Внутренняя жизнь избранные поучения

пропасть или крутой утес; там преграждали ее звери из дубравы или ядовитые гады из ущелий. Но вот что дивно! Повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные от воды. Коль скоро путник заходил в них, как ему заповедано вначале, то, как бы он ни был изможден до того времени, выходил оттуда бодрым и полным сил. Тогда звери и гады не могли выносить взора его и бежали от него; никакие препоны надолго не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях. Всякий раз, как преодолевал кто препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее; чем кто выше всходил, тем более хорошел и светлел. К вершине горы местность опять становилась гладкою и цветистою; но вступившие на нее вскоре входили в светлый облак, или туман, из которого более уже не показывались.

Старец поднял очи выше сего облака и из-за него или из-за горы увидел чудный, неописанной красоты свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9, 24).

Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников в разных местах стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными, бранными словами. К каждому из них и сверху и с боков обращаемо было воззвание: 'Остановись, остановись!' Но гонимые какими-то малорослыми муринами, они не внимали остережению и снова погружались в смердящую реку. Тогда старец в изумлении воззвал: 'Господи! Что сие?' И услышал в ответ: 'Плод самочиния и непокорливости богоучрежденному порядку!' Тем видение кончилось.

Ангел, показывавший его старцу, спросил его наконец: 'Утешен ли?' И старец поклонился ему до земли.

Думаю, братия, нет нужды много говорить вам для истолкования сего видения. Река есть мир; погруженные в ней люди - живущие по духу мира, в страстях, пороках и грехах; светлые юноши в ладьях суть ангелы и вообще призывающая ко спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми, есть пагуба; красивое на правом берегу здание - Церковь, где чрез таинства покаяния или крещения обратившиеся грешники омываются от грехов, облекаются в одежду оправдания, препоясуются силою свыше и поставляются на путь ко спасению; восход на гору с разными затруднениями - разные труды в очищении сердца от страстей; звери и гады - враги спасения; гладкая к вершине местность - умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников,- покойная смерть; свет из-за горы - рай блаженный; здания, рассеянные по горе,- храмы Божии. Кто заходит в сии здания на пути, то есть принимает таинства и участвует в священнодействиях и молитвованиях Церкви, пользуется советом и руководством пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро востекает к совершенству. А кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указаниям и советам пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его.

Прилагать к сему какое-либо увещание считаю излишним. Умоляю только вас, братия, спаситеся от века сего лукавого! Аминь.

Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения

Покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения потребно:

1) предать себя руководителю на пути сем;

2) обложить себя правилами, как что делать;

3) быть готову на труды и скорби, ибо вступил на тесный и прискорбный путь;

4) и чтоб выдержать все, гореть духом, или иметь горячую ревность о спасении и богоугождении.

1 Жизнь под руководством

Как новорожденному дитяти нельзя жить без матери, которая печется о нем, лелеет его, пестунствует, так и новорожденному в духе и обратившемуся существенно нужны на первый раз пестун и пестунство, руководитель и руководство.

Необходимость в руководителе-отце очевидна сама собою. Всякому начинающему искать спасения нельзя браться за это дело самому или содевать свое спасение по своему разумению и хотению, но с первого же раза надо отдать себя кому-нибудь под науку в сем. Вступил он на новый, совершенно безвестный ему путь - пусть же пользуется верным указанием, а не останавливается на одних своих догадочностях. Ходит он сначала как в тумане или в лесу каком мрачном, и посреди сетей,- пуcть же подает руку тому, кто может вывесть его оттуда и поставить на пространне нозе его. Он больной - как же можно решиться лечить самого себя в духовных болезнях тончайших, когда и тела своего не только обыкновенные больные, но и врачи сами не лечат? Тому только, к чему естественно рождены, можем мы и не учась навыкнуть; искусствам же и мастерствам обыкновенно обучаемся: например, писать, рисовать, петь и прочему. А дело спасения есть искусство искусств и наука наук - как же можно обойтись тут без учителя? Кто поступает таким образом, тот в самом начале пути спасительного допускает в себе расположение самое пагубное, именно: самонадеянность и самоуверенность. Правда, един… есть наш Учитель Господь (Мф. 23, 8), и Дух Божий всегда способствует нам в немощах наших (Рим. 8, 26), и помазание Его учит нас всему (1 Ин. 2, 27), но начавший нисколько еще не способен к такому внутреннему непосредственному Божественному водительству. Бывают случаи, когда неизбежно оставаться при нем одном и уповающего Господь не посрамляет. Но случаи такого рода должно относить уже к числу чрезвычайных, чудесных. Чаять же себе чудесности при обыкновенном порядке вещей - значит искушать Бога. Господь, явившись апостолу Павлу, сначала послал его к Анании (Деян. 9, 6), а потом уже и Сам непосредственно научал его (Гал. 1, 12), и апостол сей, уже наученный Богом, вступив на поприще проповедания, притекает к совету других апостолов, да не… вотще, говорит, теку или текох (Гал. 2, 2). Может Господь воспитывать и чрез ангелов, как это было и в наши времена, в американских владениях; в древние же времена бывало нередко так, что и наставление, и пищу, и причащение приносили ангелы, как видно из повествования святого Пафнутия о четырех отроках. Но все это суть пути ко спасению, руководство и воспитание необыкновенные, которых ожидать и неблагочестиво, и опасно по той причине, что и враг наш может принимать образ светлого ангела (2 Кор. 11, 14).

Следовательно, надобно держаться смиреннейшей части и покоряться человеку ради Бога, как Богу.

Путь этот оправдан опытами всех святых, просиявших, яко светила, на тверди христианской. Величайшие угодники Божии всегда пользовались советом и руководством. Антоний Великий, Макарий Египетский, Пахомий, Иларион, Евфимий, Савва и все начало содевания своего спасения полагали покорением себя отцу своему духовному и обучались подвижничеству под его наставлением. Зато скоро созревали и усовершались без уклонения и опасных преткновений. Напротив, другой путь, своеличный, по своему уму и сердцу, всегда был почитаем путем заблудным и гибельным. Сколько было разительнейших опытов, что подвизающийся, лишь только уклонялся от руководства, тотчас падал в прелесть, был опутываем сатаною и погибал! Святой Иоанн Кассиан повествует об Ироне - старце, который пятьдесят лет провел в посте, трудах, бдениях и молитве и всех удивил своею строгостию, но после, потому именно, что возмнил остаться с одним своим разумом и волею, принял сатану за ангела и по его наущению ночью бросился в пустой колодезь в надежде, что будет взят на руках ангелами, и разбился так, что на третий