— Одним, пан кастелян! Я даже самого удара не заметил, даже дверь не затворил, в щель подглядывал! Очень быстро герр риттер ударил! А перед этим боевой клич ордена прокричал: «Кто против Бога и ордена?!». И не побоялся свой паршивый орденский клич кричать, на землях пана нашего, давнего недруга…
— Не тебе о том судить! Да он тебя, свинью, просто пристукнул бы разок сильно, чтоб мозги твои поросячьи вышибить. И все дела! Орденец, значит, и не боялся? Что-то здесь не так, не вяжется — доспех он с Хромого снял, но вот только маленький тот носил, не подошел ему! Кожу с боков хоть подрезал и напялил на себя, а ведь мог с Велемира снять — тот почти с него ростом. Мог, но почему-то не стал!
Пан кастелян на минуту задумался, сделал несколько шагов по амбару, а затем высказал надуманное:
— А это означает только одно — Велемир его встречал, и вдвоем на пару они Хромого с Яреком завалили. Ехали они в Плонск, к Бужовскому, давнему врагу нашего пана. Вот только зачем?! Ну, ничего, у нас в замке один орденский рыцарь на цепи сидит, и этого рядом посадим, места в подвале много. И кат умелый — сразу заговорит, как миленький, а косточки его никто и никогда не сыщет! Не таких прятали!
Кастелян тут негромко хмыкнул, а потом с нескрываемым презрением бросил трактирщику:
— Да не дрожи ты так мелко! Орден нынче совсем не тот, что раньше, для мщения у него сейчас руки коротки, да и никто не узнает про рыцаря. Готовь быстро свою повозку, мы их в саму Старицу отвезем, к пану Завойскому. Тот орденцев обожает, не позавидуешь тут этому рыцарю. И все же, кого-то он мне напоминает, всю память перерыл, вспомнить никак не могу. Будто я его мельком видел, а вот где и когда? Вроде недавно? Но как его имя? Не могу вспомнить, и все!
— Повозку сейчас приготовят. Я как орденский клич услышал, так сразу велел слуге. Помнил ваш наказ. А к вам человека немедленно отправил. А к ним девок подослал, дабы внимание их отвлечь, да чтоб надежно было. Бабы-то они такие. И вино намешал…
— Не болтай много. Я это без тебя знаю. Купцовы людишки не видели, когда твои этих сюда перетаскивали?
— Нет, вроде не углядели!
В голосе трактирщика хотя и была уверенность, но подспудно звучал и страх, который Андрей сразу уловил.
— Это хорошо. А то со мной трое кметей всего.
— А у чеха семеро…
— Я гонца пану Сартскому в полночь отправил, он навстречу отряд вышлет. Так что если чех вмешается, ему хуже будет. Самих не тронем, у него охранная грамота от князя, но орденца силой отберем. Так что не робей! Не станет он вмешиваться в наши дела, ему свое добро дороже.
— Это вы верно сказали, ваша милость. Свое добро, оно завсегда… Кхе, кхе… кхе…
Угодливый голосок трактирщика сорвался и перешел в кашель — в амбаре было пыльно, мог и поперхнуться.
— Ладно, пойдем. Пусть кмети их на повозку грузят в мешках. Лошадей прямо к воротам подгонят. Никто и не заметит. А даже если и подглядят, то не поймут. Мало ли что увозят.
— А купцу я скажу, что они в ночь уехали…
— Ты добро их прибери и коней!
— Уже сделал, пан кастелян!
— Тогда пошли!
— Да, пан Замосцкий!
— Шевелись!
Отблески свечи отодвинулись, сладкая парочка «Твикс» вышла из амбара, а Никитин, спеленутый по ногам и рукам, крепко задумался.
«Вот так вляпался, на полном ходу и в кучу дерьма рылом. Надо что-то делать, причем в авральном режиме — иначе отвезут в замок, цепью скуют, пытать потом до самой смерти будут, как суки-кулаки небезызвестного пионера-героя Павлика Морозова!»
Такого печального для себя варианта развития событий он допустить никак не мог и потому попытался разорвать на своих руках крепкие завязки.
Но кожаные путы вороги наложили столь качественные, что Андрей вскоре умаялся и притих.
«Знали, сволочи, когда связать и как. По расслабленным рукам. Теперь хрен развяжешься — и будет мне вскорости знакомство с местным палачом — катом. А такого и даром не надь!»
Времечко уже не просто поджимало — он слышал, как слуги уже запрягли коней в повозку и теперь тихо переговаривались между собой. И тут Никитина осенило:
— Ну и кретин вы, товарищ майор! Это не оскорбление, а констатация наличного факта. Больше тебе пить нельзя — мозги заплывают и память дырявой становится!
Андрей изогнулся дугой и кончиками пальцев нащупал под завязкой рубахи перочинный нож. Ведь сам по привычке сделал потайной карманчик для подобных случаев и напрочь забыл.
— Все, завязываю с бабами и пьянками, — пробормотал Андрей, припоминая вчерашнее. И усмехнулся:
— А местные явно не профи. Надо же обыскивать всего, а они просто связали. Хотя… Между нами тысяча лет…
С трудом, немыслимо изогнувшись, Никитин нащупал рукоять и нажал кнопку, надеясь только на одно — хотя бы минут пять слуги еще провозились возле телеги, и все у него в полнейшем порядке будет.
Отщелкнув лезвие, он ухватился за рукоятку кончиками пальцев и стал надавливать сталью на кожаный ремешок.
Шорк, шорк…
Ему показалось, что кожа медленно режется, но решил не торопиться — будет намного хуже, если в спешке ножичек ронять постоянно будет.
Наконец ремешок не выдержал остроты лезвия и разорвался. Полностью освободиться от пут было для него теперь делом одной минуты…
ГЛАВА 8
Андрей тихо стоял у двери, потирая свои запястья. Он уже размял почти все мышцы тела и теперь напоминал лютого и свирепого хищника, притаившегося в засаде.
План был прост, как головка гаечного ключа на сорок, — как только откроют дверь, он моментально устроит вошедшим капитальное мордобитие, причем жалеть никого не станет. Раз его самого, родимого, в расход уже вписали да в местную пыточную прямиком отправить хотят.
«Вот только до своего оружия как-нибудь дорваться и сына потом найти. А этот мерзостный трактирчик, „малина“ гребаная, хорошо гореть будет, красиво, вместе со своим паскудой хозяином».
Ему повезло — слуги запрягли коней, но зачем-то ушли. И эти пять минут просто спасли, он успел полностью освободиться от пут. И вот за толстыми досками двери послышались шаги.
— Пойдем, Юрко, орденца загрузим, а потом тех двух. А то уезжать отсюда уже надо, рассвет близко.
Голос незнакомый, молодого мужика.
«Значит, пан кастелян с ними не пошел, а это к лучшему, врагов по частям бить нужно».
Андрей сильно вжался спиной в бревенчатую стенку амбара — позиция для нападения не очень удобная, зато охранникам нужно перешагнуть за порог, так как пленника бросили у самой стены. От входа этого угла совершенно не видно, ведь открытая дверь амбара мешала полному обозрению помещения для любого вошедшего.
Дверь кто-то очень сильно толкнул вперед, и в открытом проеме показалась голова воина, одетого в кожаный доспех, без шлема на голове. Этого Андрею за глаза хватило — он от всей души ударил врага
