Эллина захлебнулась воздухом. То есть, по его мнению, она выпрашивает, как подаяние, законно заработанные деньги? Гоэта еле сдержалась от резкого ответа, выдавив из себя нейтральное:
- Благодарю, но не стану вас утруждать. Надеюсь, мой скромный труд пойдёт на пользу следствию.
И, всё же, даже то, что ей заплатили, гораздо выше привычной ставки. Такая работа стоит пару лозенов, не больше. С учётом того, что заказчик - государство, и вовсе полтора. А тут золотые горы...
Эллину не покидала мысль о том, что история с трупом на этом не закончится.
Не удержавшись, она вытащила из сумки договор и перечитала. Так и есть, Брагоньер не обманул, просто нашёл лазейку: 'В случае получения сведений, не представляющих особой ценности для заказчика, последний в праве оплатить работу по своему усмотрению, однако не ниже стоимости проезда, материалов и почасовой ставки для означенного вида деятельности'.
- Господин Брагоньер, как понимаю, даже эти деньги мне придётся отработать. Сделать что-то ещё.
Соэр промолчал, занятый осмотром пола. Даже залез под кровать, копаясь в пыли.
- Я имею в виду, что вы меня ещё в Управление вызовете.
- Вызову, - Брагоньер поднялся на колени и отряхнул камзол. - Для дачи показаний. Чистая формальность. К слову, если вы так рвётесь помочь, взгляните на зеркало. Вы женщина, можете многое сказать. Только постарайтесь не трогать руками, либо скажите, к каким частям прикасались, - я запишу.
Задумавшись на мгновенье, соэр велел взять свой блокнот со стола:
- Садитесь, пишите под диктовку. Вам всё равно, вижу, нечем заняться.
Эллина фыркнула и категорично заявила:
- За чекушку.
- Высоко же вы себя цените! Пять минут работы дороже часа моего времени. Я достаточно заплатил вам, покрыл все издержки. Не желаете - я не настаиваю. Счастливого пути! Повестку получите на днях.
Гоэта замялась, вспомнила о болоте, которое не хотелось пересекать самой, и о солдатском конвое. На Тенистой улице её неправильно поймут.
За окном смеркалось: значит, в Сатию она вернётся уже ночью.
Брагоньер не обращал на неё никакого внимания. Он то делал какие-то пометки в блокноте, то обследовал очередной дюйм помещения, будто с утра уже не был здесь и всё детально не описал.
Эллина решила помочь: соэр прав, её сведения не стоили даже трёх лозенов, и аккуратно подняла зеркало.
- Я его за ручку взяла, двумя пальцами. Указательным и большим.
Брагоньер обернулся, вскинул брови - что, вы ещё здесь? - но возражать не стал, просто вручил гоэте блокнот и указал на стол:
- Детально опишите, выскажите свои предположения. Кто пользуется, где можно купить, старое или новое и прочее. Потом поставите подпись - и можете быть свободны.
- А вы...
- Рассчитывали вернуться в город в моём сопровождении? Увы, я задержусь в доме господина Весба до утра. Надлежащую охрану я обеспечил, вам нечего бояться. Да и флисса при вас.
- Я и вовсе рассчитывала вернуться самостоятельно, без провожатых. Вы напрасно беспокоили людей.
Эллине не нравился тон соэра, то, что он иносказательно упрекнул её в трусости. Она не дама из первого сословия, она постоять за себя умеет. А послушать господина Брагоньера - беспомощное существо, кисейная барышня! И бездарное - презрительное отношение к её умениям читалось в каждом слове. Оплата тоже, как подачка...
Насупившись, гоэта занялась осмотром зеркала: раз уж осталась, не ушла, то не стоять же столбом.
Зеркало оказалось простеньким, дешёвым и новым. Никаких потёртостей, только пара царапин, будто тёрлось обо что-то в кармане. Ключи? Возможно. Пятно от сажи стёрто - наверное, держали грязными пальцами. Но с чего бы девушке измазаться в саже? Разве что служанка. Но служанки с зеркальцами бережнее обращаются, как и любые другие женщины, не станут совсем новое царапать.
Подобные вещицы продаются в любой лавке, на любом рынке. Красная цена - шесть медяков. Такие парни дарят девушкам.
Гоэта повертела зеркальце в руках, пытаясь отыскать что-нибудь интересное.
Чем же его разбили, не рукой же! Крови нет, треснуло знатно.
- Каминной кочергой, - послышался над ухом голос Брагоньера. Эллина аж подпрыгнула от неожиданности.
Глянув ей через плечо, соэр сухо похвалил:
- Аккуратно, подробно. Справились. Благодарю. Больше я вас не держу. Если будут какие-то мысли, поделитесь.
Гоэта положила зеркало на стол и уступила место Брагоньеру. Попрощалась и спустилась вниз, где её уже дожидался солдат.
В Сатию возвращались не через болото - кружным путём. Уже верхами: лошадей Эллины и соэра подвели из рощи. Двое солдат - ещё один присоединился к ним у гарнизонного поста - проводили Эллину до самого дома и, пожелав доброй ночи, удалились.
'Вот и заступила на государственную службу, - усмехнулась Эллина, отпирая дверь. - Только под начальство господина Брагоньера мне совсем не хочется'.
Гоэта зевнула, решив, что завтра проспит до полудня, и, поленившись искать свечу, пустила впереди себя магический светляк.
Господин Весб утёр пот со лба и с укором взглянул на следователя: из чего он вообще сделан? Сам свидетель давно снял камзол и с удовольствием, если бы позволяли приличия, избавился от рубашки, а Брагоньера будто бы жара не брала. Единственное послабление - расстёгнутый камзол.
- Можно воды?
Соэр кивнул, подчеркнув какую-то фразу в протоколе. Господина Весба он допрашивал уже в третий раз, пытаясь отыскать какую-то зацепку. Она, кажется, нашлась, но абсолютно ничего не давала. Если, разумеется, память свидетелей не улучшится. Применять к ним вспомогательные меры воздействия Брагоньер не мог, поэтому оставались стандартные допросы.
Ни одного арестованного, ни одного конкретного подозреваемого, одни предположения - и двойное серийное убийство.
Дело госпожи Интеры соэр забрал себе, оставив господина Шорша помощником.
Чутьё подсказывало, что преступник и дальше продолжит издеваться над правосудием. Он ведь оставил своеобразную подпись: не желал, чтобы его убийство приписали другому. Значит, на то существовала причина. Честолюбие?
Оба преступления спланированы, ни о каком состоянии аффекта не может быть и речи.
Соэр сомневался, чтобы кто-то подделал почерк убийцы госпожи Интеры - оно не вызвало особого резонанса. Нет, действовал один и тот же человек, и у него имелся мотив.
Жертвы не знакомы друг с другом, никогда не встречались. Общих знакомых не имели. Единственная ниточка: принадлежность Огюста Весба к аристократии. Но это настолько умозрительно, что не стоило внимания. Алия Интера предпочитала дворян иного плана и содержимого кошелька.
Но был же какой-то принцип, не случайные же это жертвы! Убийца что-то знал о них, хотя бы слышал. К слову, проник в дом через дымоход. Судя по всему, он трубочист, работавший в тот день на крыше. Камин Огюста Весба и найденная на разбитом зеркале сажа красноречиво свидетельствовали в пользу этой версии. Пришлось изрядно поползать, измазаться, будто демону, взять образцы - но всё не напрасно.
Разумеется, ни примет, ни имени трубочиста господин Весб не знал: только усмехнулся в ответ на вопрос. Прислуга, тем более, наёмные работники, не входила в сферу интересов хозяина дома, ими
