наращивание мощностей и ставка на новую продукцию. Сейчас вот наладили выпуск набора мебели, который так и назвали — «Альтернатива».
Хотите поприсутствовать на совещании? Пожалуйста. Разбираем на планерках разные текущие вопросы, которые в конце концов сводятся к одному, Я говорю: мужики, хотите хорошо жить и хорошо зарабатывать, давайте не двести наборов выпускать, а двести двадцать. Согласны? Тогда пошли каждый делать свое дело.
Невольно отметил про себя: уже не «товарищи», но пока еще и не «господа», а «мужики». Кто же они, эти «мужики»? И как они делают свое дело в теперешних условиях так называемых экономических реформ? И вообще, что это за такой островок относительного благополучия в океане всеобщего экономического развала? Ответить на эти вопросы я и задался целью.
Похоже, прошли те времена, когда государство обеспечивало и гарантировало, когда мы делали вид, что работаем, а государство делало вид, что платит. Теперь, как говорится, хочешь жить — умей вертеться.
…Через проходную выхожу на заводской двор и слышу знакомые звуки работающих станков, «родные» запахи древесной пыли, смол, лаков, мягкий гул вытяжной вентиляции. И… что это? Бывший просторный двор до отказа застроен новыми корпусами. Давненько же я не был здесь!
В одном из этих новых корпусов и находится цех № 14, где идет освоение нового набора «Альтернатива». Но прежде чем идти туда, решаю пробежать по цехам, вспомнить времена, когда работал здесь. Везде вижу заметные перемены, кое — где появилось новое оборудование,
С третьего этажа второго корпуса спускаюсь на первый этаж, где стягивают «рубашки» из шпона и тонкой строганой фанеры. В светлом чистом помещении женщины внимательно осматривают каждый «лоскуток» фанеры, подгоняя один к одному по текстуре. Склеивают их они теперь не вручную полоской клейкой бумаги, а машиной: с одной стороны иод резиновый валик запускается две выкройки, соединенные кромками, а с другой стороны выходит уже «сшитая» зигзагообразной строчкой деталь.
Когда?то здесь работал мастером, а потом начальником цеха Слава Мартынов. Теперь — Вячеслав Сергеевич, директор фабрики, что в составе объединения. Один из тех «мужиков», которые делают свое дело. Он, говорят, и осваивает «Альтернативу». К нему я и направляюсь.
Но получилось так, что первым знакомым мне человеком, которого я встретил в цехе, был Алексей Наумович Бибиков. Уже седой, в очках, на худощавом лице — глубокие морщины, но, как и прежде, подтянутый, опрятный, сосредоточенный. Теперь он начальник цеха № 3, где выпускают набор корпусной мебели «Базель». Кстати, экспортируемой.
Тот самый Бибиков, который когда?то работал сменным мастером, который слыл хорошим специалистом, организатором, но который был и поперечным, ершистым человеком. Я в этом цехе работал экономистом, мы ладили и даже немного были близки по интересам: он, как и я, книголюб.
Бибиков известен своей самодисциплиной, порядочно
стью, деловитостью и неуемной жаждой дела. В смене у него всегда был порядок. Он не терпел всякой зашоренности — ни деловой, ни особенно партийно — профсоюзной. Не признавал слова «надо», когда «нет возможности». А времена тогда были крутые, частенько бывало — надо, хоть кровь из носа. А что нет возможности — это как бы и не принималось во внимание.
Мы с ним радушно поздоровались, и он потащил меня в свой кабинет. С первых же слов он напомнил мне прежнего Бибикова. «А зачем о нас писать? Кому это нужно? Покупателю не интересно, как мы тут крутимся. Ему дай мебель. Желательно хорошего качества. Так? В капиталистических странах ведь не афишируют свою деятельность…»
Узнаю, узнаю Алексея Наумовича. Такой же поперечный, по — нынешнему — радикальный. Но и здравого смысла у него не отнимешь. Жизнь показала, что был он во многом прав.
Теперь этому человеку доверили делать мебель на экспорт! Задаю ему вопрос в лоб:
— А сейчас лучше?
— Лучше, — после некоторого, правда, колебания отвечает он. — Они поняли, — он ткнул пальцем вверх, — что я оказался прав. И они теперь, — он указывает на дверь, где в цехе трудятся рабочие, — не бегают жаловаться на меня. Правда, приходится действовать методами, не подкрепленными пока законодательством, и нас, таких, как я, могут в любое время обвинить, что мы нарушаем якобы трудовое законодательство. На самом же деле я имею возможность организовать дело так, как надо.
Он, как и все мы, сознает, что социалистическая система отношений сильно испортила рабочего человека своей «выводиловкой». Что диктат одного человека над другим не всегда полезен, не говоря уже о том, что не всегда справедлив. В этом смысле я склонен разделить точку зрения Виктора Николаевича Квасова, высказанную им в «Лесной газете», где он называет коллектив ПМО мудрым. И всю ставку делает на коллектив, на его потенциальные возможности, хотя при этом, мне кажется, он отлично понимает, что коллективное мнение — не всегда панацея, иногда лучше единоначалие.
Сочетание коллективного с единоначалием здесь в традиции. Это же исповедовали и прежние руководители Е. П. Чубит, А. Г. Чернин: опора на коллектив и разум
ное единоначалие. Вера в людей. И люди в ответ платят тем же.
— Сначала были наборы «Карасун», «Юг», — говорит Геннадий Иванович Смирнов, — теперь вот «Альтернатива».
Геннадий Иванович занимается рационализацией, информацией и «многим другим» как замначальника технического отдела. Рассказывает охотно, со вкусом. Он здесь работает давно, с тех пор, как мебельный комбинат только — только «вылуплялся» из тарно — бондарного производства «Азчеррыбалестара».
А что значит «и многим другим»? — спрашиваю.
— А вот передо мной список оборудования, которое надо раздобыть для Елизаветинского цеха. Там сейчас мы делаем декор, а будем делать фасад для «Альтернативы».
И тут раздается телефонный звонок. Геннадий Иванович извиняется, берет трубку: на проводе Рыбинск, станкостроительный завод. Заказывает еще один ленточнопильный станок.
Закончив телефонный разговор, продолжает: — Или вот патентная экспертиза… Теперь нам разрешено самим проектировать мебель. Раньше — Боже упаси! Только через институт мебели ВПКТИМ. Тут такой нюанс: если разработанный нами набор пройдет патентную экспертизу и мы получим соответствующий документ, то согласно новому положению, это изделие два года не будет облагаться налогом. Это десять миллионов прибыли в год!.. Находка?
Но помимо прямой экономической выгоды свобода проектирования новой продукции дает возможность мобильного обновления ассортимента мебели, поскольку нет теперь институтской волокиты. Не говоря уже о том, что новая мебель быстрее дойдет до потребителя, что объединение сможет реально конкурировать с другими фирмами. В том числе и на внешнем рынке, поскольку разработчики теперь смогут угнаться за модой и спросом.
Наглядный тому пример — освоение набора «Базель» по проекту немецкой фирмы. И вот теперь — проектирование и освоение набора «Альтернатива». Два набора за два неполных года!
Здесь работают специалисты высокого класса — от конструкторов и технологов до столяров. Поэтому все сделано на уровне мировых стандартов — проект, технология и дизайн. Намечается создание совместного предприятия с привлечением инвестиций, под него строится уже новый корпус. Чтобы быстрее вписаться в новые требования экономики, проведено акционирование предприятия. Решили применить второй вариант, то есть контрольный пакет акций оставить за собой. Осторожное решение? Но… Дело новое, осторожность не помешает.
И надо сохранить коллектив. Как? Заинтересованностью прежде всего. И наращиванием мощностей с одновременным увеличением выпуска качественной мебели. Для осуществления этого замысла намечается освоить производство высокохудожественной мебели. В этом плане уже кое?что делается: подбираются кадры, создается база для обучения специалистов. Здесь и не помышляют о сокращении работников. Наоборот, мечтают о пополнении кадров за счет приема рабочих высокой квалификации и классных специалистов. В то время как по всей стране идет сворачивание производства и увольнение рабочих, здесь только в июле — августе принято сто человек. В объединении отказались повышать зарплату за счет сокращения кадров, избраны другие пути для этого. И даже если на первых порах будет заработок
