анальная смазка - ну, пусть, несколько иная - Снейп подберёт «для молодых пар», а-а, лучше для «пар в возрасте», не суть дело, но чтобы мальчика, раз уж не перестают… пока иметь, трахали именно со смазкой.
Время от времени внезапно Снейп будет сам проверять состояние подростка, нет ли у него анальных трещин, в общем, возьмётся по-крупному. А уж если найдёт пару-тройку трещинок, то в следующий раз не отдастся милорду. Как всё просто!
А что, и любовник из Люциуса хоть куда, только нежности побольше надо именно во время сношения, а так - молодцом держится! В его возрасте - и без одышки даже после, по всей вероятности, длительной борьбы с куда более сильным противником. Эх, молодость, молодость, членом туда, чле… Ну, да что душу только травить, тем более, что членом суда Северус никогда не был, а вот подсудимым бывал разочек. Ух и зверюги, эти Дементоры!..
Тогда у юного, борющегося за свою задницу Гарри Поттера - вот уж не думал Северус увидеть его в таком положении! - сил, наверняка, прибывает десятикратно против раскормленного, но какого-то дряблого уже, обтекающего по тебе свежеосвежёванной тушей милорда Люциуса. И это в его-то возрасте!
Вот, что значит жизнь не в Хогвартсе с его отменными, но просчитанными до последней калории, блюдами, а в высшем свете, где как нажрутся, так потом и до несварения доходит, а всех таких, тяжёлых, в святого Мунго кладут, только лишь в палату одноместную, а уход за ними, как за всеми остальными пациентами, дурной.
Так думал Снейп на большом «перегоне» со второго на первый этажи по поистине королевской лестнице с та-а-кой ковровой дорожкой, что глаза разбегались, а ноги разъезжались в этом многоцветье трав, видимом даже при тусклом освещении угрюмого, как и весь прошедший день, раннего утра. Хорошо, хоть день, а, главное, ночь, закончились.
… Когда зельевар достиг апартаментов Гарри - а почему-то, не как в Хогвартсе, хотелось звать его, измученного, именно так, то послышалась возня и беготня.
Снейп рванул из последних сил и… что он увидел? Люциус с мальчиком играют в прятки или салочки по краям сексодрома. Оба нагишом, и оба уже возбуждены к продолжению теперь уже постельных игрищ.
Да, действительно, глядя на Гарри, не скажешь, что его тут притесняют, насилуют кажый день, а то и по два раза на дню. Он наел округлую аппетитную задницу и небольшой животик, в остальном же остался таким скелетом, что и был в июне, когда Северус навещал его под Полиморфным зельем, обратившись в мисс Фигг. Она, помнится, с превеликим удовольствием отдала Северусу на собрании Ордена свой длинный седой волос.
- Хоть чем да помогу тебе, Северус, - с явным превосходством над шпионом она - сквиб - сказала эти слова так громко, что их услышали все орденцы.
И восхваления, и простые похвалы тотчас посыпались на мисс Арабеллу Фигг плотным потоком. Ещё бы, пожертвовать шпиону свой волос - это же подвиг да ещё какой! Может, он-то, шпион вовсе не для прогулки по Прайвет-драйв его использует, а в каких-то одному ему - вечному одиночке, как считали даже орденцы из Хогвартса - ведомых целях. И цели эти будут, ох, недобрыми!
Так водил всех за нос профессор Снейп, голимый шпион, что и не замечали откровенно красивых, юных, но то, что точно, так это совершеннолетних юношей в дверях своих апартаментов. Они создавали иногда досадные недоразумения, как-то драки за обладание некрасивым, но таким сексуальным партнёром, как известный на всю Европу Мастер Зелий, работающий на скучной должности главы Дома Слизерин, а многие потенциальные и реальные любовники профессора были именно оттуда и… учителем недорослей, как эти, в большинстве своём избалованные матерями юноши, величали студентов Хогвартса.
- Ну, раз у вас всё так хорошо, ну просто замечательно, в моих услугах Гарри Поттер больше не нуждается! Я пошёл! Оделся бы ты, что ли ты, милордушка мой, впавший в детство, и проводил меня на улицу, на морозец, глядишь, и полегчало бы головушке, - как всегда съехидничал профессор, - а то, что вздумал - в прятки играть со своей «мягкой», а ни черта не мягкой, а всё такой же голенастой и ребристой «игрушкой».
Меня ваши дела больше не касаются, и я к тебе больше ни ногой, милорд Люц.
- Постой, мой Сев! Просто… Да я… я поймать паршивца не могу, чтобы завалить его на кровать… где ему и место! - задыхаясь от навязанной Поттером «игры» во имя спасения собственной задницы и отдуваясь на каждом слове, выдохнул милорд Малфой.
- Ах, вот вы как! А почему оба - оба! - возбуждены?!
- Он напал на меня снова и начал тискать, а хуй и встал. А что моему… детородному органу оставалось делать, если его безбожно дрочат?! - переврал по своему название члена Поттер.
Ну должен жк он был показаться перед самим профессором Снейпом, своим спасителем, благородным?! Чтоб и дальше не отпускал его единственный защитник из виду.
Что с того, что он… тоже спит с Малфоем, этим Иродом во плоти, снова, через более, чем две тысячи лет вернувшимся на землю, но на этот раз, чтобы мучать одного лишь Гарри да ещё зачем-то, по любви что ли большой? - и Северуса Снейпа до кучи.
Хотя долбаный Малфоишко сосал члену Снейпа, а это что-нибудь да значит. Значит, любит, любит по- настоящемсу, а не как резервуар - Гарри сам удивился, когда в голову ему пришло такое мудрёное слово - для изливания своей спермы, столь обжигающей стенки натёртой прямой кишки, что этот акт вандализма Гарри никак не мог простить милорду Малфою, а-а, просто Люцу.
Тем временем, ушастое создание на костылике приковыляло на зов Северуса.
- Что желает мой Хозяин от старого Типпи?
- А то и желаю, чтобы ты спал в этой спальне и не допускал никакого насилия со стороны милорда Малфоя по отношению к его «мягкой игрушке»! - Гарри Поттеру. У тебя же хватит сил, например сейчас, чтобыв разнять разбушевавшуюся парочку?
- О, конечно же.
Эльф только щёлкнул узловатыми пальцами, а оба волшебника, вошедшие в раж, уже сидели смирно на полу, и члены их опали.
- Так и делай всегда, Типпи, я на тебя надеюсь. Дело в том, что я не могу находиться здесь, в спальне у Гарри Поттера, всё время. Я занятой человек. У меня есть студен… а, впрочем тебе это совершенно не нужно знать. Достаточно будет того, что я поручил тебе.
- А достаточно ли, Северус? Я всегда могу отозвать своего эльфа обратно. И что будет с твоимм порученьицем?
- Тогда ты больше не почувствуешь на своём поганом члене моей задницы, - запросто ответил Снейп.
Он никогда за языком в карман не лез, и именно это привлекло поначалу милорда, будучим знакомым со Снейпом только, как с главой Дома Слизерин, где учился, на тот момент, на третьем или на четвёртом курсах его маленький, но настолько любимый Дракончик, отчего-то так не любивший в то время рара, равно как и maman.
Маленький наследник проявлял себя тогда с самой наихудшей стороны. Но и этот период прошёл вслед за взрослением сына, единственной отрады родителей. А вскоре - уже на пятом и шестом курсах Хогвартса - сын, приезжавший домой на каникулы, выказывал себя полным смирения перед родичами, покорным, умным и почтительным.
Ради такого воспитания прежде всего благословляли декана Дома Слизерин, а потому и звали его на роскошнейшие обеды, на которых присутствовал и наследник рода Малфоев, всё с такой же прямой спинкой и почтительными, особенно в отношеннии рара, манерами.
- Ну так мы с тобою договорились, а милорд Люциус? Ты призываешь меня по Каминной Сети, и вот - я весь твой! Мой зад предоставлен тебе и только тебе! Как тебе такой вариант… пока я не ненадоем тебе.
- О, это если и поизойдёт, то очень нескоро! - заверил Малфой Северуса у последнего контура, хоть Снейп и знал их наперечёт.
Но прогулка по свежему, утреннему, январскому, выпавшему на это Рождество, снежку да на морозце могла бы пойти лорду Малфою только на пользу.
Скоро проснётся изменница - жена, и с ней надо будет хорошенько, но не озлобив её ещё больше против супруга, поговорить. Не то уже опавшие рога мужа-которому-изменили появятся снова, да в каком
