Основы общей психологии

(1941/42 гг.) он работал над вторым изданием своих 'Основ общей психологии', существенно дополняя, развивая и улучшая их первый вариант 1940 г.

Весной 1942 г. первое издание его 'Основ общей психологии' было удостоено Государственной премии по представлению ряда психологов, а также выдающихся ученых В.И.Вернадского и А.А.Ухтомского, издавна и глубоко интересовавшихся проблемами психологии, философии и методологии, внесших свой оригинальный вклад в развитие этих наук и высоко оценивших философско-психологический труд С.Л.Рубинштейна.

Осенью 1942 г. Рубинштейн был переведен в Москву, где возглавил Институт психологии и создал кафедру и отделение психологии в Московском государственном университете. (В 1966 г. на базе этого отделения А.Н.Леонтьев организовал факультет психологии МГУ.) Сюда в 1943-1944 гг. Рубинштейн пригласил на работу не только своих ленинградских учеников – М.Г.Ярошевского, А.Г.Комм и др., но и сотрудников А.Н.Леонтьева – П.Я.Гальперина и А.В.Запорожца, по-прежнему успешно координируя коллективную творческую работу многих психологов из разных учреждений и научных школ.

В 1943 г. Рубинштейн избирается членом-корреспондентом АН СССР и становится в ней первым представителем психологической науки. По его инициативе и под его руководством создается в 1945 г. в Институте философии АН СССР сектор психологии – первая психологическая лаборатория в Академии наук СССР. В том же 1945 г. он избирается академиком Академии педагогических наук РСФСР. Все это результат большого и заслуженного признания его 'Основ общей психологии' (1940).

Особенно широкие перспективы для его новых творческих достижений открылись весной 1945 г., после победы над фашистской Германией. В 1946 г., когда вышло второе, существенно доработанное и расширенное издание 'Основ общей психологии', С.Л.Рубинштейн уже правил верстку своей новой книги – 'Философские корни психологии'. Эта книга по философской глубине намного превосходила 'Основы…' и знаменовала принципиально новый этап в дальнейшей разработке деятельностного подхода. Она должна была выйти в свет в издательстве Академии наук СССР и, казалось, ничто этому не могло помешать. Тем не менее набор был рассыпан, и это было лишь начало грозы, разразившейся в 1947 г., когда С.Л.Рубинштейн был обвинен в космополитизме, т.е. 'преклонении перед иностранщиной', в недооценке отечественной науки и т.д. В течение 1948-1949 гг. его сняли со всех постов; воистину 'большие деревья притягивают молнию'.

Началась серия 'проработок', обсуждений, точнее, осуждений 'Основ общей психологии' (в Институте философии АН СССР, в Институте психологии Академии педагогических наук РСФСР и т.д., на страницах газет и журналов 'Вопросы философии', 'Советская педагогика' и т.д.). При первом обсуждении, проходившем в Институте философии с 26 марта по 4 апреля 1947 г., Рубинштейну и тем немногим, кто его поддерживал, удалось как-то 'отбиться'. Отчасти помогло заключительное слово Б.М.Теплова. Однако все последующие 'проработки' ознаменовали полный разгром психологами и философами 'Основ общей психологии' и представленного в них деятельностного подхода. Одним из итогов таких 'обсуждений' стала разгромная рецензия на оба издания 'Основ общей психологии', написанная П.И.Плотниковым и опубликованная в журнале 'Советская педагогика' в 1949 г. (почти накануне 60-летия Рубинштейна). Рецензия заканчивалась следующими, прямо-таки зловещими словами: 'Книга С.Л.Рубинштейна оскорбляет русскую и советскую науку в целом, психологию в частности и отражает 'специализированное преломление' его лакейской сущности. Чем скорее мы очистим советскую психологию от безродных космополитов, тем скорее мы откроем путь для ее плодотворного развития'.²⁴³

Столь же незаслуженным гонениям был подвергнут и другой лауреат Государственной премии – психофизиолог Н.А.Бернштейн. После Павловской сессии (1950) жертвами гонений стали физиологи Л.А.Орбели, П.К.Анохин и многие другие ученые. (Все они, как и Рубинштейн, были постепенно восстановлены в правах лишь после смерти И.В.Сталина.)

В эти тяжелейшие и чреватые страшными последствиями годы (1948-1953) Рубинштейн продолжает разрабатывать деятельностный подход. Из неопубликованной, но сохранившейся в верстке монографии 'Философские корни психологии' вырос новый философско-психологический труд 'Бытие и сознание', который удалось опубликовать лишь в 1957 г.

Особенно сильные изменения философско-психологическая концепция С.Л.Рубинштейна претерпела в трактовке человека и теории деятельности (прежде всего в понимании мышления как деятельности). В основе эволюции его взглядов лежит систематически разрабатываемый Рубинштейном философский принцип детерминизма: внешние причины действуют только через внутренние условия. Разработку данного принципа он начал в 1948-1949 гг., но по вышеописанным причинам смог начать публикацию полученных результатов лишь в 1955 г.²⁴⁴ Эту трактовку детерминации Рубинштейн применил к взаимодействию субъекта с объектом, существенно уточнив понимание последнего.

Преобразование человеком (в ходе деятельности) окружающего мира и самого себя Рубинштейн анализирует на основе предложенного им различия категорий 'бытие' и 'объект: бытие независимо от субъекта, но в качестве объекта оно всегда соотносительно с ним. Вещи, существующие независимо от субъекта, становятся объектами по мере того, как субъект начинает относиться к ним, т.е. в ходе познания и действия они становятся вещами для субъекта.²⁴⁵

По Рубинштейну, деятельность определяется своим объектом, но не прямо, а лишь опосредованно, через ее внутренние специфические закономерности (через ее цели, мотивы и т.д.), т.е. по принципу 'внешнее через внутреннее' (такова альтернатива, в частности, бихевиористской схеме 'стимул-реакция'). Например, в экспериментах, проведенных учениками Рубинштейна, было показано, что внешняя причина (подсказка экспериментатора) помогает испытуемому решать мыслительную задачу лишь в меру сформированности внутренних условий его мышления, т.е. в зависимости от того, насколько он самостоятельно продвинулся вперед в анализе решаемой задачи. Если это продвижение незначительно, испытуемый не сможет адекватно использовать помощь извне. Так отчетливо проявляется активная роль внутренних условий, опосредствующих все внешние воздействия и тем самым определяющих, какие из внешних причин участвуют в едином процессе детерминации жизни субъекта. Иначе говоря, эффект внешних причин, действующих только через внутренние условия, существенно зависит от последних (что обычно недостаточно учитывается теми, кто анализирует рубинштейновский принцип детерминизма). В процессе развития – особенно филогенетического и онтогенетического – возрастает удельный вес внутренних условий, преломляющих все внешние воздействия. С этих позиций Рубинштейн дает глубокое и оригинальное решение проблемы свободы (и необходимости).²⁴⁶

При объяснении любых психических явлений личность выступает, по Рубинштейну, как целостная система внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия (педагогические и т.д.). Внутренние условия формируются в зависимости от предшествующих внешних воздействий. Следовательно, преломление внешнего через внутреннее означает опосредование внешних воздействий всей историей развития личности. Тем самым детерминизм включает в себя историзм, но отнюдь не сводится к нему. Эта история содержит в себе и процесс эволюции живых существ, и собственно историю человечества, и личную историю развития данного человека. И потому в психологии личности есть компоненты разной степени общности и устойчивости, например общие для всех людей и исторически неизменные свойства зрения, обусловленные распространением солнечных лучей на земле, и, напротив, психические свойства, существенно изменяющиеся на разных этапах социально-экономического развития (мотивация и др.). Поэтому свойства личности содержат и общее, и особенное, и единичное. Личность тем значительнее, чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено всеобщее.

С таких позиций Рубинштейн разработал свое понимание предмета социальной и исторической психологии. Если общая психология изучает общечеловеческие психические свойства людей, то социальная психология исследует типологические черты психики, свойственные человеку как представителю определенного общественного строя, класса, нации и т.д., а историческая психология – развитие психики людей того поколения, на время жизни которого приходятся качественные преобразования общества. Однако в любом случае психология изучает психику