приходилось осваивать новый самолет самостоятельно. Более того, нам приказали поторапливаться, так как через 2 недели должны были начаться интенсивные налеты на территорию Германии.
Хоппи во время увольнения сумел побывать в другой эскадрилье, которая тоже вела переподготовку, и налетал на «Ланкастере» целых 10 часов. Я попросил его показать, чему он выучился.
Самым трудным было освоиться в кабине нового самолета. В кабине современного самолета находятся десятки кнопок, ручек, тумблеров. Пилот должен твердо знать, где что расположено, чтобы в полете безошибочно находить нужный переключатель, не глядя на панели управления. Все операции нужно совершать автоматически, как при вождении автомобиля. Когда пилотируешь тяжелый бомбардировщик темной ночью, та доля секунды, которую потратит пилот, чтобы перевести взгляд с лобового стекла на панель управления, может оказаться пропастью между жизнью и смертью.
Мы взобрались в кабину, и я отметил, что расположение органов управления во многом похоже на то, что имеет «Манчестер». Практически все оказалось на знакомых местах. Единственными отличиями стали 4 сектора газа да еще пара-другая мелочей.
Хоппи уселся в кресло пилота, я встал позади. Дэйв Шэннон, который прибыл в эскадрилью совсем недавно, уселся рядом с Хоппи в кресло второго пилота, чтобы действовать в качестве бортинженера. Хоппи подробно объяснил порядок действий при взлете.
«Выключить тумблера», — скомандовал он в микрофон.
«Тумблера выключены», — подтвердил Дэйв.
«Подключить внутренние баки».
«Внутренние баки подключены».
«Запустить насосы».
«Готово».
«О’Кей. Теперь зачитываю порядок проверки», — сказал Хоппи. Я молча слушал, как Дэйв зачитывает список, который оказался очень длинным.
«Проверить привязные ремни», — сказал Дейв.
«Готово».
«Тормоза и давление в воздушной системе».
«О’Кей, тормоза и воздушная система».
«Стойки шасси зафиксированы».
Хоппи послушно отвечал на один вопрос за другим, пока не закончился этот список. Потом Дэйв перешел к опросу экипажа. Все, начиная с бомбардира и до хвостового стрелка, должны были проверить свое оборудование. Это заняло довольно много времени. Когда проверка закончилась, Хоппи повернулся ко мне.
«Разумеется, это полные учения. Если во время первых полетов это следует делать обязательно, то позднее эту процедуру можно будет сократить. Кое-что будет делаться совершенно автоматически. Но следующий этап — запуск моторов, взлет и полетная проверка — не изменяется никогда. Большинство пилотов выполнят его, каким бы опытными они ни были».
Затем он повернулся к бортинженеру.
«Приготовиться к запуску».
«О’Кей, к запуску готов».
Механики подготовили стартеры, и Хоппи положил руку на сектора газа. Дэйв должен был включать зажигание.
«Контакт — правый внешний!» — крикнул Хоппи в форточку кабины.
Дэйв нажимал кнопки одну за другой, и четыре огромных мотора ожили. Воздух наполнился дребезжащим грохотом, характерным для моторов «Мерлин».
«Убрать колодки».
«Колодки убраны».
Когда я выглянул в окно, то увидел внизу, в 20 футах под собой, маленького человечка, мечущегося между стойками шасси. В руках он держал трос, к которому были привязаны тормозные колодки. Эти колодки должны были не позволить самолету сдвинуться с места при запуске моторов. И хотя с прошлой войны самолеты значительно выросли в размерах, колодки остались теми же самыми. Это было то, что связывало нас с землей. Человечек лежал на спине под огромным пропеллером, резавшим воздух в 4 футах над ним.
Потом другой механик показался впереди и поднял над головой сжатые кулаки. Хоппи отпустил тормоза.
Послышался свист воздуха, и самолет, мягко покачиваясь, покатился по рулежной дорожке. При выходе на взлетную полосу Хоппи остановился и поочередно запустил моторы на полную мощность, каждый раз проверяя систему наддува, работу винтов переменного шага и магнето.
Тем временем Дэйв вызвал контрольную вышку.
«Хэлло, контроль. Вызывает «Y Йок». Разрешите взлет».
«О’Кей. Взлет разрешаю. Держите связь», — ответил женский голос. Это был кто-то из женской вспомогательной службы КВВС. Они уже начали выполнять мужскую работу, чтобы высвободить нужных нам людей. Женщины делали великое дело.
Затем последовала новая серия команд Хоппи.
«Закрылки 30».
«Закрыть радиаторы».
«Зафиксировать газ».
«Приготовиться к взлету».
«Хвостовой стрелок, сзади чисто?»
«Сзади чисто» — последовал ответ.
Хоппи дал всем моторам полный газ, а потом отпустил тормоза. Ускорение было ужасным, я схватил за бронеспинку пилотского сиденья, чтобы не улететь назад.
«Полный газ».
«Полный газ», — подтвердил Дэйв.
Вскоре указатель скорости показал 110 миль/час, и самолет неожиданно перестал трястись. Мы были в воздухе.
«Набор высоты».
«Набор высоты».
«Убрать шасси».
«Шасси убраны».
«Убрать закрылки».
«Закрылки убраны».
«Крейсерский режим».
Когда Дэйв задал моторам нужные обороты для выхода на режим крейсерского полета, я отметил, что наша скорость составила 120 миль/час. Достаточно много для тяжелого бомбардировщика. Самолет летел устойчиво и послушно откликался на действия штурвала. «Ланкастер» был легким в управлении, насколько это было возможно для его размеров. Это была не машина, а просто конфетка. Хоппи показал мне, как останавливать мотор простым нажатием кнопки, и как лететь всего на одном моторе, постепенно теряя высоту. Но самолет даже в таком режиме мог продержаться в воздухе достаточно долго, чтобы уйти от вражеского берега. Он также показал, как сажать самолет на брюхо, используя закрылки. В качестве «поверхности моря» мы использовали гладкое облако на высоте 4000 футов.
Через полчаса Хоппи показал мне все, после чего вызвал контрольную вышку и запросил посадку.
«А теперь смотри внимательно, — сказал он. — Освоить правильные действия при посадке исключительно важно».
Мы кругами пошли вниз, пока не оказались в миле от взлетной полосы на высоте около 1000 футов. Тогда последовала новая серия команд.
«Закрылки 20».
Дэйв послушно установил закрылки на 20 градусов. Скорость упала до 160 миль/час.
