Шаалю должен оставить танковый полк, разведывательный батальон и мотоциклистов. Они нужны или для парирования контрудара, или для наращивания нашего наступления.
— Я немедленно составлю приказы…
Договорить полковник не успел — в небе послышался знакомый рев моторов. Два десятка английских истребителей и одномоторных бомбардировщиков заходили в атаку: яростными и беспрерывными атаками авиации британцы хотели приостановить германские танковые дивизии в их победоносном шествии на Дюнкерк.
— Но где же наши самолеты?! — только и воскликнул панцер-генерал, привычно залегая в заполненный жижей кювет.
Глава третья
«ДЮНКЕРК ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЗЯТ»
Ставка Гитлера оказалась совсем не такой, как ее представлял Андрей, а очень скромной. Под горушкой были вырыты три небольших бункера, в одном из которых он так славно приложился харей по зеркалу. Наверху несколько строений и штабной барак. Народа совсем мало, и охрана на глаза не попадается, так, маячат на отдалении, да уткнули в небо длинные хоботки несколько зенитных орудий. Впрочем, как он уже подслушал, близлежащее к ставке селение было занято людьми из обеспечивающих служб.
С жадностью дыша майским прохладным воздухом, Родионов посмотрел на быстро темнеющую в сумерках горку и усмехнулся. Название ставки ему показалось смешным — «Гнездо в скалах». Он пожал плечами, еще раз ухмыльнулся, представив фюрера квочкой на яйцах, и пошел к бараку, где его уже дожидалось все руководство вермахта.
На этот раз народа собралось изрядно. Андрей поначалу запаниковал, но тут, как ни странно, на помощь пришла память. К его великому изумлению, он узнал, пусть и мельком виденных на фотографиях, практически всех — командующих ОКХ Браухича и кригсмарине Редера, заместителя Геринга Мильха, начальника штаба ОКХ Гальдера. Остальные военачальники ему были уже знакомы с утра — Геринг, Кейтель, Йодль и стоявший чуть в стороне Манштейн.
Отдельно переминались с ноги на ногу несколько генералов и адмиралов — как понял Андрей, то были представители от трех видов вооруженных сил при ставке. Но для чего нужны были эти статисты на совещании, он не понял, но не гнать же их из барака.
В помещении находились и три личных адъютанта фюрера — Шмундт, фон Белов и от военно- морского флот фон Путткамер. В самом углу притулились две стенографистки и моложавый офицер в форме люфтваффе.
Середину хорошо отделанного барака (хоть назвать таким словом это по-немецки добротное сооружение язык плохо поворачивался) занимал стол, накрытый зеленой тканью, персон на двадцать. На стене висела карта, исполосованная красными и синими стрелами, покрытая разноцветными овалами и кружками. Вглядевшись, Андрей узнал знакомые контуры и понял, что на ней приведена обстановка на ТВД — Бельгия и северо-запад Франции.
Однако в бараке не было знакомого по кинофильмам маленькой кривоногой обезьянки Йозефа Геббельса, а также известного обер-палача рейха в черном мундире с рунами и в очках на носу, Генриха Гиммлера. Это вызвало удивление — он сам, по простоте душевной, почему-то считал, что эта «сладкая парочка» находилась возле фюрера чуть ли не круглосуточно.
— Хайль Гитлер! — все присутствующие дружно поприветствовали фюрера его же именем. Хотя какое это имя, псевдоним, как у Сталина или Ленина. Андрей мысленно хихикнул: «Здорово было бы, если бы кричали «Хайль Шикльгрубер»! Вот потеха так потеха!»
— Зиг хайль, — вяло отмахнулся Родионов в ответ и похвалил себя. Генералы встретили это без малейшего удивления, видимо, настоящий Гитлер так себя и вел.
Встав за большим столом, Андрей мельком глянул на расстеленное зеленое сукно, девственно чистое. Ни тебе минеральной водички выпить, ни листиков с карандашами, чтобы мудрые слова фюрера записать. Однако надо было начинать, и он спросил сварливым голосом, уставившись на знакомого по фотографиям генерала взглядом голодного удава:
— Что нового, Гальдер?
— Мой фюрер! Генерал Рундштедт просит одни сутки на необходимую перегруппировку войск. На Сомме французское командование сосредотачивает механизированные и пехотные дивизии, включая две английские…
— Гальдер! Я же с утра отдал приказ… — начал закипать Андрей и осекся. Откуда у него появилась эта сварливость и быстро распаляющая гневом ненависть, он не понял. Ведь никогда такого у него не было. И тут его осенило: «Все идет от эмоциональной составляющей настоящего Гитлера, и если я не обуздаю его, то эта тварь меня замнет и снова будет властвовать над собой!»
— Мне понятны опасения Рундштедта! Он опасается контрудара?! Хочет подтянуть тылы и пехоту?! Но это не более чем напрасные терзания. Не будет контрнаступления, не будет! Поймите одно — не мы сейчас должны бояться очередного «чуда на Марне», чудеса для них закончились. А вот очередной Седан им вернется спустя семьдесят лет, и мы разгромим их, как добился победы великий Мольтке, — с таким пафосом в голосе Андрей никогда еще не говорил. И искренне удивился торжественности тона.
— Мой фюрер, — проскрипел Гальдер. — Прежде чем начинать наступление на Сомме, нужно полностью окружить и уничтожить английские войска. Они уже попали под обхват, и если взять Дюнкерк с запада, а Ньюпорт с востока, то будет полное окружение.
— Я согласен с вами, Гальдер! И мы не одиноки в нашем мнении — здесь генерал Манштейн, настоящий творец победного плана «Гельб». Давайте выслушаем его соображения по сложившейся на фронте ситуации. Это один из лучших оперативных умов, которыми так богата наша Германия. Он достойный преемник великого Мольтке. Генерал Манштейн будет назначен начальником оперативного отдела ОКБ.
— Мой фюрер! Господа! — у стола склонился седой генерал, держа в руках указку. — Ситуация складывается более чем благоприятная…
Андрей вполуха слушал Манштейна, зато цепко, но незаметно смотрел на генералов. Это было нечто — Браухич с Гальдером, особенно последний, с распаренными рожами, исходили злобной слюной. Но не тявкали, видя, что фюрер слушает молча, не скрывая своего интереса и одобрения.
«Вот так вам и надо — не перебивать царя! — ухмыльнулся бывший сержант «несокрушимой и легендарной», глядя, как Манштейн безжалостно сечет, другого слова и не подберешь, руководство ОКХ. — Как шкодливых школяров! Талантливый генерал, что и говорить. Всего час работал с картой, но досконально разобрался и составил четкий план действий. Прав был писатель Грибоедов в своем определении подобных людей — «горе от ума». Нет, пусть лупит англичан в хвост и гриву, но к планированию войны против наших я его близко не подпущу. Но как я здорово придумал — и Манштейна морковкой поманил, и стравил насмерть с Гальдером. Они готовы друг друга сожрать без соли и лука и не подавятся!»
Андрей покосился на авиаторов — оба откровенно злорадствовали над коллегами из ОКХ, особенно скалился Геринг. Кейтель тоже улыбался краешками губ, когда поглядывал на Браухича. Видно, и между ними черная кошка часто пробегала.
А вот взгляд Йодля Андрею не понравился — умен, собака, смотрит на Манштейна, как на врага, что отпихнул его от планирования операций. Тут все было ясно: «Пусть они рокировку совершат, Манштейну ОКВ, а тому корпус. А Редер мутен, ибо подчеркнуто держит полный нейтралитет, будто ход войны на суше его не интересует».
— Исходя из вышеизложенного, — сухой и безжалостный голос генерала Манштейна снова ворвался в сознание Андрея, — очевидно, что «желтый» план полностью выполнен. Бельгийская и голландская
