новые родственники, семейные праздники и набор шуток «только для своих»... Но судьба решила иначе - жениться ему было не суждено, секс стал недоступен, а какие-либо знания на эту тему могли носить лишь теоретический характер (что, соответственно лишало их смысла, кроме как не чувствовать себя идиотом в компанейских разговорах). И что он имел в результате? Не связан надеждами на брак, обеспечен, абсолютно свободен, если решится уступить Снейпу и позволит ему... то не нарушит никаких обязательств и не причинит никому вреда. Может быть, это немного странно, но ему нравилось, что Северус такой... взрослый. Опытный. Умелый. Эта уверенность в компетентности профессора позволяла принять его предложение (в то время как от других претендентов (от Драко, например) Поттер отделывался, не задумываясь).

Гарри считал, что это было именно предложение определенных отношений - как иначе можно было понять столь поступательное развитие событий: от прикосновений к поцелуям, потом - к более интимной ласке? Для одноразового секса так подолгу не уговаривают: если бы Снейп хотел от него именно этого, то спокойно осуществил бы еще после достопамятного массажа и не мог сам этого не понимать. А теперь, побывав в его объятиях, почувствовав на своих губах его поцелуи, внутренний жар от его рук на своем теле, молодой человек был совершенно уверен в своей правоте. (А заодно смог в полной мере оценить тот ущерб, что нанес ему Волдеморт, лишив нормальных сексуальных отношений.) И ведь это была только прелюдия... Сколько же оставалось скрытым от него, ожидая впереди, какие неизведанные до сих пор глубины ощущений предстояло узнать?! Северус с такой бережностью показал ему путь в новый, немного пугающий, но непреодолимо манящий мир плотских удовольствий, согласился быть наставником и компаньоном Гарри в этом приключении. Он будет руководить им, учить и...

«Что? Пользоваться? Ну и почему бы нет? Мне все равно не для кого больше себя беречь!» С точки зрения Поттера, стоило отнестись к происходящему как к подарку судьбы и принять его, не теряя времени - кто знает, как долго профессор будет испытывать к нему интерес?..

Молодой мужчина смотрел, как пламя умирает в камине, а угли седеют, теряя жар. Он чувствовал себя исключительно глупо, почти в тридцать лет оказавшись на девяносто девять процентов девственником - несколько быстрых перетрахов (по-другому и не назовешь) с Джинни когда-то явно не принесли радости ей, а ему самому... короче, чувство вины было гораздо сильнее. От самых простых ласк Снейпа он получал более яркое наслаждение, нежели от самого горячего секса с бывшей невестой, какой мог вспомнить, а про последующие попытки и вовсе говорить не приходилось... Через некоторое время Гарри ощутил, что замерзает, и улегся в постель. Решение было принято, но возникли новые проблемы: каким образом дать Северусу понять о своем согласии и при этом не «потерять лица»?..

Он появился в Хогвартсе в середине недели, специально подгадав время так, чтобы гарантированно не встретить Северуса: послеобеденные занятия уже начались, и все профессора находились в классах. Проходя по замковой территории, Поттер лишь мельком увидел мадам Стебль за стеклом оранжереи да встретил нескольких студентов. Девушки проводили симпатичного молодого волшебника заинтересованными взглядами и перешептываниями: '...Может, он пришел к директрисе наниматься на работу? Было бы здорово - наконец кто-нибудь нестарый! Наверное, кто-то на пенсию уходит... Ой, девочки, неужели правда?! А хорошенький какой!..» Гарри натренированно пропустил мимо ушей провокационно громкий шепот, не отвлекаясь от цели своего визита.

В холле он столкнулся с вездесущим Филчем, а тот, видя перед собой незнакомого мага в дорогой мантии (поверх дорогого же костюма), на всякий случай низко поклонился: «Сразу видно, что чистых кровей... Держится так, словно весь замок ему принадлежит, мантию носит привычно-небрежно, краешек широкого капюшона на макушке - как приклеенный, у любого другого давно соскользнул бы... Волосы ухоженные, туфли начищены до зеркального блеска - кто еще из нынешних молодых так за собой смотрит? Не-ет, Аргус, к нам залетела непростая птица... Куда ему? К директору? А как же, конечно, подскажу. Даже провожу до места, на всякий случай... Знаем мы этих чистокровных, да-с... Имели удовольствие-с».

Господин Миллиан был с почетом препровожден на восьмой этаж к горгулье, охраняющей вход в директорский кабинет, а через пару минут завхоз вышел оттуда в крайнем замешательстве: даже министерские комиссии не приводили директрису в такое возбуждение, как визит незнакомца. Мадам МакГонагалл бросилась на гостя прямо с подоконника, на котором имела обыкновение проводить послеобеденные часы, нежа свою кошачью персону на солнышке. Уже в прыжке превратившись, она в минуту затормошила, затискала, зацеловала оторопело моргающего гостя, усадила его в кресло и выпроводила Аргуса, попросив заказать для них двоих жасминовый чай и сообщить горгулье внизу, что директора какое-то время не будет ни для кого. Абсолютно.

Весь последующий час Брент провел в беседе, являвшей собой смесь вежливого допроса и потока ностальгических воспоминаний со стороны директрисы и изощренных уверток - с его собственной. Он не собирался предоставлять своему бывшему декану ни грана лишней информации и, уж конечно, рассказывать ей полную версию событий, в которую был посвящен только некий Мастер Зелий... Зато он стал гордым обладателем пергамента с расписанием занятий профессора Зельеделия, глубокоуважаемого Северуса Снейпа, и сегодняшнего директорского мастер-пароля ко всем без исключения дверям Хогвартса, при этом ухитрившись ни одним словом не обмолвиться об их с профессором истинных