руках.
Сразу видно, человеку - оборотню пришлось несладко среди нелюдей - оборотней. Избили и покусали, а если бы не его знакомые, к которым он аппарировал - о-о, что тогда осталось бы от Ремуса, мужественно выполнявшего работу для Ордена!
Работа заключалась в собирании как можно большего количества негативной информации об отношении волшебников из Министерства магии к оборотням после Битвы за Хогвартс, где они, в большинстве своём, выступили в поддержку Волдеморта и за это расплачивались. А также сборе материалов от пострадавших, связанные с последующим скорым воцарением на посту министра Руфуса Скримджера.
Хорошо, что повторные укусы оборотней вервольфу уже не страшны потому, как покусали сильно - за декларирование свобод волшебного народа, его прав «человека» и прочую подобного рода ерунду, как посчитали оборотни. Они и без декларирования знали, что лишены всего. К тому же мужчины грызлись и боролись друг с другом накануне полнолуния, и, вообще, весь народ оборотней изрядно отощал и обносился. Даже одежда старилась на оборотнях перед Полной Луной быстрее, чем в остальные периоды их жизни. Потом она на некоторых альтернативно одарённых даже восстанавливалась, самостоятельно, без участия заплаток, игл и ниток.
В это время оборотни особо возбуждены предстоящими болезненными трансформациями и агрессивны потому, что с приближением Полной Луны возрастает и сексуальная активность мужчин, в то время, как таковая у женщин падает. Пик их сексуальности приходится на новолуние. От этого происходит постоянная грызня и поножовщина столовыми принадлежностями, им совершенно ненужными, между мужчинами, завоёвывающими себе женщин, чтобы совокупиться с ними в зверином обличии - тогда и женщины - волчицы идут на контакт охотно. От этих соитий дети рождаются в виде щенят и только спустя несколько недель у них появляются человеческие признаки. Так растёт поголовье, то есть, простите, численность оборотней в резервациях.
Ремус отправился к знакомым оборотням как раз после предыдущего полнолуния, когда люди, утомлённые сексом, звериной жаждой крови, не утолённой полностью кроликами и прочей мелкотой, а ведь так хочется сладкого человечьего мяса! - и трансформациями безо всяких зелий, напоминающими ломку наркоманов, были тихи и несколько спокойнее, чем обыкновенно. Проповедовал он людям - волкам до кануна следующей Полной Луны, а после заключительной речи еле ноги унёс - его заподозрили в том, что он - чужак, да к тому же и со странностями - положил глаз на одну из женщин. Люпину устроили разборку, из которой его еле вытащили бывшие друзья, снова потерявшие большинство человеческих черт, но оставшиеся преданными Ремусу, как собаки. Вот эта «собачья» преданность и спасла жизнь профессору Ремусу Дж. Люпину…
… Профессор Ремус Джеральд Люпин жил практически всё время в апартаментах Хогвартса, превращённых им с помощью домашних эльфов в уютнейшее место в замке. Эльфы Хогвартса так любили этого волшебника за необыкновенную со стороны мага мягкость в обращении с ними, что апартаменты Люпина казались настоящим домом, милым домом, так много по-настоящему домашних вещиц было в этих казённых комнатах - вплоть до безделушек на каминной полке с обязательными часами с двумя парами стрелок, первые показывали время, а вторые - местоположение друга профессора ЗОТИ - Северуса Снейпа и господина Директора Альбуса Дамблдора
Да, Северус был единственным близким другом Ремуса и, что немаловажно, хорошим собутыльником, да ещё и весёлым, открытым балагуром, чьи едкие, но справедливые шуточки по отношению как к профессорам Хогвартса, так и, особенно, к министру магии, так веселили Рема Люпина.
Ещё Рем в часы меланхолии просиживал с завсегдатаями «Башки Борова», напиваясь дешёвым огневиски, а, главное, слушая речь этих постоянных клиентов питейного заведения и их анекдоты, тщательно, несмотря на собственное опьянение, запоминая «драгоценные» услышанные chef-d-ouvres. Потом он делился новоприобретёнными «знаниями» с Севом, а тот лишь вскидывал породистую, да, необычную, но очень красивую с точки зрения влюблённого Рема, голову на тонкой беззащитной шее и, мотая головой вверх-вниз, так, что волосы били его по щекам, угорал со смеху. Северус так заразительно, кайфово и благотворно для слуха Ремуса смеялся!
Любил Рем «разводить» Северуса на анекдоты как о геях, так в особенности и о натуралах, которым взбрело в голову, разумеется, по пьяной лавочке, перепихнуться друг с другом, что зачастую заканчивалось удачей и… утренним конфузом обоих участников полового акта. Соль этих анекдотов состояла в словоизлияниях героев на отборном матерном языке. Да, при умении говорить и английский мат оказывается весьма обширным и полнозвучным, мастерским и вычурным. Сев воспринимал эти препохабнейшие анекдоты как раз так, как надо - с толикой интереса и бурным, гомерическим хохотом после окончания длинной, завёрнутой матерной тирады или диалога.
Его интересовали и обычные, гетеросексуальные по тематике, анекдоты с недвусмысленным описанием поз героев. В анекдотах этого сорта главная роль отводилась именно неестественному и придуманному расположению действующих лиц в процессе совокупления. Именно это и должно было рассмешить слушателя. И смешило, ровно настолько, насколько и анекдоты об однополом мужском сексе. Было всё это для Северуса… одинаково смешно, чего бы так не хотелось Ремусу. Он хотел бы, чтобы Сев, его Сев реагировал на «гомосексуальные» анекдоты гораздо сильнее, чем на гетеросексуальные, иначе игра не стоит свеч, «Дуршлаг ведь может и протечь. Попробуем в ночном горшке». Рем пробовал снова и снова пробить Сева на анекдоты о гомосексуальных парах, но так и не смог ничего толком добиться. Только заливистый смех - вот, что получал он в ответ на свои скабрезности - анекдоты, не более того.
Ремус лишь дивился на своего совершенно индиферрентного в сексуальных предпочтениях друга, который, насколько он знал, даже простым гонянием лысого, так необходимым распалённому неприличными, но такими… сладкими анекдотами одинокому мужчине за тридцать, нечасто занимался. А вот любвеобильный Ремус, почасту и с большим удовольствием, поставив на дверь Заглушающие Чары высокого уровня, чтобы не слышались бы стоны, онанировал фаллоимитатором на батарейках, купленным в маглесе в специальном «секс-магазине» - да, такие есть у магглов! - засовывая его себе в зад. Ведь гомосексуальность, так и не нашедшая реального воплощения, не давала покоя профессору ЗОТИ. Невесело приходилось его пенису, такому неотразимому, драгоценному, несправедливо обойдённому вниманием мужчин, тощо.*
Как же рыскал по городу незнакомый с жизнью магглов профессор в поисках заветного фаллоса! Но ему, с пятой попытки, когда в четвёртую он догадался по наитию, внезапно снизошедшему на него, купить газету объявлений о распродажах, повезло.
В газете он нашёл рекламу большого «секс-магазина», расположенного неподалёку от станции подземки в районе Уэст-Энда, как это ни странно показалось волшебнику, знающему о маггловском Лондоне только то, что на западе его живут богатые, и там много дорогих магазинов и ресторанов, а также несколько «театров», где магглы играют самих себя и волшебников, даже нелюдей - оборотней, вампиров, каких-то «чертей», ухитряются изображать духов и прочую шушеру.
На востоке же столицы обитают более обделённые Фортуной работяги (не путать со стилягами) и, в большинстве своём, пропойцы. И там полно дешёвых пабов с элем и чем покрепче, а именно, столь любимым Ремусом скотчем, правда, такого же дурного качества, да и количества, наливаемого в захватанные стаканы, что и огневиски в заведении у Аберфорта Дамблдора, в «Башке Борова».
Глава 8.
Единственный наследователь богатейшего состояния, граф Снейп постоянно обсуждался в свете, как превосходная партия для любой юной чистокровной волшебницы добрыми маменьками и даже отцами. Не раз представляли они своих дочерей из заграничных магических пансионов благородных девиц. Но ни один из родителей так и не достучался до сердца профессора Зельеварения из закрытой фамилии красотами и гарантированной невинностью своих чад.
Заботливый и богатый «граф Северус» не знал тогда большей радости, как попросту притащить другу Ремусу ящик отличнейшего скотча, а себе - пару бутылок «Зелёного Змия», вонявшего тиной, но в этом-то и был самый смак для разбирающегося в ароматах, не хуже составителя парфюмов, мага, зельевара от Мерлина самого и общепризнанного Мастера Зелий международного класса.
Была целая эпоха в жизни Рема, за несколько лет до Последней Битвы и Войны, пришедшаяся на годы одинокого общения с вибрирующим членом, начиная от вселения в замок на столь желанной для профессора Снейпа должности. Альбус не допускал до неё своего мальчика уже не из боязни видеть
