требуется 24 часа. Вы знаете, что у меня не хватает людей, и они просто выбиваются из сил».
«Хорошо, я переговорю с командованием, и вам пришлют несколько человек. Они помогут вам в последнюю неделю. Но не забывайте, что они не имеют права покидать базу, после того как ознакомятся с деталями операции.
Так, идем дальше. Мы должны провести учения на самолетах с полным взлетным весом. Не забывайте, что часть брони снята. Мелвин, прикажи Палфорду подобрать нужную нагрузку, а другой бортинженер пусть проверит. Не превышайте 63 000 фунтов, потому что иначе самолет просто не взлетит».
«О’Кей, — согласился Динги. — Но я полагаю, что ты хочешь, чтобы носовой стрелок все время находился в своей башне, чтобы подавить зенитки, если таковые встретятся. Проблема будет заключаться в том, что его ноги окажутся буквально на голове бомбардира. Мне кажется, было бы неплохо соорудить что- то вроде стремян. Тогда и стрелок будет чувствовать себя удобнее, и бомбардир не упадет в обморок от вони».
Это была неплохая идея, и многострадальному Кэпелу пришлось записать еще одно задание для своей службы.
«Еще один момент, — встрял кто-то из пилотов. — А что, если установить второй альтиметр перед пилотом? Где-нибудь на лобовом стекле, чтобы его легче было видеть. Тогда ему не потребуется смотреть вниз на приборную доску, когда самолет будет буквально ползти над самой водой».
Ему пришла в голову хорошая идея, и механики получили задание к завтрашнему вечеру установить эти приборы на всех самолетах.
Парни один за другим вносили свои предложения, и большую часть из них мы приняли, потому что они были вполне разумны, ведь пилоты прекрасно знали свое дело. Но все описать в деталях я не могу, потому что они до сих пор остаются секретными. Скажу лишь, что гражданские рабочие суетились в ангарах, устанавливая дополнительные альтиметры и прочие устройства, облегчающие пилотирование и бомбометание.
Дэйв Шэннон спросил:
«А как быть с радиотелефоном? Как мы будем объясняться?»
«Да, насколько я понимаю, это серьезный вопрос, — согласился я. Потом я достал из папки кое-что, над чем работал всю прошлую ночь. — Мы будем говорить открытым текстом, используя простые кодовые слова. Если радио откажет, придется работать морзянкой. Мы не будем применять стандартный код ВВС, потому что не можем позволить себе роскошь терять время на шифровку и расшифровку сигналов. У нас будет свой собственный код. Он будет простым и доходчивым. Вот листок бумаги, прошу общего внимания».
На этом листке было написано несколько кодовых слов, которые мы должны были использовать. Например, слово «Динги» означало, что вторая цель уничтожена. Слово «Ниггер» означало, что уничтожена первая цель. Слова «Артишок» и «Баран» означали смену частот с помощью кнопок А и Б. Там было еще несколько слов, и я приказал парням заучить все наизусть. Потом я поднялся.
«А теперь мы займемся следующим. Хатч в комнате отдыха экипажей установил 20 комплектов радиотелефонов. Сейчас мы пойдем туда и будем готовиться, пока не выучим все наизусть. Я буду ведущим, Хоппи будет моим заместителем, а Микки Мартин — вторым заместителем. Очень важно иметь двух заместителей, потому что никто не знает, кого могут сбить. Мы будем тренироваться по полчаса в день, и я надеюсь, мы освоим все до тонкостей».
В течение следующей недели мы постоянно проводили репетиции, одновременно отрабатывая рациопереговоры. Все это время вода в водохранилищах поднималась и уже находилась в 5 футах от гребня дамб. Настало время нанести удар. Мы все были полностью готовы к нашей специальной атаке, после чего была проведена генеральная репетиция, за которой с интересом наблюдали несколько старших офицеров. Она завершилась полным провалом. Самолеты шли кто в лес, кто по дрова, несколько машин чуть не столкнулись. Возникли проблемы с радиосвязью. Во время подобных атак нельзя допустить даже малейшего сбоя, а здесь вообще все пошло наперекосяк. Радиотелефоны, которые мы использовали, были просто плохими. Нам были нужны те, которые были установлены на истребителях. Я был вынужден заявить командиру авиагруппы, что если мы не получим УКВ-станций, то операция провалится. Я добавил, что прошу установить эти станции уже давно. Он пообещал лично заняться этим вопросом. Вот теперь дело сдвинулось с мертвой точки. Уже через несколько часов на аэродром прибыл самолет с рабочими, которые тут же занялись установкой новых радиостанций. На следующий день вся эскадрилья имела самые новые и самые лучшие радиотелефоны, какими только располагали Королевские ВВС. Вдобавок на моем самолете и самолетах заместителей теперь стояли по две станции — на случай, если одна вдруг выйдет из строя.
Следующей ночью мы провели еще одну генеральную репетицию. Теперь все прошло успешно. Все завершилось без сучка и задоринки. Единственной проблемой оказалось то, что 6 самолетов получили серьезные повреждения от столбов воды, которые поднимали мины. Они летели чуточку ниже, чем следовало бы. Практически все повреждения пришлись на хвостовую часть самолетов: помятая обшивка, заклиненные турели, погнутое оперение. Просто чудо, что все они сумели вернуться. Это был один из капканов, в которые парни попадали во время учений. Во время боевой операции все это уже не будет иметь значения. После того как мина будет успешно сброшена, какие при этом повреждения получит самолет — абсолютно не важно. Главное — сбросить мину вовремя и в нужной точке.
Теперь всем стало понятно, что мы должны провести налет в самое ближайшее время — буквально через день или два, так как уровень воды был идеальным для наших целей. Подготовка была завершена. Экипажи были готовы. Мы налетали в общей сложности 2000 часов и сбросили 2500 учебных бомб. Все парни превратились в скаковых лошадей, которые бьют копытом в стойле, ожидая великого дня скачек. Но механикам пришлось немало поработать, чтобы исправить поврежденные самолеты.
Затем последовал визит к метеорологам. Несколько самолетов были отправлены в Атлантику, несколько — к берегам Норвегии, чтобы выяснить, какие атмосферные фронты могут оказаться у нас на пути. Но бог оказался благосклонным. Погода ожидалась отличная. Это был последний подводный камень, на который мы еще могли налететь. Но дела обстояли так хорошо, что мы просто этому не верили.
15 мая прибыл командующий и сообщил мне, что мы должны вылететь следующей ночью. Когда он убыл, на аэродрохме приземлился белый самолет и подрулил к ангару. Из самолета выскочили Джефф и Матт. Они тоже хотели посмотреть, чем все закончится.
Этим вечером мы засиделись, готовя боевой приказ. Это было исключительно важно. Ведь могло так случиться, что не вернется никто из нас, поэтому нужно было хотя бы оставить письменное свидетельство наших замыслов.
Хоппи, Динги, Генри и Боб наконец узнали, что именно будет нашей целью. И этим вечером Хоппи спас нас всех. Когда мы рассматривали маршрут, который я выбрал вместе с командующим, оказалось, что он проходит прямо над фабрикой резинотехнических изделий, прикрытой множеством зениток. Хоппи знал об этом и предложил взять чуть севернее. Если бы Хоппи не знал об этом, мы влетели бы прямо в осиное гнездо, и все могло кончиться очень скверно. Спать мы отправились только в полночь. Когда мы выходили из штаба, появился Чарльз. Его лицо было белым, как мел.
«Послушай, Гай. Мне очень жаль, но Ниггер погиб. Он выскочил на дорогу прямо перед автомобилем. Он погиб мгновенно».
Вот так, накануне решающей операции погиб мой пес, который был талисманом нашей эскадрильи.
Док раздал парням снотворное, так как перед вылетом им нужно было хорошенько выспаться. А я сидел в своей комнате и смотрел на исцарапанную дверь — следы того, как Ниггер просился погулять. И настроение у меня было преотвратное.
На следующий день, 16 мая, самолет-разведчик сообщил, что ПВО дамб осталась прежней, а уровень воды остается подходящим для атаки. И вот настал великий момент. Громкоговорители нашей базы объявили: «Всем летчикам 617-й эскадрильи немедленно прибыть в комнату предполетного инструктажа». Парни помчались туда галопом, чтобы наконец услышать, ради какой цели они 2,5 месяца вкалывали, как проклятые. Там собрались 133 молодых человека, немного ершистые, немного грубоватые и, пожалуй, выглядящие старше своих лет. Однако все они были прекрасно подготовленными специалистами, и каждый из них знал свои обязанности настолько хорошо, насколько это было возможно в принципе.
