улыбнулся дядя Рэйвен и я, пусть и имела уже другие планы на день, не смогла ему отказать:
— Разумеется, дядя.
День выдался теплый, да и ланч в «Садах» обязывал выглядеть определенным образом, поэтому я решила надеть совершенно новое клетчатое платье с юбкой длиной чуть выше щиколотки и остромодный жакет, сшитый по настоянию леди Вайтберри. Пальто, теплая шляпка и шарф — и вот мне, даже после болезни, не страшны сырые ветра Бромли.
— Прошу прощения за ожидание, дядя Рэйвен, — улыбнулась я, выходя в гостиную уже полностью готовой к прогулке.
— Ваше появление стоит любых ожиданий, Виржиния, — галантно ответил маркиз. — Кажется, я еще не упоминал сегодня о том, как вы обворожительны? Нет? Так это лишь от того, что быть обворожительной, похоже, вошло у вас в привычку.
— Вы мне льстите…
— Ничуть. Прошу, идемте со мною — автомобиль уже ждет. К слову, Виржиния, я не рассказывал о том, как вы вдохновили меня на одно весьма полезное приобретение?
— Нет. Какое же? — удивилась я.
— Электромобиль. Той же модели, что и у вас, — улыбнулся маркиз. — И я им очень доволен. Предыдущая моя машина и в подметки ему не годилась, а что касается экипажей — это и вовсе прошлый век.
— Полностью согласна с вами! — горячо поддержала его я. — Знаете, до этого электромобиля у меня тоже был газолиновый…
Вот так, беседуя о техническом прогрессе и превосходстве электричества над бензином, мы прошли к воротам. Автомобиль и впрямь оказался точной копией моего. Я даже поймала себя на том, что ожидаю увидеть на месте водителя Лайзо, но там восседал весьма пожилой и грузный мужчина, облаченный в строгую униформу. Когда мы сели, маркиз сделал странный жест рукой, привлекая внимание водителя, и лишь тогда автомобиль тронулся.
— Этого прекрасного человека зовут Бристон. Он хорошо разбирается в своем деле, верен и к тому же глух и нем, — как бы невзначай заметил маркиз. — На мой взгляд, таким и должен быть идеальный водитель.
Не нужно быть сыщицей, чтобы догадаться, на кого намекал дядя Рэйвен.
— Вы так полагаете? — задумчиво ответила я. — Но леди Милдред говорила, что любая леди, выходя в свет, должна быть совершенна даже в мелочах — от перьев на шляпке до кучера в карете. Если вы говорите, что я обворожительна, то и водитель у меня должен быть соответствующий.
Маркиз рассмеялся:
— Туше. Но если передумаете когда-нибудь — знайте, я всегда подберу вам подходящую кандидатуру на место водителя…
Некоторое время мы хранили молчание. За это время автомобиль успел доехать до границы Вэст- энда, где начинался лучший парк Бромли — Черривинд. Неловкость, возникшая было после намеков на Лайзо, испарилась, стоило мне выйти и полной грудью вдохнуть свежий воздух.
— Парк находится за краем «бромлинского блюдца», — негромко произнес маркиз, обводя долгим взглядом окрестности. Дожди последних дней и относительное тепло уничтожили пушистое снежное одеяло, укрывавшее землю еще недавно, в ночь на Сошествие, и теперь вокруг царили коричневые, черные и зеленые оттенки. — Холмы отсекают ветра, дующие от Смоки Халлоу и Эйвона, зато ветер с моря доходит сюда беспрепятственно. К тому же в этой части преобладают северные хвойники — можжевельник, ели, даже сосны встречаются. Да еще зимою и весной здесь пустынно — мало кто может оценить мрачную прелесть здешних мест. Но, думаю, вам прогулка здесь будет интересна. К слову, об интересных событиях. Я узнал недавно, что…
— Неужели еще одна статья? — похолодела я и от испуга перебила маркиза, позабыв об элементарных правилах вежливости. — Только не говорите мне, что мистер Остроум сделал очередной выпад!
Улыбка дяди Рэйвена приняла необыкновенно хищный вид.
— Что вы. Конечно, «слово — свободная птица», как говорят журналисты и писатели, но владельцы газет слишком дорожат моей благосклонностью. Так что опасаться вам теперь стоит только желтых дешевых изданий, которые никто всерьез не воспринимает. Нет, Виржиния, я о вашем званом ужине в честь дня рождения. И о том, что будет через неделю после него.
— Вот как? — только и сумела ответить я — и окончательно растерялась. Откуда маркиз мог узнать о двух списках гостей и двух празднествах? Впрочем, глупый вопрос, он ведь всегда все знает… — Вы… вы осуждаете меня?
— Осуждаю? — вот теперь удивился дядя Рэйвен — настолько, что даже замедлил шаг. — Конечно, нет. Наоборот, считаю, что это весьма разумный ход. Разумеется, я бы предпочел иметь возможность взглянуть на второй список и повлиять на ваш выбор гостей… Но, боюсь, это стало бы проявлением неуважения к вам, Виржиния. В конце концов, двадцать лет — уже серьезный возраст. И, согласно завещанию леди Милдред, с этих пор вы будете считаться полностью взрослой… а опекун вам более не потребуется. Таким образом, я останусь лишь в статусе вашего жениха. Если вы не планируете разорвать помолвку.
Разговор принимал странный оборот. Я не сразу нашлась с ответом. Мы даже успели углубиться в переплетение ровных дорожек из белого песка в зеленых лабиринтах елей и можжевельника. По-весеннему яркое солнце слепило глаза, и уйти в ароматную тень хвойников было мне только в радость.
— Нет, пока я не планирую расторгать помолвку, если и вы не имеете иных планов, — наконец нашла я подобающую фразу для ответа. — И, сказать откровенно, дядя Рэйвен, я не думаю, что в наших с вами отношениях что-то изменится после моего двадцатилетия. Ведь вы и раньше не злоупотребляли ролью моего опекуна, полностью утвердив мое право подписи даже в тех документах, которые формально требовали вашего согласования. Да и в обычной жизни вы почти не ограничивали меня…
— Это лишь потому, что вы не давали мне повода, действуя разумно и обдуманно, — быстро ответил маркиз, и в голосе его на мгновение промелькнула тень облегчения. Значит, мое отношение к изменению формального статуса опекуна было для него настолько важно? — И, возвращаясь к вашему дню рождения…
Я оступилась, увлеченная своими мыслями, он отставил локоть, чтобы я могла на него опереться. Даже сквозь многие слои ткани мне мерещилось тепло.
— …Знаете, Виржиния, когда-то давно ваш отец поступил так же. На свое двадцатилетие он, под руководством отца и матери, устроил чопорный званый вечер в особняке Эверсанов. Да, в том самом, что потом сгорел… — Рокпорт посмотрел на меня поверх синих стеклышек очков и улыбнулся. — А потом, тремя неделями позже, отпраздновал ту же знаменательную дату с друзьями по колледжу охотой на лис. Я был среди приглашенных — тогда еще шестнадцатилетний юнец, толком не разбирающийся в этом мире и его законах. А сейчас, на правах доброго, но строгого дядюшки, буду присутствовать лишь на официальном мероприятии уже в честь вашего двадцатилетия, Виржиния.
Я отвернулась, растерянно разглядывая острые вершины елей, как будто царапающие безупречно голубое небо.
— Вы сердитесь?
— Хотел бы сердиться, да не могу, — ответил маркиз ровно. — Ибо понимаю вас, Виржиния, слишком хорошо. Я не всегда был «строгим дядюшкой»… И знаю, как присутствие неправильного гостя может испортить праздник. Особенно такого, как я. Но, может, вы позволите мне прийти тайно? Хотя бы для того, чтобы я мог убедиться, что все хорошо.
— Тайно? — я удивилась — а потом задумалась. Почему нет? Впустить маркиза с черного хода, посадить за столиком за ширмой… И тогда маркиз сможет наблюдать за праздником, но в то же время будет избавлен от необходимости участвовать в нем. — Почему бы и нет? Подумаю, как это можно устроить, — пообещала я и улыбнулась дяде Рэйвену. — И спасибо за то, что устроили эту чудесную прогулку. Черривинд-парк действительно прекрасен в это время года!
— Рад, что смог порадовать вас, драгоценная моя невеста, — шутливо ответил дядя Рэйвен.
Но за его словами чувствовалось нечто большее.
