облик и в то же время осовременив его - это работа коллектива архитекторов и инженеров под руководством А. Б. Гуркова.
От Павелецкой площади к востоку отходит Кожевническая улица, главная улица слободы кожевников. Кожевенная слобода - самая восточная из замоскворецких слобод. Одним из древнейших занятий ремесленников было кожевенное дело, и, как бывало обычно в средневековых городах, кожевники, как и другие ремесленные цеха, селились в одном месте города близко друг от друга: в Москве они выбрали себе место на низменном правом берегу реки ниже по течению так, чтобы отходы производства не загрязняли ее в пределах города.
Кожевенная слобода всегда была 'черной', то есть в отличие от боярской или церковной зависела только от удельного или великого князя. Ее окончательная организация оформилась в XVI в. (она упоминается в летописном известии о пожаре 1547 г.: '...в среду вторые недели по Пасце, в 10 часов дня, загорешаяся за Яузою на Болвановие и погореша Гончары и Кожевники вниз возле реку Москву'), и в следующем столетии в ней насчитывался 51 двор (данные 1630 г.). Население ее было почти стабильным - в 1653 г. там было 74 двора, и так слобода благополучно дожила до начала XVIII в., когда вообще начал разрушаться слободской уклад. Однако, кожевенное производство отнюдь не прокатилось, и оно еще долго определяло облик этой местности. В XVIII в. из 19 московских кожевенных заводов 17 находилось в Кожевниках, такое же соотношение сохранялось и в XIX в. (из 13 заводов одиннадцать работали здесь). Одними из самых известных были заводы семьи Бахрушиных, основатель которых Алексей Федорович начал дело в Кожевниках в 1830-х гг.
Хотя и сейчас этот район сохранил свой промышленный облик, но уже многие предприятия не имеют ничего общего с кожевенным делом, и память о старинной московской слободе сохранилась только в названиях улиц и переулков здесь. Главной улицей слободы была Кожевническая, идущая по северной границе ее от площади Павелецкого вокзала до набережной Москвы-реки, На ней осталось несколько строений, датирующихся XVII - XVIII вв. - это дома NN II, 13, 19 (строение 6, которое находится в глубине участка), 20 и 21. При строительстве насосной станции в 1970-х гг. в конце Кожевнической улицы вырыли огромный котлован для бетонного резервуара и чуть было не разрушили старинные палаты (N21), которые удалось отстоять, но тогда все-таки исчезли неисследованные уникальные строения, которые могли относится даже к XVI в.
Приходскими церквями кожевников были Успенская и Троицкая. Первая из них стояла почти на речном берегу, там, где сейчас находятся подступы к Новоспасскому мосту. Каменное здание ее было впервые выстроено в 1674 г., но простояло недолго - через пятьдесят лет его заменили другим, к которому в 1733 г. пристроили колокольню и трапезную с придельным храмом св. Николая Чудотворца (позднее в ней был устроен также и придел св. Харлампия). Самая крупная перестройка произошла в XX столетия, когда архитектор В. В. Воейков выстроил заново большую трапезную (1903 г.). Вторая же сохранилась: большая пятиглавая церковь находилась в глубине слободской застройки в окружении немудрящих деревянных изб. Она документально известна с 1625 г., но, конечно, существовала и раньше. Сохранившееся здание (2-й Кожевнический пер., 4) было выстроено в 1689 г., трапезная и приделы мученицы Параскевы и св. Кира и Иоанна были возведены несколько позже, а колокольня с приделом Михаила Архангела - в 1772 г.
Шаболовка и Донская
От Калужской площади, на которой стояли ворота Земляного вала, расходились две дороги - одна на Калугу, ставшая Большой Калужской улицей (с 1957 г. Ленинским проспектом), другая к Серпуховской заставе и месту сбора таможенных пошлин - Мытная улица, а между ними шли две улицы - Шаболовка и Донская.
Несмотря на то, что Шаболовка - одна из радиальных улиц, она никогда не была большой проезжей: ведь ее возникновение связано, прежде всего, с дорогой, ведшей из города в недальнее подмосковное село Шаболово, за деревней Черемушками. По этому селу называлась и Шаболовская слобода, находившаяся к северо-востоку от Донского монастыря.
В начале улицы, с ее левой стороны - трамвайный парк, которому городские власти отдали помещение Серпуховской полицейской части. По этой же стороне - Троицкая церковь, здание которой (N 21) многократно перестраивалось. Сначала в 'новопостроенной' слободе появилась деревянная церковь, выстроенная в 1699 г. В приходе ее, в доме некоего капитана Якова Тухачевского жили мать и сын протопопа Аввакума, а мать его была и похоронена при церкви. Каменное же здание церкви начали строить в 1745 г. и освятили его 15 февраля 1747 г., но в следующем веке церковь стали перестраивать. В XIX в. окраина Москвы начала быстро расти и заселяться, и в 1840 - 1842 гг. по проекту архитектора Н. И. Козловского строится колокольня и широкая трапезная с двумя приделами - Покровским и Никольским, рядом с которой совсем потерялся небольшой одноглавый четверик старой церкви. К концу века крохотная основная церковь совсем перестала удовлетворять нужды верующих, в приходе появились состоятельные прихожане, и стало возможным начать в 1885 г. построение нового просторного храма. Проект его составил архитектор Н. В. Никитин, воздвигший к 1896 г. (освящение состоялось 21 сентября) новую церковь, в декоративном оформлении которой использовались типичные детали русской архитектуры. Интерьеры были оформлены по рисункам Д. Н. Чичагова.
В советское время в церкви устроили клуб, обломав верхние ярусы колокольни и церковный шатер.
Шаболовка в начале нашего столетия была широкой улицей, на которой в основном стояли низенькие деревянные домики, окруженные садами, а между ними на сравнительно большом расстоянии находились солидные каменные здания благотворительных учреждений и фабрик. Так, в начале улицы, на правой стороне в 1910 - 1911 гг. построили 'убежище имени С. А. и А. П. Тарасовых' - красивый трехэтажный дом (N 4) со шлемовидным куполом - церковью Воскресения Словущего, освященной 25 октября 1912 г. Здание убежища, предназначенного для 'лиц интеллигентных, а также и таких, кто провел жизнь не в нищете, а в известном достатке', было выстроено по проекту архитектора А. И. Роопа на пожертвованные 900 тыс. руб. вдовой Степана Алексеевича Тарасова, бывшего московским городским головой в 1883 - 1885 гг. В советское время убежище стало 'Домом отдыха ветеранов революции имени Ильича'.
Другое благотворительное учреждение, занимающее такой же солидный дом (N 33), как и Тарасовское убежище, находилось ближе к концу улицы, на ее левой стороне. Там помещалась дворянская Нечаевская богадельня, выстроенная на пожертвования того самого Ю. С. Нечаева-Мальцева, благодаря которому - мы имеем прекрасный музей на Волхонке.
Юрий Степанович Нечаев был скромным незаметным чиновником, когда он неожиданно получил многомиллионное наследство от дяди И. С. Мальцева, владельца стекольных заводов в Гусе-Хрустальном. Деланием денег Нечаев-Мальцев (он добавил к своей фамилии фамилию дяди) не интересовался, а полученным наследством распорядился по-своему - тратил большие средства на путешествия, меценатство и благотворительность. Он и его брат основали приют на Шаболовке в память об отце Степане Дмитриевиче Нечаеве, человеке незаурядном, в молодости близком к декабристам, занимавшем крупные посты в российской бюрократии, серьезном любителе истории, поэте и прозаике.
Нечаевскую богадельню открыли в 1906 г., церковь при ней во имя святого архидьякона Стефана освятили 15 мая этого года, и в печати тогда писалось, что она была 'отделана внутри с замечательной роскошью'.
Недалеко от Нечаевской богадельни - старый телецентр (N 53), расположенный в здании Варваринского сиротского дома (1849 г., архитектор М. Д. Быковский), которому благотворил Алексей Иванович Лобков, разбогатевший мещанин, ставший действительным статским советником и крупным коллекционером старинных книг и рукописей, икон и картин. В приюте на полном обеспечении жили девочки, которые остались сиротами после смерти неимущих родителей, получая там начальное образование и навыки рукоделия и домашнего хозяйства.
В бывшем приюте большевики вместо девочек-сирот поместили дуговые радиопередатчики, а в 1927
